Самурай-буги - Питер Таскер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Митчелл не собирается останавливаться. Он хватает серфера за плечо и толкает его назад, прижимая к боку «бигхорна». Но противник на удивление гибок. Он как-то выскальзывает, и вот уже Митчелл сам прижат к дверце машины, и мокрый металл холодит его тело. Теперь оба держат друг друга за воротники, тянут их и выкручивают. Бой скорее неравный, потому что у серфера под короткой хлопковой летной курткой голая грудь, а на Митчелле рубашка с монограммой и шелковый галстук от Валентино, купленный в сингапурском аэропорту.
– Йах! – выдыхает серфер.
– Х-хах! – фыркает Митчелл.
– Йах!
– Пусти его!
Женский голос. Воротничок Митчелла оставляют в покое. Он поворачивается и видит, что рядом, руки на бедрах, стоит Рэйко Танака.
– Пойдемте, – командует она. – Нет времени валять дурака.
– Валять дурака? – возмущенно возражает Митчелл. – Вы, вероятно, не видели, что произошло. Все вот этот тип виноват!
Рэйко нетерпеливо мотает головой:
– Вы не понимаете? Это начальник отдела маркетинга компании «Софтджой».
Митчелл в изумлении смотрит на серфера, который достает из внутреннего кармана куртки бумажник, а оттуда – визитку.
– Меня зовут Такэути, – говорит он, кланяясь и протягивая визитку Митчеллу. – Всецело к вашим услугам.
Митчелл берет визитку и поспешно протягивает свою.
– К вашим услугам, – бормочет он.
Двое мужчин стоят под дождем, с чрезвычайным уважением изучая визитные карточки друг друга. Рэйко проходит к водительскому сиденью «бигхорна» и залезает внутрь.
Встреча с Сонодой назначена в отеле «Сэйкю», где персонала намного больше, чем гостей, хотя его почти никогда не видно, а городской шум кажется далеким, как гора Фудзи. Особенность «Сэйкю» – черта, привлекающая его частых гостей, – то, с какой принципиальностью он избегает всего, что свойственно отелям. Ни атриума, наполненного птичьим пением, ни улыбающихся портье, ни «дополнительных» фруктов или шоколада в комнате, никаких знаков, указывающих на способ оплаты, никакой гостиничной стойки. Хочешь отбыть – просто уходишь. Нужно что-то – просто просишь. Отель знает, кто вы такой. Если бы не знал, вас бы там не было.
Рэйко ведет их через вестибюль – никаких подсвечников, никакого пианиста во фраке, никакого газетного киоска – к двери, полускрытой в нише. За ней – лифт, в котором нет ни звуковых сигналов, ни зеркал, ни нумерованных кнопок. Вместо этого Рэйко всовывает в щель на стене пластиковую карточку. Двери закрываются, и лифт приходит в движение, такое тихое и незаметное, что невозможно понять, поднимается он или опускается.
Сонода ждет их в одиночестве в своем обычном костюме – босиком, в джинсах и простой белой футболке. Со своей битловской челкой и круглыми щечками он мог бы сойти за студента или ученика повара.
Митчелл осторожно выходит на середину комнаты. Пожимать руки или кланяться, говорить по-английски или по-японски, называть его «Сонода-сан», или «Президент» – или, может быть, даже «сэнсэй»? Митчелл достаточно долгое время провел в Японии, чтобы оценить степень сложности ситуации. Не только то, что ты скажешь, но и то, как ты стоишь, как дышишь, какой стул выберешь, насколько быстро схватишься за чашку чая, стоящую перед тобой на столе, – все эти мелочи наполнены глубоким смыслом, связанным со сложными выводами о лице и статусе.
– Вы – Ричард Митчелл, – говорит Сонода решительно, на английском без акцента.
Митчелл кивает. Внезапно все тщательно приготовленные слова объяснения улетучиваются.
– Ричард – один из самых горячих сторонников компании «Софтджой» на финансовом рынке, – любезно говорит Рэйко.
– Думаю, единственный оставшийся сторонник, – говорит Сонода со слабой улыбкой. – Но даже ваши оценки нашей будущей выручки слишком консервативны. Если вы хотите заставить инвесторов верить в потенциал «Софтджоя», вы сами должны быть в нем уверены.
– Я вполне уверен, – протестует Митчелл. – Я как раз пересматриваю прогнозы вашей выручки на этот год в сторону повышения.
Сонода упирает палец Митчеллу в грудь.
– Вы пересматриваете до 15 % – это незначительная цифра. А будет 50 %, может быть – 70.
Митчелл взирает на него в изумлении:
– Как вы узнали о моих прогнозах?
– У меня быстрые уши, – говорит Сонода, расплываясь в улыбке.
