Творческое письмо в России. Сюжеты, подходы, проблемы - Майя Александровна Кучерская

для перевода отрывки из произведений авторов, которые не входили в программы филфака, и рассказывая о самих авторах и их времени. Поражала эрудиция И. А. и его редкая универсальность – знание поэзии, музыки, любовь к театру. Казалось, что он спешит наверстать годы, украденные лагерями и ссылкой. Регулярные занятия начались с «Дневника» Сэмюэля Пипса (описание лондонского пожара 1666 г.), далее последовали Чарльз Лэм, Хэзлитт, де Квинси, Джейн Остен, Готорн, – а в конце «курса» появились даже Фолкнер и Сэлинджер. Семинар собирался раз в две недели; неделя отводилась участникам на перевод выбранного отрывка (тексты И. А. распечатывал сам – ксерокса еще не было!), еще неделя уходила у руководителя на чтение (с подробными примечаниями) всех вариантов, которые переводчики присылали ему по обычной почте (электронной еще не изобрели). На следующем заседании шло оживленное и нелицеприятное обсуждение – самых злоязычных критикесс И. А. называл пираньями. Нередко он сам переводил заданный «на дом» отрывок и подвергался критике наравне с прочими участниками: его упрекали в излишней архаизации и склонности к амплификации (он любил вспоминать, что в молодости заслужил прозвище «Иван-амплификатор»). Происходило, собственно говоря, обучение не технике перевода – такая задача никогда не ставилась, – а критике и тщательной редактуре своих и чужих переводных текстов (эта практика очень мне пригодилась в дальнейшем при редактировании переводов с английского для Лениздата и «Азбуки» и переводов с русского на английский в издательстве «Аврора»). Занятия в семинаре Лихачева поддерживали интерес к тому, что в те годы переводилось и печаталось; сам И. А. неоднократно уговаривал издательство, с которым он чаще всего сотрудничал (ЛО «Художественной литературы»), привлекать к работе его семинаристок, курировал их переводы и даже дарил своим протеже особенно замысловатые пассажи. Так было с однотомником Н. Готорна 1965 года, где И. А. Лихачев значится титульным редактором и где напечатаны пять небольших новелл в переводе работавших в тандеме И. Разумовской и С. Самостреловой и две – в моем. Получение издательского заказа, участие в коллективном сборнике современного автора было редкостью и воспринималось как праздник. При этом сохранялась атмосфера доброжелательной взаимопомощи: успех одного переводчика радовал всех.

Такова была в общих чертах практика работы всех ленинградских переводческих семинаров. Они различались тоном: «торжественный» у Линецкой, «более демократический» у Гнедич512; в некоторых практиковались коллективные переводы (у Гнедич, Эткинда); почти везде проводились конкурсы на перевод одного произведения (часто с последующей рекомендацией к печати – если в это время готовился очередной сборник какого-либо автора).

