Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут - Марина Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Гриш, не путай меня с девками, которые спят с мужчинами ради выгоды, – тихо сказала девушка, глядя ему прямо в глаза.
И он понял, что она не рисуется и не набивает себе цену, а действительно так чувствует. И разозлился.
– Я прекрасно знаю, что ты не такая. Мне хочется увидеть тебя в нормальных вещах, в таких, какие ты и должна носить с твоей внешностью. А не в этом барахле с китайской толкучки. И если я предложил тебе это, значит, я так хочу. И ты должна согласиться. Ты пойми, Аленушка, кощунственно надевать на такую грудь лифчик из синтетики, ее должно касаться только настоящее, дорогое кружево. И так во всем. Погоди, я еще научу тебя любить все это, – пообещал он. – А пока придется выбрать тебе наряды на свой вкус.
– Надеюсь, он у тебя не очень экстравагантный, – пробормотала Алена, опасаясь того, что Гришка нарядит ее, как валютную путанку из «Интуриста».
Внизу раздался мелодичный звон, и Гришку сдуло с постели:
– Подъем, Аленка! Врач приехал.
Закутавшись в халат, она спустилась вниз. В гостиной сидел полный, вальяжный мужчина в строгом костюме, с чемоданчиком в руках. При их появлении он встал, подал Гришке руку:
– Добрый день, Григорий Валерьевич, как здоровье? Выглядите хорошо.
– Спасибо, Давид. Я тебя вот по какому поводу пригласил – посмотри девушку, ей тут урод один носик попортил, а она у меня красотулька, нельзя нам с кривым носиком. – И он поцеловал Алену в макушку, легонько подтолкнув к доктору.
Тот вынул из чемоданчика халат, рефлектор и какие-то инструменты в стерильном свертке. Усадив девушку под лампу, аккуратно осмотрел ее нос, прощупал пальцами, покрутил голову, а потом сказал, обращаясь к Гришке:
– Ну что, картина ясная – хрящ перебит, перегородка тоже, словом, пластику нужно делать, и чем скорее, тем лучше. Можно прямо в понедельник девушку ко мне привезти, думаю, недельки через три сможете портрет заказывать. А заодно, кстати, и лицом нужно заняться – маски, массаж, все такое, а то выглядит девушка усталой и замученной.
– Давид, все, что сочтешь нужным, сделай. Ты ведь меня знаешь, я не обижу, – твердо произнес Гришка.
– Значит, до понедельника, красавица? Как вас, кстати, зовут?
– Алена.
– Алена, значит? А по отчеству?
– Зачем? – смутилась она – доктор был намного старше.
– Так положено, – внушительно ответил он.
– Сергеевна.
– Значит, Алена Сергеевна. Что ж, увидимся, был рад знакомству.
– Спасибо.
– Пока еще не за что, – весело ответил доктор, выходя из комнаты.
Алена сидела, не в силах поверить в реальность происходящего, и вдруг вспомнила, что в понедельник ей на полторушку. Но, едва только она заговорила об этом, как Гришка вспылил:
– Ты больше там не работаешь!
– Гриша, я не могу сидеть на твоей шее…
– Она у меня крепкая, тебя как-нибудь выдержит! – отрезал он. – Пойми, Аленушка, я хочу всегда видеть тебя рядом, в любое время. Поэтому думать забудь о своей больничке! Кстати, ты что-то про институт говорила?
– Говорила, – вздохнула она. – Шестой курс меда. Второй год.
– А что так? Не получается?
– Просто совмещать работу и учебу невозможно, ни сил нет, ни времени. А жить-то надо, Вадька два года не работает, не берут нигде.
– Значит, так ищет, – жестко перебил ее Гришка. – Настоящий пацан всегда может в жизни устроиться. Имея такую жену, я землю бы рыл, только чтобы ты ни в чем не нуждалась, а у вас – наоборот. Хотел бы я взглянуть на урода, ради которого ты на себе алкашей и бомжей таскала! Все, надоело мне про это! В понедельник пошлю человека в твою больницу, он все оформит, а осенью учиться пойдешь, если захочешь. И вообще – от этих разговоров что-то я проголодался, – улыбнулся он. – Пойдем, съедим что-нибудь.
Сидя за столом, Алена ловила на себе неприязненные взгляды молодой девушки, подававшей и убиравшей тарелки. Гришка тоже это увидел и, поймав домработницу за руку, тихо, но властно сказал:
– Лора, если ты еще раз позволишь себе косо посмотреть на Алену Сергеевну, то пожалеешь. Теперь она будет здесь хозяйкой. Мои слова передай всем, ничего не упусти, поняла? А если я что-то замечу… все ясно?
– Да, Григорий Валерьевич, – поспешно закивала она головой. – Извините.
– Свободна.
Ларису как ветром сдуло, а Алене стало неловко.
