Мое сердце между строк - Джоди Линн Пиколт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на землю, и меня охватывает паника.
Шахматная доска. Она все еще здесь. Волшебниц в виде шахматных фигур, конечно, нет, но квадраты, которые я нарисовал на песке, доказательство того, что в книге присутствует своя жизнь, если никто не читает, все еще видны на песке.
Я не понимаю, почему книга не восстановила сама себя. Никогда раньше она не совершала таких ошибок, при каждом перелистывании мы оказываемся в нужном месте в костюмах и полной готовности, а также в кругу соответствующих партнеров.
Насколько я понимаю, возможно, такое уже происходило, и я просто этого не заметил. Но, если я вижу, то и кто— нибудь другой может заметить.
Например, читатель.
Делайла.
Сделай глубокий вздох, Оливер, успокойся.
— Фрамп, — шиплю я.
Он рычит, но я отлично понимаю его: «Не сейчас.»
«Все прекрасно,» — говорю я себе. Это не катастрофа. То, что интересует людей в сказках, это счастливый конец, он не начинают искать едва заметную шахматную доску, которая нацарапана на дальней стороне пляжа.
Все равно я пытаюсь притянуть Серафиму ближе, чтобы шахматную доску было не видно из— за огромной юбки ее платья. Серафима неправильно понимает мой жест и думает, что я хочу быть поближе к ней. Он поднимает подбородок и закрывает глаза, так как ждет, что я ее поцелую.
Все ждут. Тролли, волшебницы, морские нимфы. Пираты, которые крепко обмотали швартовной канат вокруг дракона Пиро, чтобы держать его связанным.
Читательница тоже ждет. И если я ей дам то, что она хочет, она захлопнет книгу, и тогда все.
Ну, прекрасно.
Я наклоняюсь вперед и целую Серафиму, закапываю пальцы в ее волосах и прижимаю свое тело к ее. Она тает от моих прикосновений, и я заключаю ее в крепкие объятия. Даже если она не в моем вкусе, нет никаких причин, почему работа не должна доставлять удовольствие.
— Делайла!
Когда девушка склоняется еще больше над нами, небо темнеет. — Как странно, — бормочет она.
Ее палец опускается к нам, прижимается к нашему миру, деформирует сцену, на которой мы стоим. Я задерживаю дыхание, так как думаю, что она схватит меня. Вместо этого она прикасается к месту, где нацарапана шахматная доска.
— Этого, — говорит она, — никогда здесь не было.
Глава 3
Делайла
Я странная.
Так говорят все. Наверное, это потому что я чувствую себя более уютно с книгой, пока другие пятнадцатилетние беседуют о самом замечательном блеске для губ или о самом горячем герое фильма.
Совершенно серьезно, вы бывали в последнее время в старшей школе? Почему кто— то, кто обладает всеми пятью чувствами, должен восхищаться хоккеистами, которые ведут себя как неандертальцы?
Или бегать по струнке перед злыми девушками, которые проходят мимо шкафчиков как полиция моды делают замечания моим выцветшим кедам и пуловеру из магазина «Secondhand»?
Нет, спасибо. Я лучше представлю, что я где— то в другом месте, и именно так происходит, если я открываю книгу.
Моя мама беспокоится за меня, так как я — одиночка. Но это совершенно не так. Моя лучшая подруга Джулс полностью понимает меня.
Мама сама виновата, если бы она могла не замечать булавку в ухе Джулс и ее розовый ирокез. Самое классное в этом, что я не бросаюсь в глаза рядом с Джулс.
Джулс понимает мое пристрастие к книгам. Ее слабостью являются дешевые фильмы ужасов. Она знает все реплики из фильма «Капля» (Фильм ужасов 1988 года). Популярные девочки в нашей школе называют ее «Пожиратель тел».
Джулс и я не относимся к популярным девушкам. Я, во всяком случае, далека от того, чтобы быть популярной или даже задержаться в компании популярных. Последний год, когда мы играли в софтбол в спортивном зале, я ударила Элли МакЭндрю ракеткой прямо по коленной чашечке. Элли — капитан команды поддержки и после этого не могла стоять наверху пирамиды шесть недель, кроме того, ей пришлось принимать корону, которую ей вручали как королеве бала, стоя на костылях.
Самым ужасным было то, что я вообще не могла пойти на бал. У всех, кто раньше не ненавидел меня, вдруг появилась причина подрезать меня или посмеяться надо мной, или толкнуть в коридоре на ряд со шкафчиками.
Пока не пришла Джулс, она перешла сюда через неделю после инцидента. Когда я рассказала ей, почему надо мной издеваются, она рассмеялась. — Жаль, что ты не сломала ей обе чашечки, — только и сказала она.
Джулс и я ничего не скрываем друг от друга. Я знаю, что она одержима страстью к мылу, а она знает, что моя мама работает уборщицей.
Есть только одна вещь, которую я не рассказала Джулс, и именно поэтому я не видела ее всю прошлую неделю. Я стесняюсь своего выбора книг.
Сказка, которая написана для начальных классов.
Если вы думаете, что публичное самоубийство — это буквально случайно ударить капитана команды поддержки, тогда попробуйте почитать детскую книжку на глазах у всей старшей школы.
Если вы читаете Достоевского, вы взбалмошны, но умны. Если вы читаете комикс, вы взбалмошны, но круты. Если вы читаете сказку, то не являетесь ничем кроме как тупым паленом.
Я открыла книгу месяц назад в школьной библиотеке, во время обеденной паузы. Села там тайком и достала сэндвич с арахисовым маслом и зефиром, когда поняла, что книги стояли очень криво на полках, как будто кто— то небрежно расфасовал их.
Так как хотелось помочь мисс Винкс, нашему библиотекарю, я встала, чтобы расставить книги вокруг. Когда я дотронулась до одной, кончики моего пальца ударило током.
Книга была потрепанной и ей не хватало задней обложки, такой экземпляр, должно быть представлен на ежегодном базаре, где можно за десять центов купить старую ветчину.
Хотя это была иллюстрированная сказка, она стояла на полке с книгами о Первой мировой Войне. И что самое странное, на ней не было штрих— кода библиотеки.
— Мисс Винкс, — спросила я. Вы уже читали ее?
— О, она уже целую вечность здесь, — ответила она.
— Но она совершенно особенная. Автор сама проиллюстрировала этот экземпляр и затем отдала на переплет.
— Она, должно быть, стоит целое состояние!
— Совсем нет, сказала мисс Винкс. — Автор знаменитая писательница детективов. Она рассматривала эту книгу как эксперимент. Прототип, который никогда не попадет в
