Письмо никому - Андрей Марченко

— И вы тоже так зашли?

— Ага. И не я один. Я сыграл приблудного похоронного агента, которого опередили конкуренты. Работает безотказно.

— Часто пользуетесь этим?

Хозяин квартиры неопределенно кивнул:

— Приходилось.

— А если вы не опоздали? Если похоронный агент нужен?

— Тогда сообщаешь: наша специализация — похороны по иудейскому обычаю. Покойник разве не был иудеем? Нет? Ах, какая жалость… Кстати, я там видел иных посторонних… Наши общие знакомые. Они, вероятно, под шумок осматривали квартиру усопшего.

— Знакомые?.. Общие?..

— Ну да. Те самые, которые вас после обыскали. Их, среди прочего, интересовал ваш бумажник, но не деньги в нем.

Антон судорожно сглотнул и кивнул.

— Вы уж простите, что я не пришел к вам на помощь… Толку бы с этого все равно не было, только навредил. Опять же старичка они убили…

— Какого старичка? Как убили?

— Много вопросов… Давайте, что ли, по очереди: убили старика, на похоронах которого мы присутствовали. Как? Думаю, по неосторожности. Они пытались его припугнуть, но переборщили с мерой, поэтому старикан натурально умер со страху. Поскольку ран на теле не было, вещи не пропали, в милиции решили, что старик скончался от естественных причин. Инфаркт, инсульт, апокалипсический удар — так много хороших диагнозов… Да и возни им меньше.

— А кто они?

— Эти?.. Которые?.. Да неважно, в общем. Вы узнаете все в свое время. Если такое, разумеется, настанет. Я окончил свою историю. Ничего не желаете к ней добавить? Что-то такое, чего мне неизвестно. Что я вам не сказал?

Антон пожал плечами:

— Хорошо, — кивнул хозяин, — задам вам наводящий вопрос. Из-за чего вас обыскивали?

В ответ почтальон опять пожал плечами.

— Ну, в таком случае, и мне вам больше нечего сказать. Если вы действительно здесь ни при чем, то и так вы знаете больше, чем надо. Это для вашей же безопасности.

— Я, пожалуй, все же пойду?.. — спросил Антон.

— До свидания. Если вдруг что-то захотите мне сказать — не стесняйтесь, заходите. Или пишите письма.

— Письмо-то я все равно вам сам и принесу…

— В этом все и дело…

Второй визит

Почта, на которой работал Антон, имела выходными воскресенье и понедельник.

Субботу почтальон просидел как на иголках, ожидая, что опять произойдет нечто. И когда рабочий день закончился, ушел с работы поспешно, не оглядываясь.

Думал выходные дни провести дома, в общежитии. Может, за его стенами в эти два выходных дня все перешумит, успокоится. А во вторник жизнь продолжится — спокойная и размеренная, какая была доселе.

Стены общежития казались ненадежным укрытием. Но здесь ты всегда на виду — и это сейчас Антон считал преимуществом. Случись что-то, кто-то придет на помощь или хотя бы подымет тревогу.

Тут на кровати повернешься — в двух комнатах вокруг будет слышно.

Его комната была пуста — друзья на каникулы разъехались по домам.

Антон разделся, поставил ботинки на батарею, включил чайник. В углу тихо мурлыкало радио.

Почти во всех комнатах жило по четыре студента. Но эта комната была нетиповой — переделанная из актового зала или «целовальника». Целоваться все равно было некому — практически мужской институт. А комната получилась неплохая. На пару квадратных метров меньше, чем остальные, потому и селили в нее не четверых, как везде, а только троих.

Общага только и того, что была теплой. Особенно антонов, пятый этаж. Грели батареи, по лестницам тепло со всех этажей подымалось наверх, и если на третьем спали в свитерах, то здесь в самые морозы некоторые ходили в футболках и шортах.

И днем и ночью на печах в двух кухнях горел синим цветком газ. В любое время суток на печке кипел чей-то закопченный чайник. Казалось, возьми его, отмой — и сам хозяин его не узнает. Спички были не у всех, потому все конфорки не тушили. Когда надо было зажечь новую, то огонь переносили на бумажке, или вовсе открывали газ и отходили подальше. Полминуты времени, хлопок, и уже новый огонь зажегся.

Есть нечего. Денег тоже было немного.

Чтобы хоть немного заработать, Антон на каникулы устроился на почту. Людей там не хватало просто катастрофически — начальник отделения связи закрыл глаза на молодость и студенчество нового почтальона. Да и в будущем говорил, мол, ничего не имеет против, если Антон будет после занятий работать.

Деньги обещались совсем небольшие — побольше, чем стипендия, но меньше, гораздо меньше, чем кто-то получал, работая в фирме, или хотя бы на заправке…

С полки Антон снял книгу, взятую по случаю в библиотеке, толстенный том монографии о Наполеоне. Написано было нескучно. Часто примерял события на себя — порой хотелось славы, богатства, командовать дивизиями, армиями. Казалось, время успеть еще было… Но…

Закипел чайник. Потягивая чаек с сушками, Антон сидел и думал — нет, не выйдет из него Наполеона. Значительных потрясений не предвиделось. Вот, началось что-то непонятное и от этого Антон прячется за этими старыми стенами, за картонной дверью.

Ничего, — думал он, — на одного живого Наполеона вон сколько отрубленных голов. Кому-то повезло меньше.

Попив чайку, опять завалился читать, да так и заснул…

Выходные прошли обыкновенно.

Антон сидел допоздна, спал чуть не до обеда. Готовил себе простенькую еду, читал книгу, гонял бесконечные чашки чая.

Лишь вечером в воскресенье Антон снял с батареи ботинки. От гололеда улицы посыпали то ли солью, то ли какими-то химикатами. Из-за них лед не схватывался, тротуары оставались покрытыми рыхлой светло-желтой массой. Но когда она в тепле таяла, на обуви от нее оставались белые разводы.

Теперь Антон хотел помыть ботинки, накремить. Повертел в руках, проверяя как просушились, не отошла где подошва. В ямке возле каблука забился комок бумажки. Антон выцарапал его ногтем, развернул. Узенькая полоска бумаги сантиметра полтора на три. На ней поместился один столбец в пять латинских букв. Одна, в последней строке, была оборвана — осталась на соседних обрывках. Зато напротив, были буквы, выхваченные из соседних столбцов.

.. PUBOR X..

.. WWYJO …

Z BUDG. …

Бумага была тонкая, но качественная, буквы написаны тщательно заточенным карандашом, поэтому не растеклись.

Сразу подумал — уж не это все ищут? Один человек из-за этого умер, второй попал в глупейшее положение. Хотя потеря ведра и принудительная уборка квартиры — это мелочь. Его самого испугали до смерти, обыскали. И все из-за какой-то бумажки. И что на ней?