Хранители - Ада Ммант

Это не должно было произойти именно сейчас, когда, я уже привыкла к его равнодушию и свыклась с его безразличием. Мне не хотелось вновь становиться заложницей своих собственных чувств. Мы чужие! Я не хочу в будущем, когда он меня предаст снова, страдать…

– Кира Халева, Сергей Халев, Ирина Рычева и Дмитрий Жирин, зайдите, пожалуйста, – попросил нас учитель, когда из класса вышли первые экзаменующиеся.

Я сглотнула ком и положила учебник обратно в портфель. Ноги мои стали ватными, и я с трудом их переставляла, Сережа осторожно подтолкнул меня, и мы вместе вошли в класс. На меня снова набросился мой недуг, и теперь мне стало ясно, что со мной все-таки происходило все эти две недели – на меня так подействовали предстоящие экзамены. Никогда не думала, что я такая нервозная.

Чтобы меня не приняли за ненормальную и не увидели, как трясется мое тело, я схватила билет и быстро назвала номер, затем уселась за парту. Черные строчки расплывались перед глазами, они точно сливались с белой бумагой. Я встряхнула голову, и зрение немного сфокусировалось.

Мне попался несложный билет, и если бы у меня было время хорошо подготовиться к экзамену, то я бы непременно ответила на все три вопроса. Но времени не было, а в голове оставалось только то, что мне удалось уяснить на уроках. Меня стало снова трясти, я поняла, что не высижу полчаса отведенного времени на подготовку и подняла руку, попросила выслушать меня немедленно.

Мой язык совсем не слушался, и невнятные слова вылетали из моего рта. Пять предложений и я выдохлась.

– Это все? – изумленно спросила завуч школы, входящая в состав экзаменационной комиссии.

– Думаю, что да, – тихо ответила я и застыла в ожидании. Комиссия с остервенением забросала дополнительными вопросами. Я быстро отвечала на то, что знала, и думала, что это никогда не кончится. В поисках защиты мои глаза окинули всю классную комнату и остановились на брате. Он виновато смотрел на меня и сжимал свои руки в кулаки. Ободряющая улыбка засветилась на моем лице, хотя зачем ему все это: кого здесь надо поддерживать, его или меня?

– Кира Халева, вам не кажется, что этого мало для оценки, – раздражительно процедил учитель астрономии. Мне отлично были понятны его чувства: ему было стыдно за меня, он преподавал мне несколько лет этот предмет, а я его подвела.

– Извините, я не совсем понимаю, что вы сказали, – чуть слышно прошептала я: мои уши заложило. Классная комната пошатнулась и закружилась, в глазах потемнело, тело пронзила сильная судорога, и я мгновенно повалилась на пол. Последнее, что мне удалось услышать – это испуганный крик Сережи…

Глава 2

Черный мрак окутывал меня, желая раздавить. Я точно ощущала физическую боль от его яростного давления. Меня снова пронзила невыносимая судорога – словно пламя прожгло все мои внутренности насквозь. Я выгнулась от зверской боли и, наконец, почувствовала свои руки и ноги, которые тут же обожгло огнем. Сильное жжение заставляло выгибаться снова и снова, я застонала оттого, что больше не могла стерпеть эти муки. Но в следующую секунду боль отпустила меня также быстро, как и накинулась. Я резко села и открыла глаза, где-то рядом послышался тревожный голос брата:

– Кира, Кира, с тобой все в порядке? – Он соскочил с кушетки и подскочил ко мне, осторожно взял меня за руку. Я сердито выдернула свою руку и холодно посмотрела ему в глаза.

– Что случилось? – раздраженно спросила его я и с трудом смогла узнать свой охрипший голос. Меня разобрал удушливый кашель, горло горело.

– Я хочу пить.

– Сейчас, – рассеянно буркнул Сережа и повернулся к белому столику. В медпункте мы находились одни, наверное, медсестра куда-то вышла. Брат сунул в лицо пластиковый стаканчик, и я с жадностью выпила всю воду, не сводя с него своих настороженных глаз.

– Так, ты объяснишь, что произошло? – немного мягче спросила я, в горле больше не першило.

– Ты упала в обморок, но медсестра говорит, что с тобой ничего плохого не случилось, иногда такое происходит во время экзаменов – нервы, понимаешь?!

– А ты что тут делаешь? Нина мне не простит, если ты не сдашь экзамен. – Между собой тетку мы называли по имени.

– Все хорошо, я принес тебя и отправился сдавать экзамены – тобой занималась медсестра.

Мои губы сжались в тонкую линию: откуда такая забота? Сережа словно прочел мои мысли, и я стыдливо опустил глаза.

