Оборотни. Медвежья услада (СИ) - Мун Эми

— Будьте спокойны. Недавно там поставили дозоры. И мы успеем проехать через ущелье до темноты.

Ладно… Эви вновь устроилась на сиденье, не обращая внимания на причитания служанки.

Оползень, значит… Но уже дней пятнадцать как стоит сушь. С чего бы земле осыпаться? Хотя… Возможно, почва уже была подмыта и, растрескавшись из-за жары, совсем осыпалась.

— Ой, ну и валуны, — скулила Присцилла, когда они проезжали мимо.

Эви мысленно согласилась — булыжники внушительные. Люди не смогли бы их сдвинуть. Придется вести сюда лошадей, чтобы расчистили дорогу.

— Сейчас мы свернем на нужный путь и сделаем привал, — сообщил стражник. — Только быстро.

И впрямь, Эви удалось размяться всего ничего. Но хотя бы получилось сходить в туалет, а с таким количеством юбок да еще в жестком корсаже — то еще испытание. Эви в который раз прокляла леди Винтер, которая наверняка назло дочери выбрала самое тяжелое дорожное платье.

После небольшого отдыха снова двинулись в путь.

Карета мерно покачивалась. Присцилла очень быстро начала клевать носом. Отъезд состоялся на рассвете, а служанка любила поспать.

Эви же не могла сомкнуть глаз, внимательно наблюдая за дорогой. Холмы и поля закончились, карета въехала в лес. Из окна повеяло сыростью.

Если удастся сбежать, первое время придется туго. Ночевать в лесу — совсем не то, что в теплом и безопасном замке. Впрочем, Эви в последнюю очередь волновала ночная прохлада или дикие звери. Главное — сбежать. А с остальным разберется.

Словно в ответ на ее мысли из глубины чащи послышалось глухое рычание.

Волки? А может, медведи?

Ох, нет… Они не могут сейчас напасть. Летом вдоволь легкой и привычной добычи. Но суета стражи Эви не нравилась.

Мужчины сгрудились около кареты, тревожно оглядываясь по сторонам.

Да и лошади начали беспокоиться.

— Прибавь ходу, — крикнул капитан кучеру Морису. И тот щелкнул вожжами.

Карету затрясло сильнее. Эви подхватила валявшийся на соседнем сиденье молитвенник — леди Винтер расстаралась, а как же! — и сделала вид, что читает. Но при этом продолжила внимательно следить за происходящим.

Рычания больше не было слышно, да и стража вроде расслабилась. Скорее всего, рядом проходило животное с детенышем, вот и подало голос, предостерегая шумных людишек.

Через час или около того карета вновь замедлилась.

И Присцилла проснулась.

— Мне нужно в отхожее место, — скривилась жалобно. — И перекусить не мешало бы…

Это верно.

— Когда привал? — крикнула страже.

— Как только проедем мост. Пока слишком опасно.

И, будто в подтверждение его слов, опять раздался рык. А затем пронзительный свист.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

Засада!

— К оружию! К оружию! — зазвучало со всех сторон.

И лошади перешли в галоп.

— Госпожа, держитесь! Ох, мне… Держитесь крепче! Что вы делаете⁈

Громкий визг служанки резанул по ушам, но Эви не обернулась. Прилипнув к окну, до боли в глазах вглядывалась в коричнево-зеленую массу.

Толстые стволы елей мелькали с ужасающей скоростью. Хрип лошадей, стук копыт и звериное рычание смешались в один непонятный гул, разбавленный пронзительными криками и лязгом мечей.

Разбойники!

Это они устроили засаду, но вместо ужаса Эви затрясло от нетерпения. Какая удача!

Внезапная атака — это отличный шанс, чтобы…

— Госпожа-а-а! — взвыла служанка, хватая ее за платье.

Эви раздраженно зашипела:

— Мне нужно видеть! Не трогай!

— Нечего смотреть, нечего! Морис сейчас выправит, скоро мост!

О да! Эви надеялась именно на это!

Карету подкинуло на ухабе, и девка с визгом отлетела в сторону. Упав на пол, забарахталась в сотне юбок и подъюбников.

— Помогите…ох! Помогите мне…

Как бы не так! Эта падаль только и делала что шпионила и докладывала отцу. Послала сигнал страже, когда Эви попыталась избежать ненавистного замужества! Так что пусть хоть сдохнет — ей все равно.

