Любовь без репетиции - Тина Ребер

Не желая даже думать об этом, я подошла к Райану. Он настороженно взглянул на меня, а потом крепко прижал к груди.

Значит, время сожалений еще не пришло.

Глава 2. Сбой

Райан только-только принялся за омлет, когда его пронырливый менеджер, коротышка Дэвид Ардаццио, явился по его душу в ресторан. Рука, нежно поглаживавшая под столом мое бедро, вдруг напряглась и застыла.

Дэвид выразительно взглянул на часы – то была, полагаю, его манера заявить, что пора идти, и при этом не выставиться придурком. Я прищурилась, адресуя ему мое личное безмолвное послание, которое отважно гласило: «Только тронь моего мужика еще раз сегодня – и я воткну тебе вилку в грудь, чтобы выяснить, есть ли там сердце». Надо же! Я провела в Лос-Анджелесе какие-то сутки и уже становилась циничной и утрачивала все свое дружелюбие.

Моя враждебность была оправдана тем, что большую часть последних сорока минут я провела в попытках согнать с лица Райана убийственную гримасу, причем пять из них держала его под душем, чтобы мы могли извиниться за нашу любовь. По-моему, эти драгоценные запасы воды можно было пустить на куда лучшие цели: смыть, например, пот после нашего прерванного утреннего секса, а то и вообще пойти на второй заход и устроить жаркий секс под струями после опять-таки жаркого утреннего секса.

Но нет – мы, как это ни грустно, использовали воду по прямому назначению, пряча досаду и стараясь изгнать из мыслей незваных демонов.

Единственной, кто сейчас отчасти оживлял Райана, была его мать, сидевшая напротив: она сияла и не помнила себя от счастья. Мы оба понимали, что еще чуть-чуть – и она начнет выпытывать подробности. Видит Бог, никому из нас не хотелось маменькиных расспросов.

Райану и так приходилось несладко. В повестке его дня числились интервью в формате «Лицом к лицу», фотосессия, открытая пресс-конференция, а на закуску – телевыступление в «Шоу Джимми Коллинза». Запись была назначена на пять часов вечера.

– Рай, ты готов? – неторопливо поднимаясь из-за стола, осведомился личный телохранитель Райана Майк Мерфи.

Майк с излишним усердием вытер губы салфеткой и пригладил короткие темно-коричневые волосы, затягивая время, тогда как Райан поспешно заталкивал в рот остатки завтрака.

Я испытывала колоссальное облегчение оттого, что все эти месяцы Майк неотлучно находился рядом с Райаном. Он был единственным из всего окружения, кому я искренне доверяла. Он торчал в больнице, когда я потеряла ребенка. Он был живым щитом, когда нас преследовала полоумная фанатка, и столько раз становился на нашу сторону, что я сбилась со счета.

Райан относил Майка к лучшим друзьям, а я считала его нашим ангелом-хранителем.

Я заметила, что Мэри исподтишка глазеет на Майка. Она старательно маскировалась, но мы с ней были давними подругами, и мне был отлично знаком ее взгляд, когда она мысленно раздевала мужика. А в данный момент перед ее умственным взором на столе распростерся отставной морской пехотинец, взывавший о пощаде. Впрочем, разве можно ее винить? Майку было тридцать два – сказать, что этот крепко сбитый холостяк шести футов с тремя дюймами ростом был просто симпатичным, означало бы его оскорбить.

– Нам пора, солнышко, – шепнул мне на ухо Райан и быстро поцеловал, прервав мои домыслы. Он похлопал по карману джинсов. – Если что понадобится, сразу звони. Я поставил мобильник на виброрежим. Насчет безопасности во время вечернего шоу Майк все тебе рассказал, наша кредитка и наличные у тебя есть. Счастливого шопинга. Бери все, что вам, женщинам, нужно. Договорились?

– Я поняла.

Он сурово уставился на меня:

– Я серьезно.

Так он неизменно напоминал мне, что я имею право тратить его деньги.

– Да знаю-знаю. Я понимаю.

– Хорошо. – Он наклонился для очередного поцелуя и проурчал: – Раздобудь что-нибудь сексуальное пощеголять передо мной. Что-нибудь этакое. О’кей?

Я была рада услышать, что мысли о моем кружевном белье выводили его из уныния.

– Точно. Развратные полотенца всех возможных цветов для тебя в самый раз.

Едва эти слова сорвались с моих губ, как одна из официанток сняла нас на сотовый.

Райан чуть коснулся моего подбородка и просветлел, ухмыляясь нашей интимной шуточке – втайне от девицы, похитившей миг нашего общения.

– Умница. До скорого, пока.

Окружающие заканчивали завтракать и болтали, а я опять улетела куда-то мыслями, чтобы избавиться от ощущения пустоты при виде вмятины, оставшейся на стуле Райана.

