Крестовский треугольник - Шацкая Серафима

– О чём?!

– Что отец его с мужиком живёт!

– Не поняла. Как это? – от дошедшей, наконец, мысли женщина оторопела. – Так он на самом деле, что ли?!

– Да! – растирая по лицу ладонями слёзы, Борька обиженно смотрел на мать.

– А-а, – она стеклянным взглядом уставилась на сына и словно застыла в оцепенении.

– Мам, ты чего? – Борька перестал плакать и тихонько потрогал её за руку.

Женщина вздрогнула.

– А про этих… ну про этих, ты откуда узнал?

– Мне Валерка с Петькой рассказали, – мальчик стыдливо потупил взор.

– Вот говорила я отцу, что дружба со старшими мальчишками до добра не доведёт. Вот, пожалуйста… – запричитала мать, потом резко остановилась и внимательно посмотрела сыну в глаза. – Боря, ты только больше никому не рассказывай, что мне сейчас говорил. Никому. Ни в школе, ни на улице. А с Санькой помирись! И никогда его отца так не называй! Ты понял меня?! Понял?!

Вдруг ставшее серьёзным лицо матери напугало Бориса. Её голос звучал так, будто он совершил какое-то преступление, а мать пытается сейчас его спасти от неминуемой кары. Борькины глаза расширились, он молчал и только послушно кивал в такт материных слов.

Когда отец пришёл с работы, родители о чем-то долго говорили, закрыв на кухне дверь. Лёжа на кровати в спальне, Борька не мог разобрать ни слова, только слышал их голоса, то громкий с хрипотцой отца, то высокий возбуждённый матери. Отец курил, и запах сигаретного дыма был слышен по всей квартире. Борька помнил только один случай, когда батя курил на кухне – день смерти деда. Что такого произошло сегодня?

***

В субботу Санька встал пораньше, чтобы перед уходом из дома случайно не встретиться с отцом или Андреем. Ему всё ещё было стыдно за свои мысли. Он оделся и, потихоньку выскользнув из комнаты, пробрался к входной двери. Не успел Саня надеть кроссовки, как телефон, лежавший в рюкзаке, громко запиликал.

Нашарив рукой аппарат, мальчик не глядя на номер, ответил на звонок:

– Але! – прошипел он в трубку.

– Привет! – услышать с утра голос мальчишки, с которым они вчера катались по полу в гостиной, Саня не ожидал. – Ты выходишь?

– Да, выхожу! – все чувства разом перемешались. Он был зол на Бориса, но и рад тому, что после драки тот первым позвонил Сане. Теперь надо было прояснить всё до конца, сказать Борьке, что тот ошибся с его папкой.

На дворе стоял конец ноября. Листья с деревьев облетели, оголив кривые узловатые ветки. Густая пелена тумана окутывала городские пейзажи, размывая контуры домов и размазывая оранжевый свет фонарей бесформенными пятнами по отсыревшим тротуарам и стенам. Белёсые фары проезжающих мимо машин будто выныривали из вязкой темноты и снова проваливались в никуда, оставляя за собой след негромкого рычания мотора.

Борька, укутанный в капюшон синей болоньевой куртки, стоял, как всегда, возле въезда на парковку Санькиного дома.

– Ну что, пошли, – кинул он, когда увидел перед собой худощавую фигуру друга с громоздким неоново-жёлтым рюкзаком за плечами.

Санька кивнул. Мальчики не спеша побрели по дороге в сторону школы. Молчаливое напряжение нарастало. Борька сделал шумный вдох:

– Сань, ты это… Прости меня. Я не хотел.

– Угу, – Саньке так много хотелось рассказать, но он не мог выдавить из себя больше ничего, кроме этого короткого слова.

– Простишь? – Борька повернул к нему голову в ожидании вердикта.

– Прощаю. Только ты это… не говори больше так, ладно?

– Не буду.

После этого случая жизнь потекла своим чередом. Саня и Борька больше не говорили о том, что произошло. Забыли об этом Андрей и Роман. Но внутри Сашкиной души что-то свербело, не давая покоя, мучило и терзало сердце.

С Борькой Саня по-прежнему дружил. Однако Борис всякий раз находил какой-нибудь предлог отказаться, когда мальчик звал его к себе в гости. Хотя сам приглашал часто. Санька любил ходить к другу. Он чувствовал, что нравится Борькиной матери. Его отец же был всегда как будто недоволен и терпел присутствие мальчика в доме. Но Саньку это не сильно смущало, так как Борькин папка много работал и дома бывал нечасто.

С отцом и Андреем отношения наладились. Они, как и в первые дни, стали много времени проводить втроём. Ездили на поезде в Хельсинки, плавали на пароме в Ригу и Стокгольм, катались на горных лыжах в Финляндии, бродили по лесам Карелии и ловили рыбу ранним летним утром на Ладоге.

Иногда Саньке звонила тётя Катя и справлялась о здоровье и успехах в школе. Спрашивала, не обижает ли его отец. На это Санька с гордостью отвечал, что папка у него самый лучший. Он всегда интересовался, что у Саньки происходит, как у него отношения с одноклассниками. Про Андрея тётке мальчик тоже рассказывал, но она слушала неохотно и нередко раздражённо бросала короткие ничего не значащие фразы. Что Сашку иногда немного обижало, ведь он прикипел к Андрею и даже стал считать своим другом. Андрей был художником, занимался оформлением декораций для одного известного театра. В свободное время творил в мастерской. Картины у него получались очень экспрессивные, яркие, жизнерадостные. В хорошую погоду он любил рисовать у моря. В такие дни Саня увязывался за ним, и они вдвоём ехали на машине куда-нибудь в безлюдное место. Пока Андрей наслаждался своим творчеством, Санька бегал по берегу и бросал в воду камешки, вдыхая полной грудью свежий морской воздух с запахом тлеющих водорослей.

В школе Саньку хвалили. Мальчиком он был старательным и общительным. Роман не раз рассказывал за чаем после родительских собраний, как хорошо о нём отзываются учителя.

Первый учебный год пролетел незаметно. Лето, вспыхнув порохом, вмиг сгорело, оставив в напоминание на коже золотистый загар. Санька за это время подрос и даже возмужал – стал шире в плечах, а над верхней губой появился едва заметный золотистый пушок.

Сентябрь выдался на редкость тёплым и солнечным. Труппа театра гастролировала по Европе, свободного времени у Андрея было много, и поэтому он частенько ездил к морю, прихватив по дороге Саньку из школы. Борька с завистью смотрел, как белый «Туарег» исчезает из вида, плавно скользя по чёрному полотну автострады. Поначалу Андрей и Санька звали его с собой, но нарушить данное родителям обещание Борька боялся.

В один из таких погожих дней Санька, как всегда, выскочил из ворот школы, где его уже ждал Андрей.

– Привет, чемпион! Как успехи? – озорные искорки сверкали в зелёных глазах.

– Математичка хвалила, говорит, после школы мне надо на матфак поступать! – весело отозвался мальчик, запрыгивая на разогретое солнцем переднее сиденье автомобиля.

– Саня?! – послышался за спиной высокий женский голос. Светловолосая дама средних лет в лёгком коричневом плаще и с квадратной синей сумочкой через плечо подошла к машине. Мальчик её узнал – это тётя Света, мать Юльки, девочки с которой он вместе учится. – Ведь это не твой папа! Ты знаешь этого человека?