—… Ваш батюшка…

— Заткнись! — зарычала не хуже медведицы, с неприязнью разглядывая приторно-смазливое лицо отцовской любовницы. Одной из.

Как еще кобелиная сущность лорда Винтера не стала притчей во языцех? Ах нет, о чем это она! Очень скоро чернь будет мусолить слухи о том, что его старшая дочь выйдет замуж за мерзавца герцога Бэккита.

Станет второй женой!

Хоть двоеженство напрямую запрещено Церковью.

Эви снова взглянула на дорогу.

Стражники давно отстали. Наверное, отгоняли разбойников. Или просто сбежали. А впереди мост.

И, видит Пречистая, лучше утопиться в реке, чем безропотно принять роль породистой кобылы на случку.

— Госпожа!

Надрывный вой Присциллы хлестнул по ушам, смешиваясь с грохотом колес и свистом ветра. Распахнув дверь кареты, Эви выскочила на подножку.

Страх кружил голову, но отступать поздно! Стоило вспомнить слюнявые поцелуи герцога, его отвратительно-толстые губы и липкие от пота ладони, шарившие у нее в корсаже…

Под колесами застучали бревна моста. Взгляд лихорадочно метался из стороны в сторону, выискивая удобное место. Вот! Пора!

— Нет!

Дикий крик ударил в спину, и мир перед глазами завертелся. Эви било швыряло, кидало, и в какой-то момент затылок взорвался испепеляющей болью.

А перед глазами, будто в издевку, мелькнули последние, самые безрадостные дни.

Глава 5

Пытка.

Это первое, что Эви почувствовала, едва пришла в сознание.

Казалось, на ее теле нет ни одного живого места. Все избито, вывихнуто, переломано. Эви пальцем не могла шевельнуть.

Но хуже всего беспокоила шея у изгиба плеча. Огненные сгустки пульсировали с двух сторон, отдавая в затылок и вдоль позвоночника.

Эви тихонько застонала.

— Уже очнулась? — прогудел над головой чей-то голос. — Хорошо…

Мужчина!

Испуг вспыхнул и погас, смытый очередным приступом боли. Вместо страха появилась робкая надежда — может, добьёт?

Но незнакомец не торопился исполнять ее желание.

— Пей, — губ коснулось твердое.

Невероятным усилием воли Эви заставила себя приоткрыть глаза.

Лучше бы поберегла силы! Вокруг одни темные пятна вперемешку с бликами. Кажется, на дворе ночь. А рядом пылает костер.

— Это отвар из лечебных трав, — мужчина слегка надавил на ее губы, заставляя их приоткрыться. — Давай-ка пей… Уж коли с моста в речку сиганула, так и тут не струсь.

И почему ей кажется, что незнакомец улыбается? В густом, как патока, голосе, слышалось ехидство.

В рот полилось горькое. Эви несколько раз торопливо глотнула и закашлялась. Мужчина тут же убрал питьё.

— Помаленьку, глупая, — хмыкнул добродушно.

И поправил одеяло. Или то, что служило им.

Эви вздрогнула, пытаясь ощупать себя руками. Где ее платье⁈ Она лежала под чем-то тяжелым и пушистым абсолютно голая!

Мужчине ее беспокойство пришлось не по нраву.

— Эй-эй! Ты еще спляши тут! Чуть не убилась девка, так теперь чего уж. Лежи спокойно!

Эви затихла.

Но исключительно для того, чтобы понять: сохранили ей невинность или забрали вместе с платьем?

Однако между ног вроде не болело. Она могла спокойно сжать бедра, при этом не чувствуя ничего особенного.

Над головой раздался шумный вздох.

— Хватит ерзать. Не брал я тебя, как жОнку (прим. автора — женщина). Нечего мне больше делать — над едва живой девкой стараться. Никакого удовольствия.

О, Эви бы с этим поспорила! Но мысленно, про себя.

Судя по голосу, мужчина был достаточно зрел, но не стар. От его тягучего слегка рычащего говора вибрировали кости — так гулко и басовито он выводил каждое слово. И это было… приятно. Она ни разу не слышала столь необычно-глубокого тона.

В голове сразу рисовался образ этакого статного красавца. Широкоплечего и высокого как… варвар⁈

— Кх-х-х… — засипела не то от удивления, не то от страха.

— Пить хочешь? Сейчас…

И басовитая заботушка вновь сунул ей этот дурацкий отвар.