Загубленная добродетель - Кора Рейли

Я бы хотел, чтобы мой отец случайно не назвал меня Сонни рядом с ней. Она никогда не перестанет раздражать меня ненавистным прозвищем.

Леонас встал со стула и разделся до боксерских трусов. «Я ухожу. Ты продолжаешь болтать».

Он побежал по дорожке на нижнюю палубу и катапультировался в черную воду с бомбой.

Сэмюэль последовал вскоре после этого.

Анна все еще смотрела на меня с дерзкой улыбкой. Она не сводила с меня глаз, когда встала и начала расстегивать летнее платье, которое было на ней надето. Я откинулся назад, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Она хотела добиться от меня реакции. Если она думала, что ее маленький стриптиз вызовет у меня восторг, она ошибалась. Последняя пуговица расстегнулась, и она расстегнула платье только для того, чтобы позволить ему медленно соскользнуть с ее плеч. Я просто уставился на ее лицо. Я не был подростком, который краснел и хихикал, потому что видел ее в нижнем белье. Конечно, она выглядела как женщина, красивая женщина, но потребовалось нечто большее, чтобы добиться от меня реакции.

Ее глаза вспыхнули гневом на мое отсутствие реакции, прежде чем она бросилась к озеру и нырнула.

Покачав головой, я встал и вытащил рубашку из джинсов. «Я попрошу гребаного повышения зарплаты, как только вернусь в Чикаго».

Эмма хихикнула, как будто думала, что это была чертова шутка. Неужели мое лицо выглядело так, будто я чертовски шутил?

Не обращая внимания на нее и Данило, я спустился на нижнюю палубу, следуя за смехом Анны и Леонаса.

Я прыгнул головой вперед. Мне нужно было остыть по разным причинам, и я был рад тишине под поверхностью воды на этот раз. Когда я вышел почти через минуту, до меня донеслись смех и крики. Я плыл на спине, следя за тем, чтобы не спускать глаз с двух моих нарушителей спокойствия.

Мой момент покоя был недолгим, когда Анна поплыла ко мне.

«Ты когда-нибудь просто веселишься?» — Спросила Анна, зависнув рядом со мной.

«Да. Когда я не работаю».

Анна начала плавать рядом со мной, открывая слишком большую часть своего тела. Я поднимаю глаза к небу. «Ты имеешь в виду, когда тебе не нужно быть рядом со мной».

Я ничего не сказал. Ее тело подплыло ближе ко мне, наши руки соприкоснулись, и я сорвался. «Я не твой друг, Анна. Я твой телохранитель. Даже если ты не можешь действовать профессионально, чтобы спасти свою чертову жизнь, я должен».

Выражение лица Анны стало ледяным, но у нее не было шанса на ответ, потому что София начала визжать. Я резко выпрямился в воде, осматривая местность, когда схватил Анну за запястье. Она тоже перестала плавать и поплыла рядом со мной.

Конечно, это оказалась гребаная морская водоросль, которая обвилась вокруг ноги Софии. Анна улыбнулась мне. На этот раз не провоцируя. «Ты сразу же схватил меня, чтобы защитить».

«Это моя работа».

Она кивнула, но все еще одарила меня той странной улыбкой. Я был рад, когда она подплыла к Софии, чтобы поговорить с девушкой.

Я больше не был в настроении плавать, поэтому я направился к лестнице. К тому времени София вылезла и пошла обратно к дому, оставив на веранде только Анну. «Тебе следует отправиться в постель. Я не хочу заботиться о тебе, когда у тебя простуда», — пробормотал я.

Анна закатила глаза. «Я все равно собирался отправиться в лодж».

Она схватилась за лестницу.

«Позволь мне идти первым», — приказал я. Я не хотел, чтобы ее задница была прямо над моей головой, пока она вылезала. Анна, нахмурившись, отпустила перила и освободила место, чтобы я мог подняться первым. Когда я поднялся на палубу и снова повернулся к воде, Анна понимающе улыбнулась мне. «Мне действительно понравился вид».

«Убирайся». Я указал на Леонаса. «Ты тоже», — проворчал Леонас, но поплыл к нам.

Анна схватилась за поручень и выбралась наружу. Сразу же мурашки пробежали по ее коже. Было чертовски холодно. Я направился обратно на верхнюю палубу, где мы оставили полотенца, и схватил три, а затем направился обратно к Анне, которая была уже на полпути к палубе. Я уронил два полотенца, затем развернул одно и протянул его Анне. Она позволила мне обернуть его вокруг ее плеч и повернула свое тело ко мне, глядя на меня с мягкой улыбкой. «Спасибо, Сантино».

Я быстро отпустил ее плечи и кивнул, отступая назад. Я бы хотел, чтобы папа не учил меня быть джентльменом. Большую часть времени мне удавалось воздерживаться от того, чтобы вести себя как один. Анна не двигалась, только смотрела на меня, все еще кутаясь в полотенце.

Я оторвал от нее взгляд, взял другие полотенца и бросил одно из них на голову Леонаса.

«Эй!» — запротестовал он, затем прищурился на меня. «Почему бы тебе не растереть меня теплым полотенцем?»

«Я никого не трогал, так что прекрати нести чушь», — прорычал я.

Леонас прошествовал мимо меня, фыркая, вытирая полотенцем волосы.

Анна тоже, наконец, начала идти к домику. Я последовал за ней, вытирая волосы. Когда она резко остановилась и повернулась, я больше не мог останавливаться и врезался в нее. К счастью, она обернула полотенце вокруг себя.

«Знаешь, Сантино», — сказала она сладким голосом, глядя на меня сквозь эти чертовы длинные ресницы. «Папа не убьет тебя за то, что ты вытираешь меня». Она прижала ладонь к моей обнаженной груди. «Он может убить тебя за все другие вещи, которые мы скоро сделаем».

Какого хрена? Я схватил ее за запястье и опустил его вниз, затем отступил назад. Это была игра, в которую мы бы не играли. Ставки были слишком чертовски высоки. «Мы ничего не будем делать, Анна, и если ты еще раз так прикоснешься ко мне, ты пожалеешь об этом».

Она выдержала мой пристальный взгляд, и ее улыбка стала шире, прежде чем она развернулась и направилась в дом.

«Черт!» Я зарычал. «К черту эту чертову работу. К черту все это!»

«В чем твоя проблема?» Спросил Сэмюэль.

Я нахмурился на него. Он был двоюродным братом Анны, племянником Данте и определенно не тем, кому я бы доверился.

Это был деликатный вопрос, и было только два человека, с которыми я поделился подобными вещами. Артуро и папа. К сожалению, их советы обычно сильно отличались друг от друга.

Я встретился с Артуро, как только мы вернулись в Чикаго.

Как обычно, совет Артуро был непрактичным, поэтому я решил поговорить с кем-то не сумасшедшим и чей моральный компас был не таким уж неисправным. Папа был удивлен, когда я пришел однажды днем. Обычно мы виделись только на работе или на семейных праздниках. Поскольку папа жил один, он никогда не приглашал меня или мою сестру на ужин или чай.

«Я подумываю об отставке».

«Твоя должность телохранителя?» Папа спросил в тревоге.

«Что еще?»

«Сантино», — начал папа тем же голосом, которым он разговаривал со мной, когда я был маленьким.

«Анна