Форма стекла - Максим Владимирович Шабалин (Затонски)

с Джейкобом. Она ведь мне как сестра. У нее кроме меня никого нет. Эта дылда, младше меня лет на десять. Юная еще, но не глупая. Вашему сыну повезло. Эти перцы улыбнулись. Я продолжал. Очень давно, когда Ольга была еще мала, ей было примерно ну скажем года два, мне тогда было ну лет двенадцать. Произошла страшная трагедия. Представьте себе тупиковый двор, улица окутана мраком, пепел кружит в воздухе, пахнет палеными волосами. Обезумевшая толпа скандирует. Убить. Убить. Плакаты нарисовали. Среди этой толпы я и менты, полиция то бишь, пытаются разогнать толпу. Двое мужчин привязаны к столбу и орут, орут благим матом, даже не орут, а кричат как дикие звери. Горят. Мне страшно, я глаз не могу отвести. Маленькая девочка сидит попой на асфальте и плачет. Я маленький и юркий, проскользнул сквозь толпу, пока не затоптали ненароком. Поднял ее на руки и крепко, крепко прижав к себе, понес прочь. А сам шепчу ей на ухо, не оборачивайся, не смотри. Скажу кратко. Эти двое мужчин, они были геями, а девочка, это их ребенок. Это я узнал позже, когда подрос. Эти двое теперь смотрят на меня так как будто приведения увидели. Ольга нахмурилась. Джейкоб притих.

Я вздыхаю и продолжаю. Мне жаль. Мне очень жаль, но полиция не смогла справиться с разъяренной толпой. Твои приемные родители сгорели заживо. Видишь в чем дело, тогда это выглядело дико и люди, они ведь к такому не привыкли, вот и устроили само… Я не смог договорить, потому что получил оплеуху. Лучше горькая правда, чем сладкая лож, так говорила моя мама. Ольга ушла в ванную курить. Я услышал запах. Решил прервать рассказ и сделал пару глотков пива. Как только Ольга вышла из ванной, пригрозив мне, что убьет с намеком на дальнейший разговор, я продолжил. Мы выросли вместе. Ее растили одни из родителей тех бедолаг. В общем вот такая история. Именно поэтому я не хотел, что бы вы приезжали. Сегодня переночуете здесь. А утром пораньше свалите обратно. Немного опомнившись от шока, все начали потихоньку расходится. Эти трое на балкон курить, а я с Ольгой на разговор.

– Я только одно могу сказать в свое оправдание. Я тогда поклялся найти тех людей, кто убил твоих родителей. Но был мал и наивен.

– Молчи сейчас, ничего не говори. Я все свои двадцать лет жила в неведенье! Блин, блин да ты же, да я же, да ты же видел меня почти голой. То есть ты хочешь сказать, что мои родители не те за кого себя выдают? То есть они и не родители мне? Так что ли? А где тогда мои родители?

– Поехали, покажу.

Мы оставили голубков и их сына у Ольги дома. Объяснили им, что бы те никуда не совались. Поскольку эти двое по-русски «небельмеса», попросили Джейкоба, заказать им билеты в обратный путь. А сами отправились по делам. Мою машину атаковали серые голуби. Разогнав стервятников, мы сели в автомобиль. Я завел мотор и повел машину сквозь дворы, выехал на «Красноярский рабочий» и уже через каких-то пятнадцать минут миновали «Коммунальный мост», появление на кольце светофора, значительно помогло в продвижении. Дальше вместе с остальным потоком повернули направо по улице Карла Маркса. Мимо бутиков и пивных, кафе и ресторанов, проката машин и магазина для животных. Свернули с главной дороги и снова во дворы.

– Ты куда меня привез? – В недоумении спросила Ольга – Это же адрес моих «родителей» – на слове родители она пальцами показала кавычки.

– Пошли, нам сюда.

Подойдя к подъезду, я набрал номер квартиры. Ольга уставилась на табло и спросила:

– Эй ты зачем звонишь в квартиру где родители живут.

– Сейчас все расскажу.

Я поднялся на нужный мне этаж и постучал в дверь. Дверь распахнул перед нами Сергей. Рядом с ним путаясь в ногах, запыхтел мопс. Голос Тани послышался сквозь шум воды:

– Доча, это ты! – Закричала Таня с кухни.

– Какая я вам блин… – Не успела Ольга договорить «дочь» как я схватил ее за локоть, больно сжал. Она обернулась на меня, дескать отпусти. Я лишь покачал головой и сказал:

– Ольга. Ты просила показать тебе, твоих родителей, так вот это и есть твои родители. Сергей, пошатнувшись схватился за сердце. Я предвидел это и подставил ему пуфик, что стоял в коридоре. Все таки человек уже в возрасте. Татьяна присоединилась к нам:

– Как ты, как ты узнал?

– Я бывал у вас чуть ли ни каждый день, я же Ольге как брат. Вы как то разговаривали на эту тему.

– На какую тему? – спросила Ольга.

– Ваш сын Ярослав и его парень Олег, после того как тайно расписались и вручили друг другу кольца, очень хотели завести ребенка и вы – я указал на Татьяну – Родили своему сыну дочь. Вы сильно рисковали, так как были уже в возрасте и рожать не рекомендовалось – Я нервничал, ходил назад и вперед отмеряя шагами просторный коридор – Позже ваш муж Степан узнал об этом, ведь зачатие происходило из пробирки – Теперь и Татьяна присела на пуфик рядом с Сергеем. Степан как только узнал правду о сыне и зачатии из пробирки, не выдержал и свихнулся, в настоящее время наблюдается в психушке. В общем Татьяна рожает ребенка и этим ребенком являешься ты! – Указываю я на Ольгу. Но и это еще не все. Степан, был обманут и не один раз. Татьяна собиралась родить «от пробирки». Пришла в больницу и встретила доктора. Разве не так все было Сергей?

– Быть того не может! Таня, ты же говорила, что ребенок не мой? Зачем? Зачем ты врала?!

– Я соврала тебе, потому как ребенка должен был воспитать мой сын со своим парнем, я не хотела, что бы ты жил с мыслью, что ребенок родившейся от тебя живет в семье «ребят».

– То есть Ольга, это моя дочь? Точно?

– Точнее некуда вмешался я. Как вы все знаете я ведь бывший полицейский. И совсем не знаю, ради чего, я взял мазок вашей и ее слюны и знаете что? Криминалист мне сказал, что оно совпадает практически на 93%.

– Как тебе удалось?

– Все выяснилось совершенно недавно. С ваших зубных щеток. Прямо скажу. Слюна перемешенная с зубной пастой, не совсем поддается тестам. Но у нашего криминалиста получилось. Я думаю, вам троим есть что обсудить. Так что оставлю вас, а сам поеду решать проблемы более насущные.

Восемнадцать лет назад. Степан.

Секретарша Леся, шла через