Грань будущего - Хироси Сакурадзака

Мужчины поспешно расступались перед этой девушкой, которая едва доходила им до плеча, – как средневековые крестьяне, с благоговением уставившиеся на благородную даму.

И внезапно до меня дошло. Это же Рита!

Это наверняка она. Чем еще объяснить тот факт, что девушка, которая даже в вечернем платье не была бы меньше похожа на оператора Доспеха, находится в компании бойцов из элитного отряда американского спецназа? Большинство женщин, идущих в армию, внешне были помесью гориллы с очень уродливой гориллой. Только они могли влиться в жизнь на передовой взводов бронепехоты.

Рита Вратаски была самым знаменитым солдатом в мире. Когда я еще только записался в силы Единой обороны, не проходило ни дня без выпуска новостей, воспевавшего очередной ее подвиг. Истории под заголовками «Легендарная коммандо», «Воплощенная Валькирия» и все такое. Я даже слышал, что в Голливуде снимают о ней фильм, но когда он вышел, я уже был в армии и так его и не увидел.

Около половины всех мимиков, убитых во время противостояния, погибли в боях, в которых участвовал ее отряд. Меньше чем за три года они уничтожили больше тварей, чем за двадцать лет все CEO, вместе взятые. Рита была спасителем, спустившимся с небес, чтобы переломить ход этой бесконечной войны, которую мы явно проигрывали.

По крайней мере, так говорили.

Мы все понимали, что она была частью обширной сети пропаганды, а с помощью этого отряда ВСН американцы делали вылазки на чужие территории. На самом же деле мимики наверняка гибли в результате применения секретного оружия или новой стратегии. Шестьдесят процентов солдат были мужчинами. Эта цифра подскакивала до восьмидесяти пяти процентов, если речь шла об операторах Доспеха, проливавших кровь на передовой. После двадцати лет борьбы с врагом, которого мы даже толком не знали, отступая все дальше день за днем, мы, рядовые, вовсе не нуждались в очередном перекачанном герое-спасителе, который сопел, потел и жил с гамбургером вместо мозгов, как и мы. Да, если бы я сидел среди больших шишек в Генштабе, тоже выбрал бы на эту роль женщину.

Где бы ни появлялись спецоперы США, боевой дух тут же взлетал до небес. CEO дошли до самого края пропасти, но теперь наконец начали шаг за шагом отступать от бездны. Закончив войну в Северной Америке, отряд особого назначения двинулся в Европу, оттуда – в Северную Африку. Теперь он добрался и до Японии, где враг уже вплотную подобрался к берегам главного острова Хонсю.

Американцы называли Риту Стальной Сукой или иногда Королевой-Сукой. Мы же, когда никто не слышал, называли ее Буйной Смертеритой.

Доспех Риты был красным, как заходящее солнце. Она смотрела сверху вниз на лабораторных крыс, которые проводили бессонные ночи, доводя до совершенства полимерную краску, которая наносилась на Доспехи, чтобы сделать их неприметными, и поглощала все известные науке волны, излучаемые радарами. Ее же Доспех был огненно-красным – больше того, он светился. В темноте он отражал даже самые слабые отблески, пламенея кровавым цветом. Была ли она ненормальной? Возможно.

У нее за спиной поговаривали, будто она красила Доспех кровью членов своего отряда. Когда ты вот так выделяешься на поле боя, привлекаешь к себе куда больше вражеского внимания – и огня. Другие говорили, что она не остановится ни перед чем, чтобы ее отряд не потерял репутации, и что однажды даже использовала собственного соратника вместо живого щита. Если у нее в день боя начиналась мигрень, она словно срывалась с цепи и убивала друзей и врагов с одинаковой яростью. И вместе с тем еще ни одна пуля даже не оцарапала ее Доспех. Рита могла войти в любую адскую мясорубку и вернуться невредимой. В общем, про нее ходило множество слухов.

Рядовой солдат располагал немалым запасом свободного времени – и охотно слушал подобные разговоры, а затем пересказывал их другим, кое-что приукрашивая и добавляя. То, что нужно, чтобы чем-то себя занять и не думать о погибших товарищах. Рита была одним из операторов Доспехов, она ела и спала на той же базе, что и я, но вплоть до этого момента я ни разу не видел ее лица. Тот факт, что она получала всевозможные привилегии, мог бы вызвать недовольство, если бы мы догадались задуматься об этом.

Я не мог отвести взгляда от ее волос – они были коротко подстрижены, и сейчас их трепал ветер. В ее чертах были своеобразное изящество и гармония. Ее даже можно было назвать красивой. Тонкий нос. Острый подбородок. Длинная белая шея – в то время как у большинства операторов Доспехов она словно отсутствовала. Но грудь была совершенно плоской, что слабо вязалось с привычным образом белых женщин, изображения которых можно было увидеть на каждой стене в казарме. Мне, правда, до их форм не было особого дела.