В архиве И. Б. Комаровой сохранились печатавшиеся на пригласительных билетах программы всех пятидесяти шести заседаний устного альманаха «Впервые на русском языке», с 16 декабря 1959 до 28 декабря 1973 года, который Е. Г. Эткинд проводил в Доме писателей им. В. В. Маяковского совместно с секцией художественного перевода Ленинградского отделения Союза писателей. Альманах включал разделы «Поэзия наших дней», «Современная проза», «Из классического наследия», «В лаборатории мастера», «Драматургия ХX века», «За рубежом», «Восток», «Фольклор», «Сатира и юмор», «Короткие рецензии», в последние годы появились разделы «Литературные документы» и «Эсперанто». В частности, в «Нашем наследии» в 1960-е – начале 1970-х слушателям были представлены тогда неопубликованные переводы Мандельштама и Цветаевой (Эткиндом), Тынянова из Гейне (их представлял ученик Тынянова по ГИИИ А. В. Федоров), А. И. Корсуна (представляла Э. Л. Линецкая), Д. И. Выгодского (М. Л. Слонимский, В. Е. Шор), Б. М. Смоленского из Рембо (В. Е. Шор), А. В. и П. Г. Ганзенов (В. Г. Адмони), О. Г. Савича (Д. П. Прицкер), С. Д. Спасского (Е. Г. Эткинд), А. И. Гитовича (О. М. Фишман), А. Н. Егунова (С. В. Полякова), Б. К. Лившица (Е. Г. Эткинд), Максима Рыльского (И. Я. Айзеншток), В. Ф. Френкель (Т. Ю. Хмельницкая), сонеты Шекспира в переводе А. М. Финкеля (И. Я. Айзеншток), переводы Миколы Зерова (Т. Г. Гнедич, И. Я. Айзеншток), Михайля Семенко (И. М. Семенко) и др. В альманахе выступали как более опытные переводчики-филологи (С. Н. Иванов читал свои восточные переводы, О. Л. Фишман – китайские, Л. М. Цывьян – польские, Игн. М. Ивановский – английские народные баллады, несколько раз выступал А. А. Щербаков, переводчик «Алисы в Стране чудес», А. М. Косс – испанской поэзии, Е. Г. Эткинд – немецкой, Э. Л. Линецкая и Ю. Б. Корнеев – французской), так и молодые (В. П. Бетаки, И. А. Бродский513, Г. С. Усова, В. Л. Топоров; Г. Г. Шмаков читал свои переводы из Т. Элиота и К. Кавафиса). Также были представлены опыты коллективного перевода в семинарах Т. Г. Гнедич (стихи Лэнгстона Хьюза) и Е. Г. Эткинда («Рассказы господина Койнера» Б. Брехта). Эткинд стремился к объединению переводчиков «московской» и «ленинградской» школ: в его альманахе несколько раз появлялись гости из Москвы (В. Левик, Н. Вильям-Вильмонт), читал свои переводы песен вагантов Л. В. Гинзбург, а в 1970 году с сообщением «Вокруг книги К. Чуковского „Высокое искусство“ (письма читателей)» выступила кашкинка М. Ф. Лорие514. Почти за год до вынужденного отъезда Эткинда за границу альманах закрыли, остался только семинар Э. Л. Линецкой, но собирался он уже у нее дома (она с трудом выходила).

Переводческие семинары продолжали и продолжают существовать515, хотя с ослаблением гетерономности поля отечественного перевода и понижением символического значения художественной литературы и труда переводчика они функционируют как внутрицеховая форма, не становясь «школами»516. В современной переводческой и издательской практике легитимно сосуществуют более или менее качественная «средняя» переводческая продукция для массового читателя и радикально «буквальный» перевод таких авторов, как Целан517; актуальные перепереводы, как эпопея Пруста в новом переводе Е. В. Баевской; сохраняется круг переводчиков художественной литературы, чей высокий статус в цеховой иерархии регулярно подтверждается разнообразными премиями; пожалуй, особенного отличия заслуживают успехи современного отечественного перевода детской литературы и научных и научно-популярных книг (как в области гуманитарных, так и естественных и точных наук), – последние играют важную просветительскую роль, восполняя традиционную нехватку отечественного «языка мысли» и терминологии. Обучение переводу как аспекту литературного творчества по традиции, восходящей к Высшему литературно-художественному институту имени Валерия Брюсова (1921–1925), происходит в Литературном институте имени Горького, тогда как переводоведение преподается на филологических факультетах, в рамках литературоведческой и лингвистической специализаций, с разделением на художественный перевод и перевод устный, технический, синхронный518.

Литература

[Азов 2013] Азов А. Г. Поверженные буквалисты: Из истории советского перевода 1930–1960-х годов. М.: ИД ВШЭ, 2013.

[Алексеев 1931] Алексеев М. П. Проблема художественного перевода. Иркутск, 1931; перепеч. в: Художественно-филологический перевод 1920–1930-х годов / Сост. М. Э. Баскина. Отв. ред.