Я гоняла по тарелке ломтик ананаса, все еще ощущая покалывание на губах, мечтая, чтобы Райану не приходилось жить в столь бешеном темпе, и негодуя по поводу постоянного внимания к нам зевак, для которых не было ничего святого.

Мэри и ее супруг Гэри вновь расшипелись друг на друга, и я отвлеклась на их приглушенную ссору. В последнее время они часто ругались и даже в воскресенье, во время нашей импровизированной помолвки в их доме устроили ожесточенную перебранку. Гэри до того взбеленился, что в итоге погрузился в машину и укатил, из-за чего все почувствовали себя там лишними. Всякий раз, когда я спрашивала у Мэри, что происходит, она небрежно отмахивалась и лишь сообщала, что муж опять вел себя как последняя сволочь.

Ну, я и не лезла. Взамен я обратилась к собственным проблемам, гадая, как вышло, что мой душевный срыв, растянувшийся на несколько последних недель, оказался нелепой тратой сил. Знай я тогда то, что знаю сейчас, мне удалось бы избежать ненужных мучений и сердечной боли, окрашивавшей все мои мысли.

Я перевела взгляд на Тэмми, другую мою подругу, которая намазывала маслом тост, а ее жених, мой закадычный приятель Пит, от души веселился, беседуя с братом Райана Ником и его женой Джанелл. Райан собрал здесь всех, кто был нам дорог. Еще одна причина моей беззаветной любви к нему.

Вглядываясь в лица дорогих мне людей, моей самой надежной группы поддержки, я погрузилась в печальные мысли.

Когда две недели назад я, словно маленькая глупая девчонка, бесновалась в Майами, рыдала и вопила об измене Райана с Лорен Делани, все они знали, что он собирался сделать мне предложение.

Как давно им были известны его намерения? Недели? Месяцы?

Внезапно я вновь ощутила себя редкостной тварью, вконец устыдившись моего абсолютно неразумного поведения, когда друзьям пришлось взломать дверь в мою спальню. Я была сломлена физически и эмоционально, отгородилась от мира, убиваясь по неверному Райану. Неудивительно, что Мэри закатила мне оплеуху, едва я устроила истерику. Должно быть, я всем им казалась блаженной дурой.

Я не могла остановить поток нахлынувших воспоминаний. Они захлестнули меня.

Я уставилась на пустую белую скатерть. «Как близко я подступила к тому, чтобы разрушить эту связь – фактически убить! Что ж, больше это не повторится. Райан всегда был искренним и верным. Он обожает меня и нужен мне больше, чем воздух».

– Тарин?

Я вздрогнула: кто-то тронул меня за плечо. Позади стояла Триш. Ее золотистые волосы были притиснуты солнцезащитными очками, сидевшими на макушке.

– Дамы, вы готовы? – осведомилась она.

Я улыбнулась, кивнула и взяла сумочку. К входу подъехал большой «шевроле субурбан», и все дамы погрузились в него. Через двадцать минут мы прибыли в «зал множества платьев». Так, во всяком случае, назвала это место Мэри. Совершенно справедливо.

– Волшебный день, – вздохнула Триш, поедая глазами сверкающее бордовое платье от «Прада».

Я отделилась от остальных, чтобы сопровождать ее по торговым рядам.

– Спорим, здесь тебе лучше, чем в офисе, – заметила я, заключив, что шопинг приятен ей куда больше работы.

– Не то слово, – облегченно выдохнула Триш. – Особенно после того, как она ступила на тропу войны.

Я чуть нахмурилась, сочувствуя людям, которым приходилось постоянно общаться с Марлой.

– Я все-таки не понимаю, с чего она так рассвирепела, – пробормотала я.

– Зато я понимаю. – Триш полезла за своим мобильником, который только что бипнул. – Она узнала на этой таблоидной помойке, что ее клиент номер один помолвлен. Радуйся, что тебя при этом не было. Она совершенно слетела с катушек.

– Мне уже ясно, что она терпеть меня не может, – буркнула я. – И сей малоизвестный факт возлагает на Райана стопудовую ношу.

– Не обольщайся, ты не одна такая. Она ненавидит всех, – буднично отозвалась Триш, нажимая на телефонные кнопки. – Я у нее семь лет и до сих пор ей не нравлюсь.

Я повернула ценник на кремовом платье.

– Короче, мне не по душе то, как она говорила с ним утром. Орала, как на ребенка. Меня так и подмывало врезать ей как следует.

– Хорошо бы, – поддакнула Триш еле слышно.

– Тоже, значит, ее ненавидишь? – шутливо спросила я, переходя с ней к следующему ряду платьев.

Триш издала неловкий смешок:

– Бывают дни хуже прочих. Увы, в этом городе нелегко сорвать куш. Поэтому так много актеров работают официантами. А пиар? Если не числишься в солидной фирме, будешь голодать. Поскольку я люблю поесть, мне пришлось научиться помалкивать и делать, что скажут.