При взгляде на Риту хотелось посоветовать человеку, придумавшему прозвище Стальная Сука, проверить голову. Она больше походила на безобидного щеночка, чем на суку. Хотя, наверное, даже в выводке питбулей найдется хотя бы один симпатичный.

Если бы в моем сне корпус красного Доспеха раскрылся и Рита выбралась наружу, я бы от удивления обгадился прямо в койку. Я много раз видел ее лицо и красный Доспех в новостях, но они не давали правдивого представления о ней. Я всегда представлял себе Риту Вратаски высокой и безжалостной тварью, с мускулистым телом и аурой железобетонной уверенности в себе.

И тут наши взгляды встретились.

Я сразу же отвел глаза, но было уже слишком поздно. Она двинулась в мою сторону. Она шла целеустремленно, твердо ставя одну ногу на землю и только затем поднимая другую – безжалостная, непреклонная сила. Но шаги были слишком маленькими, и в результате походка производила впечатление бестолковой и суетливой. По-моему, я раньше вообще не видел, чтобы кто-то так ходил.

«Ну же, не делай этого со мной. Я даже сдвинуться не могу. Не приставай к парню, которому и так достается, проваливай, будь добра! Давай. Иди отсюда!»

Рита остановилась.

Я почувствовал дрожь в мышцах рук. Затем она столь же целеустремленно двинулась прочь. Каким-то чудом она услышала мою мольбу, развернулась на девяносто градусов прямо передо мной и направилась к бригадному генералу, сидевшему под навесом. Резким, небрежным движением отдала честь – недостаточно небрежно, чтобы это выглядело оскорбительно, но и не так четко и бодро, как следовало бы. То, что нужно для Стальной Суки.

Бригадный генерал с сомнением покосился на Риту. Она была сержант-майором. В военной иерархии разница между бригадным генералом и сержант-майором была примерно такой же, как разница между обедом из четырех блюд в понтовом ресторане и шведским столом. Рекруты вроде меня вообще являлись чем-то вроде фастфуда, к которому прилагалась щедрая порция картофеля фри. Но все было не так просто. Как всегда. Рита была солдатом армии США, надеждой и опорой запланированной операции на Котоюси и одним из лучших и самых знаменитых бойцов в мире. Если забыть о званиях, было бы сложно сказать, у кого из них на деле больше власти.

Рита стояла молча. Бригадный генерал заговорил с ней первым.

– Да, сержант?

– Сэр, разрешите присоединиться к тренировке!

Тот же высокий голос, который я слышал во сне, произносивший слова отрывисто и отчетливо.

– У вас завтра операция чрезвычайной важности.

– Как и у них, сэр. Мой отряд незнаком с тренировками такого рода, сэр. Полагаю, мое участие может оказаться важным для обеспечения успешного проведения и выполнения совместной операции, намеченной на завтра.

Генерал не знал, что на это ответить. Особое подразделение Войск специального назначения США, собравшееся у плаца, ответило на это предложение радостными криками и свистом.

– Прошу разрешения на участие в физподготовке, сэр, – произнесла она.

– Разрешение получено.

– Благодарю вас, сэр!

Рита снова коротко приставила руку к голове. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она двинулась между рядами людей, напряженно глядящих в землю.

Она выбрала местечко рядом со мной и приступила к упражнению. Я чувствовал исходящий от ее тела жар, нагревающий прохладный воздух между нами.

Я не шевелился. Рита тоже. Солнце высоко в небе щедро изливало на нас свои лучи, медленно поджаривая кожу. Капля пота медленно стекла по подмышке вниз и упала на землю. Рита тоже медленно покрывалась испариной. Проклятье! Я чувствовал себя курицей, которую засунули в печь вместе с рождественской индейкой!

Губы Риты легонько шевельнулись. Раздался тихий голос, который не услышал бы никто, кроме меня.

– У меня что-то с лицом?

– Что?

– Ты уже давно на меня смотришь.

– Я? Нет.

– Я уж было подумала, что у меня на лбу точка от лазерного прицела.

– Прости. Ничего такого… Там ничего нет.

– А… Ясно.

– Кирия, баран безмозглый! Сохранять позицию! – рявкнул лейтенант.

Я поспешил снова выровнять руку. Рита Вратаски рядом со мной продолжала делать упражнение. На ее лице застыло настолько непроницаемое выражение, словно она ни разу в жизни не испытывала потребности в нормальном человеческом общении.