Быстрые – не то слово. Насчет 15 % Митчелл решил всего лишь два дня назад. И никому об этом не говорил. Только сегодня утром он внес эту цифру в наполовину написанный отчет в своем компьютере.
– В чем проблема? – продолжает Сонода, явно наслаждаясь замешательством Митчелла. – Вам кажется, что 70 % – это недостижимо?
Митчелл делает паузу, прежде чем ответить.
– Думаю, это действительно сложновато. В условиях, которые в данный момент сложились на рынке видеоигр…
– Не волнуйтесь, условия на рынке вскоре резко изменятся.
– Каким образом?
– Простите, – говорит Сонода туманно. – Это крайне деликатная информация.
Митчелл начинает терять терпение. Сонода играет с ним, относится, как к младшему сотруднику.
– Ну, у меня тоже есть деликатная информация, – говорит он. – Информация, которая может сильно повредить вашей компании.
– Хах, и если я не раскрою корпоративных секретов, вы используете эту информацию против нас. То есть, вы предлагаете мне что-то вроде шантажа, так?
Митчелл очень старается, но не может сдержать раздражения в своем голосе.
– Это совершенно несправедливо. Я поставил всю карьеру на успех вашей компании. Если цена акций не вырастет как на дрожжах, меня уволят, это без вариантов.
Сонода, кажется, лишь наполовину удовлетворен ответом.
– Так почему же вы так упорно рекомендуете «Софтджой»? Почему не рекомендуете «Мегу», как все остальные аналитики?
– Все просто. У «Меги» скучные игры, в них нет никакого креатива.
– А у нас игры не скучные?
Митчелл качает головой:
– Нет, у «Софтджоя» не скучные игры. Иногда слишком причудливые или слишком жестокие, на мой вкус, но скучные – никогда.
Он видит, что полное лицо Соноды сияет от удовольствия, как у школьника, которого только что похвалил учитель.
– Скажите, мистер Митчелл, – говорит он. – Какая из наших игр нравится вам больше всего?
Любимой игрой молодого иностранца оказывается «Реставрация Мэйдзи» – сложная ролевая игра, основанная на том, как Япония открывала себя миру в середине XIX века. «Реставрация Мэйдзи» оказывается также и любимой игрой Соноды. Сонода так любит эту игру, потому что он сам придумал идею и возглавил команду разработчиков, сделавших ее маленьким бестселлером.
– И сколько очков вы обычно набираете? – спрашивает он молодого иностранца.
– Около пятисот.
Сонода впечатлен. Игра устроена так, что лишь 10 % лучших игроков могут набрать больше 400 очков. До 500 очков и сам Сонода редко добирался. Но правду ли говорит молодой иностранец? Есть лишь один способ проверить.
– Сыграем, – говорит он.
Митчелл зримо сомневается.
– Как, прямо сейчас?
– Конечно! – обрезает Сонода. – В соседней комнате есть приставка. Мы загрузим игру за несколько минут.
До сих пор Рэйко стояла у двери, молча глядя на них. В этом месте она вмешивается в разговор:
– Вы уверены, что сейчас есть время, Президент? Радостное возбуждение Соноды возрастает. Он давно не играл в игры для развлечения.
– Нет проблем, – говорит он, вскакивая на ноги.
У меня два часа перед следующей встречей, вполне достаточно, чтобы понять, кто из нас сильнее!
– Но мистер Митчелл хотел обсудить с вами серьезную проблему, связанную с одним из наших разработчиков.
Сонода бросает взгляд на Рэйко. Надоедливая женщина, но есть у нее некоторые острые и полезные инстинкты. Молодой иностранец по-прежнему сомневается; он, конечно, обеспокоен перспективой потери работы. Это наводит Соноду на мысль – как сделать соревнование между ними еще более увлекательным.
Митчелл следует за Сонодой в соседнюю комнату и беспокойно ожидает, пока «Реставрация Мэйдзи» загружается с главного компьютера «Софтджоя». Сонода еще больший чудак, чем о нем пишет пресса. Сначала он прерывает деловую встречу, чтоб посостязаться с Митчеллом в видеоигре. Потом предлагает странный «приз». Если Митчелл выигрывает, он получает право задать Соноде любой вопрос. Если Митчелл проигрывает, он должен раскрыть свою информацию и немедленно удалиться. Он мог бы отказаться или попробовать поспорить, но с таким человеком, как Сонода, это бессмысленно. Итак, судьба Митчелла зависит от исхода пищащей и сверкающей видеоигры. Это лучше, чем зависеть от переменчивых настроений Саши де Глазье или хитрых уловок Скотта Хамады.
Загрузка завершена. Сонода достает из коробки два шлема, протягивает один Митчеллу. Ангельски пухлое лицо президента сияет странной энергией.
– Готов?
– Готов.