Любовь без репетиции - Тина Ребер

Райан выдохнул, явно раздосадованный:

– Тар, ты же видишь, что творится! Все эти несносные папарацци, гребаные таблоиды. Они отбирают у меня все! Все, что для меня свято! Как по-твоему, почему наша частная жизнь не может оставаться частной? Если я отдам им это, что у меня останется? Ничего.

Я совершенно растерялась, но за смятением последовал гнев.

– Может быть, мне и вовсе лучше сидеть здесь? Тогда я останусь частным делом, – пробормотала я, обращаясь к кафельному полу.

– Нет. Даже не думай!

Какое-то время я изучала свои кружева, а потом посмотрела ему прямо в глаза, умоляя о ясности.

– Ответь только на один вопрос. Почему ты так поступил? Если ты не хочешь признать нашу помолвку, если это должно быть какой-то тайной за семью печатями, то зачем ты сделал мне предложение публично?

– Ты не понимаешь.

Коротко фыркнув, Райан встал, обошел меня и направился к двери.

«Прекрасно! Как и все мои прежние. Проще свалить, когда разговор приобретает хоть малую остроту. Только так и не иначе. Уйти».

– Ты прав. Не понимаю.

Райан остановился на пороге и, к моему удивлению, буквально вцепился обеими руками в косяки. На миг он понурил голову.

– Я промолчал у Джимми Коллинза, потому что эта скотина нуждалась в моем признании ради рейтингов. – Он развернулся и зашагал вдоль ванны – от душевой, выложенной ноздреватой плиткой под песчаник, до двери и снова обратно. – Тар, интимные подробности нашей личной жизни не подлежат публичному обсуждению. И я не позволю, чтобы кто-то на них наживался. Это наша жизнь и только наше дело.

Я быстро втянула воздух, когда он замер передо мной.

– Я занимаюсь кино. Этим я зарабатываю на хлеб. Если я иду на ток-шоу, то делаю это для разговора о моей работе и рекламы фильма. Там незачем выбалтывать секреты о нашей личной жизни.

– Но едва ли не вся твоя жизнь открыта для публики. Я всегда считала, что это радость, когда люди собираются пожениться.

Его жесткий взгляд смягчился, когда он взял мою левую руку в свои.

– Так оно и есть, это радость. Ты для меня все, Тарин, и никакой не секрет. – Ладонь Райана скользнула по моей щеке, касаясь далеко не только кожи. – Я просто не хочу вещать всему миру на ток-шоу о том, что для меня свято. Ты мой мир, милая. А не их. Они могут заполучить меня, но тебя не получат. – Он страдальчески нахмурился. – Я собирался петь другую песню, когда делал предложение. Все было расписано и должно было произойти частным порядком. Но дела пошли вразнос, и я не уложился по времени. – Райан пригладил волосы. – Черт, все решили, что я тебе изменил. Даже ты, Тарин. И я решил, что раз так… от меня потребуется широкий жест.

Я глубоко вздохнула, испытав угрызения совести, – да, я была в числе усомнившихся.

Райан пригнул голову, чтобы снова поймать мой взгляд.

– Я обезумел, обиделся и подумал тогда… – Он погладил меня по щеке. – Господи, я страшно боялся тебя потерять.

При воспоминании о подброшенном любовном письме и прискорбном путешествии во Флориду на мои глаза навернулись слезы раскаяния.

– Я и думала, что потеряла тебя.

Он мотнул головой в безмолвном «нет».

Я утерла глаза:

– Мне очень понравилась песня. Она была прекрасная. Безупречная. Я очень хочу услышать ее снова.

– Я написал ее в самолете, – улыбнулся Райан. – Хотел, чтобы ты поняла, как серьезно я настроен. Как хочу жить с тобой, Тарин. Когда я сказал, что это навеки, я не шутил. Вот в чем дело. Ты и есть моя жизнь. Но тот я, который стоял перед тобой на коленях тем вечером, и я, стоящий перед тобой сейчас, совсем не те же я, что под лучами прожекторов. – Он с силой прижал руку к сердцу. – Им достается оболочка, а не суть – она для тебя.

Боже! Он заглянул мне прямо в душу и говорил искренне! Я тоже положила руку ему на сердце.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, Райан. Со всеми плюсами и минусами. Иногда я…

– Милая, мы пережили так много. – Его голос надломился, большой палец чиркнул по низу моего живота. – Есть вещи, о которых я не хочу говорить на людях, особенно по национальным телеканалам. Ты даришь мне покой, и это чувство лелеять мне, а не им.

– А я надеюсь, ты понимаешь, что я стараюсь разобраться в этих закулисных механизмах, поэтому не хотела заводить этот разговор. Я пыталась вникнуть во все сама, но просто не всегда понимаю доводы Марлы.