– Так, Аленка! – решительно произнес Грачев. – Ты это брось! Они получают деньги за работу, их никто не заставляет здесь трудиться, но за свое место они держатся зубами. И ты для них то же, что и я, запомни. И научись вести себя соответственно.
Дневник.«Чувствую, будут у меня проблемы… Если честно, то я не думала ни о чем и ни о ком, кроме Гришки – он мне нужен как воздух, и ради него я сделаю все, что он попросит…»
После обеда Грачев уехал куда-то, велев Алене поспать, что она и сделала с великим удовольствием. Проснулась от прикосновения Гришкиных губ к груди – лежала под одеялом голая. Увидев, что Алена открыла глаза, он заулыбался:
– Проснулась? А я сижу возле тебя минут сорок и не верю, что ты здесь, в моей постели.
– Решил убедиться на ощупь? – засмеялась девушка, обнимая его за шею.
– Будь моя воля… – прошептал он ей на ухо и взял с пола большой пакет, вытряхивая его содержимое на постель.
Там оказалась куча всякой всячины, от умопомрачительного белья до джинсового костюма, и Алена вытаращила глаза:
– Гриш, куда столько?
Он довольно улыбался, глядя на ее растерянное лицо:
– Аленушка, это такая мелочь! Потом, после операции, поедем вместе, выберешь, что сама захочешь.
И он принялся одевать и раздевать ее, как ребенок куклу. Они целовались, стоя перед зеркалом, и Алена видела, что он был на все сто процентов прав – в дорогих вещах она преобразилась, даже сломанный нос в пластыре не портил общего вида. Короткая джинсовая юбка подчеркнула длинные ноги, обтягивающая красная водолазка – грудь хорошей формы и размера… Короче, Алена очень даже ничего… Гришка поймал ее мысль:
– Теперь видишь?
– Да…
– Слушайся меня, и все пойдет как надо.
Через три недели Алена вышла из клиники пластической хирургии с совершенно прямым точеным носиком, отдохнувшая и посвежевшая. Гришка встретил ее с букетом:
– О господи, что сделал с тобой этот гад? – выдохнул он, рассматривая девушку, и она испугалась:
– Тебе не нравится?
– Да ты что?! – захохотал он, подхватывая ее на руки. – Я просто боюсь, что тебя утащат! Придется охрану приставить.
– Зачем? – удивилась Алена, крепко держась за его шею.
– Аленушка, я вижу, что пришло время поговорить серьезно и честно, – вмиг перестал дурачиться Гришка. – Я все ждал, когда ты сама спросишь, но теперь вижу, что тебе действительно неинтересно. Но знать ты все равно должна.
– Что? Не пугай меня, Гриша. Что я должна знать?
– Мы сейчас поедем с тобой в одно место и там поговорим.
Он привез ее в клуб со странным названием «Долли». По тому, как здесь все стелились перед ним, Алена догадалась, что он не просто посетитель. Их провели в отдельный кабинет, охрана осталась снаружи, а они оказались в небольшой уютной комнате со столиком и двумя низкими кушетками. Гришка прилег на одну, притянул к себе и Алену.
– Понимаешь, Аленушка, у меня опасный бизнес, – начал он, заглядывая ей в глаза. – Туристическая фирма – «Грачев Трэвел», слыхала? – Алена кивнула, хотя и не совсем поняла, почему туристический бизнес считается опасным. – Вот. У меня почти нет друзей, зато хватает врагов, а теперь это и твои враги, красотуля. Поэтому впредь из дому без охраны ты выходить не станешь, с тобой постоянно будет Боксер, видела – здоровый такой, черный? Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, ведь я тебя люблю…
– Скажи это еще раз… – попросила она, закрыв глаза.
– Я люблю тебя, Аленушка.
Дневник.«Ох, как же безразлично мне было, кто он есть на самом деле, чем занимается, только вот эта фраза заполнила мой мозг – «Я люблю тебя, Аленушка»…»
– Ты постепенно привыкнешь к моей жизни, – продолжал Грачев. – И даже полюбишь ее. Я не требую от тебя ничего, кроме осторожности и умения вовремя промолчать. Делать можешь все, что захочешь, – учись, займись каким-нибудь бизнесом, научись водить машину – словом, все, что пожелаешь. Только будь со мной, пожалуйста, ты так мне нужна, – попросил он, потянувшись к ее губам.
Всю дорогу до дома она пыталась уложить в голове все, что услышала, но Гришкины руки под водолазкой мешали ей. Не в силах больше терпеть, она села к нему на колени, задрала одежду и прижала его голову к своей груди. На Алене были чулки и тонкие трусики, которые Гришка, подняв юбку, сорвал и выкинул в окно машины.
– С ума сошел, – прошептала она ему на ухо.
– Тихо, тихо, – зажимая ей рот, шипел он. – Водитель услышит, тихо, я тебе говорю…
Дома, стоя вдвоем под душем, они хохотали, вспоминая лицо Андрея и собственную шалость.