– Сколько времени я здесь?

– Полчаса не больше, я быстро ответил на билет и пришел сюда.

– Тебе не следовало бы так утруждаться, – иронично заверила его я. Мне, конечно, была приятна его забота – но все еще никак не привыкла к ней. Когда я еще была совсем маленькой, я безумно радовалась, что у меня есть брат. Мне думалось, что в будущем он станет моим защитником, но он предал меня…

– Извини, – тихо прошептал он и попытался дотронуться до меня. Я сердито отдернула руку и простонала:

– Ох, только не надо этого! Со мной все хорошо. Я как-то раньше обходилась без всех этих нежностей, так что сейчас и подавно обойдусь.

– Кира!

– Что Кира? – холодно воскликнула я, – Даже не вздумай говорить, что я жестокая – мне это и без тебя известно, спасибо тебе. Нет! спасибо вам обоим – это вы сделали меня такой жестокой.

На моих глазах навернулись непрошенные слезы. Я поспешно соскочила с кушетки, брат попытался меня остановить, но я его отпихнула, и он упал на спину, зацепив при этом столик и кушетку. Я виновато посмотрела в его изумленные глаза и выскочила вон. Действительно не предполагала, что так выйдет. Сергей сильный и высокий и от легкого толчка не должен был упасть. Наверное поскользнулся, предположила я, но мои мысли уже поплыли по другому руслу.

Обида и злоба сжигали меня. Все это время Сережа мог изменить мою жизнь, наставить тетю на путь истинный, но он этого не сделал – он был эгоистом, и моя судьба была ему безразлична, теперь же, было слишком поздно что-либо менять. Моя жизнь уже не изменится. Из-за их безразличия я второсортная – безграмотная недоучка, которой в этой жизни останется одно лишь место – посудомойки и поломойки. С моими тройками ни один приличный институт меня не возьмет, даже ни одно училище. Я до боли сжала зубы и быстро зашагала от крыльца школы.

По щекам заструились слезы. Вот уже много лет я не плакала, просто не могла позволить себе этой роскоши. И сейчас с трудом сдерживала рыдания, как могла, но от этого мне становилось все хуже и хуже. Огромный комок, вставший в моей груди, разрастался и грозился разорвать мои легкие на части. Я на миг остановилась и сделала глубокий вздох: из горла вырвался утробный стон. Я быстро и глубоко задышала. Мне немного стало легче, и я вновь зашагала вперед. За спиной послышались чьи-то шаги. Жутко не хотелось, чтобы меня кто-то увидел зареванную и тем более стал успокаивать.

– Кира, – окликнул брат. Сердце вздрогнуло в груди от его мягкого тембра, но я не остановилась и не обернулась. Сережа догнал меня и попытался остановить, я стряхнула со своего плеча его руку и сквозь зубы процедила:

– Что ты от меня хочешь?

– Это, правда, что Леша говорит? На вас вчера напали хулиганы.

– А тебе, что от этого?

– Я хочу знать, правда это или нет?

– Не думаю, что, узнай ты правду, для тебя это что-то изменит?

– Если все что он рассказал действительно случилось, то я хотел бы услышать от тебя подробности.

Его любопытство меня разозлило, я резко развернулась и зло прорычала:

– Я их всех убила, ты доволен?

Брат от неожиданности попятился назад, и, заметив в его глазах испуг, я ехидно усмехнулась, а затем отвернулась и продолжила свой путь дальше. Сережа не отставал, я отчетливо слышала его нерешительные шаги и удивлялась, почему это меня смущает: никогда раньше не обращала на это никакого внимания. Каму, какое дело кто как ходит?!

– Кира, – снова раздался его голос из-за спины. Моя злость немного поутихла и я, вздохнув полной грудью, все-таки обернулась к нему.

– Это правда? – опять тот же вопрос!

– Что правда?! убила я их или нет? – Сережа сглотнул слюну, – Конечно, нет, но задницу надрала! Прости, мне пришлось так поступить, не могла же я просто стоять и смотреть, как они меня обижают, да и защитников у меня нет. Леша сбежал как последний трус – выглядело очень забавно.

– Ты сильно расстроилась из-за него? – вдруг спросил меня Сережа.

– Нет, не расстроилась, я привыкла ни на кого не рассчитывать. Каратэ в этом смысле мне очень помогло – не думала, что придется когда-нибудь им воспользоваться.

Сережа виновато смотрел в мои глаза, и я словно видела все его чувства и всю его горечь, которую он испытывал в муках, проснувшейся, совести. Мне даже стало, его немного жаль. Жаль, что его раскаяние ему уже ничем не поможет!