Пророчество - Андрей Кокотюха

А вот Андрей Шпола, также сыщик с немалым опытом, подсознательно понимал: один из десятка таких вот сумасшедших действительно может сообщить любопытные вещи, которые только на первый взгляд могут кому-то показаться бредом не вполне адекватного субъекта. Но в данный момент Шпола, во-первых, был не при исполнении, а во-вторых, считал своим долгом окончательно разрулить ситуацию, в которой оказался его близкий друг, причем по собственной дурости.

– Пройдите к дежурному, напишите заявление. – Андрей кивком указал в сторону стеклянной перегородки дежурной части. – На имя Зарудного. Управление внутренних дел города Конотопа, начальнику уголовного розыска подполковнику полиции Зарудному Владимиру Семеновичу. Дальше излагайте все, что вам известно. Вперед!

Было непонятно, кому он скомандовал «Вперед!» – странному посетителю или Горелому, которому уже не терпелось выйти отсюда. Каждый отреагировал по-своему: Сергей вышел под моросящий мартовский дождик, а «мушкетер» Коваленко неуверенной трусцой направился к дежурному.

На ходу он отступил, пропуская одного из патрульных, тот волок пьяному ведро с водой и швабру.

Почти пять лет назад капитана полиции, опера «убойного» отдела Сергея Горелого обвинили в превышении служебных полномочий и взяточничестве.

Угодив под программу плановой чистки рядов, затеянной недавно назначенным министром внутренних дел, Горелый не удивился скорому суду и приговору – пять лет лишения свободы с запретом на занятие каких-либо должностей в органах МВД в течение трех лет по окончании срока заключения. Если честно, обратно в органы после всего, что с ним случилось, Горелый вряд ли был готов вернуться, хотя и признавал: ничего, кроме как ловить бандитов и убийц, он толком так и не научился делать.

Кроме того, Горелый понимал еще некоторые вещи. Например, то, что он, раз уж попался, был вынужден искупать грехи чуть ли не всей конотопской полиции, и хорошо еще, что не пришлось потом ответить за всех ментов Сумщины, которые немало успели накосячить за годы пребывания у власти преступников во главе с тогдашним президентом страны. Или то, что для него все могло сложиться гораздо хуже, если бы не вмешался Семенович, он же Владимир Зарудный, в ту пору еще пребывавший в должности начальника «убойного» отдела. Собственно, Зарудного назначили на эту должность в рамках все той же операции «Чистые руки», то есть формально он сменил на ней коррумпированного предшественника. Значит, доверие к Зарудному пока еще было, и он воспользовался этим, спасая, по его словам, задницу Сергея от горячей сковороды.

Если бы «дело Горелого» кто-нибудь взялся раскрутить по-настоящему, по полной программе, то вряд ли Сергей получил относительно мягкий приговор и возможность выйти «на свободу с чистой совестью» досрочно – на целый год! Мелочь, казалось бы, по сравнению со всем остальным, а приятно. Потому что история, в которой он увяз по уши, будь на то чье-то желание или злая воля, могла потянуть на куда более серьезное наказание.

Началось все с того, что Катерина, тогда еще законная супруга Горелого, попросила мужа разобраться в деле одного, по ее словам, «хорошего знакомого». Так сказать, прояснить обстоятельства. Сообщила, кому он приходится родичем, а кому дружбаном, но в то время это не имело для Сергея ни малейшего значения. Он, как и подавляющее большинство сыскарей, не пренебрегал так называемыми заказными расследованиями. В таких ситуациях надо тонко чувствовать грань – когда можно действовать самостоятельно, а когда пора привлекать непосредственное начальство, засылая ему авансом оговоренный процент от гонорара, а взамен получая полулегальное прикрытие. Это был именно тот случай, когда Горелый решил рискнуть и обойтись своими силами.

А история оказалась на редкость банальной. На одного конотопского предпринимателя средней руки начали наезжать какие-то отморозки, требуя, чтобы тот взял в партнеры владельца левой фирмы. Это якобы должно было помочь «партнеру» легализовать собственные мутные схемы – там даже фигурировали какие-то связи с российскими контрабандистами, что неудивительно: граница-то вот она, рядом. И если бы в этих схемах не было контрабанды, возможно, все бы утряслось, сотрудничали бы как миленькие. Но предприниматель отказался связываться с откровенной уголовщиной. Слово за слово, посыпались угрозы. В конце концов предпринимателю сожгли машину, после чего он начал искать концы в полиции, поскольку понимал: никто не даст ход официальному заявлению так оперативно, как ему требовалось.

Это уже после капитан Горелый сообразил: далеко не весь расклад был ему известен. Развели его, как пацана. И вовсе не бандюки-отморозки.