– Я тоже ее, бывает, не понимаю, но стараюсь доверять ее мнению. У нее есть свои причины охранять меня – то бишь нас. Она не хочет, чтобы я устраивал телесенсацию, хотя история уже известна. – Райан пожал плечами и заправил мне за ухо выбившуюся прядь. – К тому же не пройдет и часа, как узнают миллионы. В той же мере, в какой я хочу защитить тебя от безумия моей жизни, я понимаю и то, что не смогу делать это вечно. Поэтому сегодня вечером все изменится. Но на моих условиях.

Он ласково улыбнулся, водя пальцем по моим губам. Я облегченно вздохнула, но отпустило меня ненадолго. Через двадцать минут я смотрела, как он носится по спальне в исступленном поиске.

– Ты положил часы в кармашек кейса, – напомнила я, зная, что он ищет.

– Откуда ты?.. Спасибо. Не знаю, что и делал бы без тебя, – пробормотал Райан.

Я хотела сострить, но сдержалась. Он был чернее тучи еще с ланча, когда Триш обратила его внимание на злобные выпады в утренней прессе. Райан горячо заявил, что наезды его не волнуют, но было ясно, что это не так.

Вместо того чтобы сесть и расслабиться, он метался по номеру. Чем больше он мерил пространство шагами и чем ближе подходило время выхода, тем сильнее он возбуждался. Надел пиджак, тут же снял и моментально напялил опять. Затем похлопал себя по карманам, в сотый раз проверяя, взял ли мобильник.

Я укладывала помаду в вечернюю сумочку, когда Райан с силой выдохнул.

– Здесь и правда очень жарко? – спросил он, стараясь оттянуть ворот рубашки.

Я помотала головой. По мне, так в номере было прохладно.

Он вытер пот со лба и выглядел в этот момент очень бледным.

– Потею, как не знаю кто.

Я подумала, что дело, похоже, отнюдь не в жаре.

– Тебе нездоровится?

– Немножко. Вообще-то, у меня чуть кружится голова. Черт, да здесь просто жара.

Дыхание Райана сделалось тяжелым, лицо совсем побелело.

«О нет! Только не сейчас!»

Первое, что пришло мне в голову, – ему нужен воздух.

Райан привалился к стене, все грудью вдыхая волны, распространившиеся от кондиционера. Тут к нам пожаловали наши друзья и близкие.

Эллен заглянула за двойные двери, ведущие в спальню:

– Что стряслось с Райаном?

Я заступила ей дорогу, не позволяя войти.

– Его немного тошнит, – солгала я. – Через минуту пройдет.

Такое с ним уже случалось, и я знала точно, в чем дело. Он никому бы не признался в этом, но страшно разволновался. Мне хватало ума, чтобы понять причину.

– Он выйдет, когда будет готов, – сказала я Дэвиду, едва тот сунулся к двери.

Я не хотела ему грубить, но Райан сейчас не нуждался ни в чьих домогательствах. Тревожное состояние непредсказуемо. Я была рада, когда Майк взял дело в свои руки и выдворил всех из номера.

Я размяла Райану спину и плечи. Впервые я увидела его таким, когда толпа фанаток заполонила улицу и тротуар перед моим пабом.

– Порядок?

Уронив голову и тяжело дыша, Райан согласно кивнул. Я переживала за него, зная, что его гложет.

– Майк будет все время рядом. Ты знаешь, он не даст тебя в обиду.

– Знаю, – прошептал он, стараясь выровнять дыхание. – Но теперь все иначе.

– Ты делал это сто раз. Будь мил и любезен, больше ничего. Фаны тебя обожают.

Райан встряхнул руками:

– Я не за себя боюсь. Ты не понимаешь. Вообще. Ты даже не знаешь, как просто вытащить в толпе нож, или иголку, или… пистолет. Господи, если с тобой что-то случится…

Мне было ясно, что он пребывал в глубокой панике.

– Эй, ну же! Дыши со мной.

Я обхватила его за талию и принялась отсчитывать каждый медленный вдох и медленный выдох. В прошлый раз помогло – может быть, и сейчас подействует.

– Никто нам ничего не сделает.

Райан чуть не до боли вцепился мне в руки:

– Тарин, мы живем бок о бок с психами. Ты видела, как далеко могут зайти мои фанатки. И не говори, что опасности нет! Анжелика была лишь одной из сотен. – Я пискнула, и он, видимо осознав, как крепко меня схватил, немного расслабил пальцы. – Никуда не отходи от охраны. Если тебе велят отойти или вообще удалиться, слушайся. Договорились? Никаких вопросов. Ты подчинишься. Тебе понятно?

– Да.

– Тар, я не шучу. У тебя нет опыта, будет шок. Ты никогда не видела таких толп. Если начнется какая-нибудь хрень, охрана отрежет меня от тебя.

В его лице появилось что-то новое, до жути тревожное. Это была уже не паника. Он снова впился в меня как одержимый.

– Они будут у меня на пути, и я не смогу защитить тебя сам, а Майк…

Дрожа всем телом, я крепче приникла к нему:

– Пожалуйста, Райан. Не пугай меня. Я все понимаю.