Хуже, чем мертвый - Шарлин Харрис

— Ну, я же сказала тебе, что он сильно пострадал при взрыве. — Отделение Квинна в С(С)С организовало специальные события для сверхъестественного сообщества: вампирские иерархические свадьбы, совершеннолетия вервольфов, соревнования за лидерство и т. п. Именно поэтому Квинн был в Пирамиде Гиза, когда Братство провернуло свой грязный замысел.

Эти люди были настроены против вампиров, но они понятия не имели, что вампиры были только видимой вершиной айсберга сверхъестественного мира. Никто этого не знал; только несколько человек, таких как я, хотя это было большой тайной. Я уверена, что фанатики Братства ненавидели бы оборотней настолько же сильно, насколько они ненавидели вампиров… если бы знали, что они существуют. Это время может скоро наступить.

— Да, но я думал…

— Знаю, я тоже думала, — сказала я, и если мой голос звучал тоскливо, что ж, мысль о моём пропавшем вер-тигре заставила меня затосковать. — Я надеялась, что получу известие от него. Но ни слова.

— Машина его сестры всё ещё у тебя? — Франни дала мне взаймы свою машину, чтобы я могла вернуться домой после Роудского бедствия.

— Нет, она исчезла однажды ночью, когда и я, и Амелия были на работе. Я оставила ему сообщение на автоответчик, чтобы сказать, что она пропала, но он так и не ответил мне.

— Сьюки, мне очень жаль. — Он знал, что это неадекватный ответ, но что он мог сказать.

— Да, мне тоже, — ответила я, пытаясь не выглядеть слишком подавленной. Это было похоже на попытку удержать ментальную защиту при усталости. Знаю, Квинн не обвинял меня в своих ранах. Я навещала его в больнице в Роудсе прежде, чем уехала, и он был на попечении своей сестры Фран, которая, казалось, перестала меня ненавидеть в тот день. Нет вины, нет ненависти — почему же тогда нет и общения? Как будто земля разверзлась и поглотила его. Я вскинула руки и попыталась думать о чём-то другом. Занять себя чем-то, было лучшим средством, когда я волновалась. Мы начали переносить некоторые наши вещи в грузовик Сэма, припаркованный недалеко от дома. Сэм носил вещи потяжелее. Он не крупный парень, но действительно силен, как и все оборотни.

В десять тридцать мы почти закончили. По прощаниям перед домом я поняла, что невесты спустились по лестнице в своей одежде для медового месяца, бросили свои букеты, и отбыли. Порция и Глен летели в Сан-Франциско, а Халли и Энди на какой-то курорт Ямайки. Я не могла не знать этого.

Сэм сказал, что я могу уехать. — Я попрошу Доусона помочь мне разгрузиться в баре. — Доусон помогал Сэму в «Мерлотте» сегодня вечером, и я согласилась, что это хорошая идея.

Когда мы разделили чаевые, я получила приблизительно триста долларов. Прибыльный вечер. Я засунула деньги в карман брюк. Они торчали из него большим свёртком, так как преимущественно были однодолларовыми купюрами. Хорошо, что мы жили в Бон Темпсе, а не в большом городе, иначе я бы беспокоилась, что кто-то ударит меня по голове прежде, чем я доберусь до машины.

— Ну, спокойной ночи, Сэм, — сказала я и нащупала в кармане ключи от машины, сегодня я не озаботилась взять сумочку. Спускаясь по склону заднего двора к тротуару, я смущённо приглаживала волосы. Так как я помешала леди в розовой блузке зачесать их наверх, она сделала их пышными и вьющимися как у Фэрры Фосетт. Я чувствовала себя глупо.

Мимо проезжали автомобили, по большей части принадлежавшие разъезжающимся гостям. В общем, обычное субботнее ночное движение.

Ряд припаркованных вдоль бордюра транспортных средств тянулся далеко вниз по улице, так что движение было замедленным. Я незаконно припарковалась водительским сидением к бордюру, не слишком «большое дело» для нашего маленького городка. Я нагнулась, чтобы отпереть дверцу машины, и услышала позади себя шум. Одним движением зажала ключи в кулаке, развернулась и ударила как можно сильней. Ключи утяжелили мой кулак, и мужчина, стоявший за моей спиной, перелетел через тротуар и приземлился на склоне лужайки.

— Я не думал причинять вам вред, — сказал Джонатан.

Нелегко выглядеть достойно и неугрожающе, когда из уголка рта у вас течёт кровь, а сами вы сидите на заднице, но азиатский вампир справился с этим.

— Вы меня удивили, — сказала я. Это конечно было явным преуменьшением.

— Я это вижу, — ответил он и легко поднялся на ноги. Он достал носовой платок и вытер рот.

Я не собиралась извиняться. Люди, которые подкрадываются ко мне, когда я ночью одна, в общем, заслуживают того, что получают. Но передумала. Вампиры подкрадываются тише.

— Простите, что предположила худшее, — пошла я на компромисс. — Я должна была вас опознать.

— Нет, что вы, вдруг было бы уже поздно. Одинокая женщина должна защищать себя.

— Я ценю ваше понимание, — осторожно сказала я, мельком заглянула в него, стараясь держать лицо под контролем. Так как я слышу много удивительных вещей в мозгах людей, я привыкла это делать. Я посмотрела на Джонатана в упор.

— Вы… Почему вы здесь?

— Я пересёк Луизиану, и приехал на свадьбу как гость Гамильтона Тарпа, — сказал он. — Я нахожусь в Пятом Округе с разрешения Эрика Нортмана.

Я понятия не имела, кто такой Гамильтон Тарп — видимо какой-то приятель Бельфлёров — но весьма хорошо знала Эрика Нортмана. (Фактически, одно время я знала и его с головы до пальцев ног, и все промежуточные места.) Эрик был шерифом Пятого Округа, большого куска северной Луизианы. Мы были с ним связаны сложными отношениями, в связи с чем я уже много дней злилась как чёрт.

— Вообще-то я спрашивала, почему вы подошли ко мне сейчас? — Я ждала, всё ещё сжимая в руке ключи. Если что, я ткну ему их в глаз, решила я. Даже вампиры уязвимы там.

— Мне было любопытно, — сказал, наконец, Джонатан, сложив руки перед собой. Во мне росла неприязнь к этому вампиру.

— Почему?

— Я слышал немного в Фангтазии о белокурой женщине, которую так чрезвычайно ценит Эрик. У Эрика такое самомнение, что кажется невероятным, что какая-то человеческая женщина могла заинтересовать его.

— А как вы узнали, что я собиралась быть на этой свадьбе сегодня вечером?

Его глаза мерцали. Он не ожидал, что я буду упорствовать. Он надеялся, что сможет успокоить меня, возможно даже пытался очаровать. Но ведь на меня это не действовало.

— Молодая женщина, работающая на Эрика и его ребенка Пэм, упоминала об этом, — сказал он.

Лжец, лжец, штаны в огне.[2] Я несколько недель не разговаривала с Пэм, и последняя наша беседа не была девичьей болтовнёй о моих общественных и рабочих планах. Она восстанавливалась от ран, которые получила в Роудсе. И единственной темой наших бесед было выздоровление её, Эрика и королевы.