Потолковав с протеже жены, Сергей взял пару дней на проверку информации, прояснил для себя ситуацию, порасспросил кого следовало и только после этого решился вписаться в историю. Ничего сложного в ней, на первый взгляд, не было; он подключил еще одного опера, который постоянно был в подобных темах, вместе они задержали по какому-то незначительному поводу отморозков, а подброшенный косяк с анашой сработал безотказно. С этим же коллегой Горелый вывез задержанных в соседний район, запер в камере одного из поселковых отделений полиции и провел с ними воспитательную работу. После этого предпринимателя оставили в покое, Сергей получил заработанное и даже успел подзабыть это вполне рядовое дельце, на которое, даже без особого напряжения, ушло не больше недели.

Ну а через полгода, когда грянули показательные чистки в полицейских рядах, отморозки внезапно превратились в потерпевших и накатали на Сергея Горелого телегу. В ней, в частности, значилось: «Сотрудник уголовного розыска выполнял заказ частного предпринимателя». А частный предприниматель, не будучи дураком, быстренько написал свое заявление: мол, капитан полиции Сергей Горелый организовал на него наезд, а затем предложил услуги по решению вопроса, затребовав сумму, отличавшуюся от реально полученной ровно в два с половиной раза – естественно, в сторону увеличения.

Нет ни малейших сомнений, что и конотопское, и сумское, и даже киевское полицейское начальство прекрасно понимало истинное положение вещей. Оттого и Зарудный подключился моментально, пояснив Горелому то, что он, в принципе, знал и сам: если не взять на себя превышение служебных полномочий и получение взятки, все может кончиться обвинениями в незаконном лишении свободы, крышевании криминальных структур и участии в нелегальном бизнесе. За это суд накрутит много больше. А так все ограничится «пятерочкой», реально – четыре года и «досрочка» при образцовом поведении.

Зарудный также отметил тот факт, что Сергей влип в одиночку. Но если он упрется рогом и дело начнут раскручивать по полной на фоне показательной борьбы со злоупотреблениями в органах, то заметут еще пару-тройку ментов, и тогда нет никакой гарантии, что он, Сергей Горелый, не пойдет в качестве организатора преступной группы из числа действующих сотрудников Конотопского УМВД. «Людей подставишь, – сказал тогда прямым текстом Зарудный. – Тебе-то уже все равно, не отвертишься. Хотя бы коллег пожалей». И напомнил, что подельник Сергея, тот самый опер, с которым брали они отморозков, до сих пор не в деле. Если Горелый будет стоять на своем, придется назвать его имя, а у парня молодая жена, ребенок, и новый министр вроде бы обещал ему к концу года квартиру. Ну не ломать же человеку жизнь!

С этим Сергей согласился. И все взял на себя.

С так называемыми потерпевшими, как и обещал Зарудный, соответствующую работу провели: отморозки заявление свое забрали, остались только обвинения со стороны предпринимателя в вымогательстве.

Позже, уже после суда, Сергей узнал: у его Кати уже давно все закрутилось с этим самым конотопским дельцом. И неспроста она свела его с мужем-ментом. Правда, в ту пору эти отношения были еще весьма неопределенными и опирались только на нежелание Катерины и дальше жить с опером без особых перспектив карьерного роста. Но перспективы – дело наживное, главное – иметь желание и стремление, а желания расти по службе у прирожденного сыскаря Сергея Горелого не было в принципе. Как знать, может, и ушла бы Катерина от мужа к любовнику тихо-мирно, если б не это уголовное дело, резко ускорившее события.

Пока Горелого судили, жена подала на развод и получила его довольно быстро. Заодно и выписала бывшего мужа из квартиры. Любовник перебрался к ней, потому что собственное жилье ему пришлось оставить бывшей супруге: он тоже развелся ради возможности сойтись с Катериной. Уж что там он в ней нашел, бывший опер так и не смог понять. Ну, мало ли, бывает. Кто ее разберет, эту самую страстную любовь…

Освободившись из колонии, Сергей вернулся фактически в никуда. Он был родом из Конотопского района, и в родном селе, носившем красноречивое название Грузское, до сих пор жила его мать. В самом Конотопе проживал его младший брат, недолюбливавший старшего: сначала – потому что мент, а потом – потому что бомж с сомнительной репутацией. Как бы то ни было, но, перекантовавшись после освобождения несколько дней у матери, отъевшись, отпившись и отоспавшись, Горелый приехал в Конотоп и поселился у брата, у которого имелся в предместье неплохой домик, поскольку младший понемногу приторговывал стройматериалами.