Нон Лон Дон - Чайна Мьевилль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так что Смог стал более агрессивен, – продолжал, не слушая ее, Обадэй, – и это очень хороший знак! То есть мы должны быть довольны нашим прогрессом. Именно эту мысль и выразил господин Нетвердайбл.
– Обадэй, вы меня наконец выслушаете или нет? – повысила голос Диба. – Я хочу сообщить вам кое-что очень важное, а вы совсем не слушаете! Хотите знать, почему положение становится все хуже? Вовсе не потому, что Смог забеспокоился, а потому, что Нетвердайбл всех вас надувает!
Она протянула ему официальную бумагу со штампом фантомбургского архива.
– Что это? – спросил он.
– Посмотрите сами. Нетвердайбл умер. И убил его Смог. А тот, кто издает здесь у вас приказы и варит снадобья, это кто угодно, только не Нетвердайбл!
– Но это… это полная чепуха, – неуверенно пробормотал Финг. – Не может быть, что это правда.
– Обадэй, – сказала Диба, – вы же неглупый человек. Ну посмотрите сюда, здесь же все написано.
Документ светился всеми своими призрачными очертаниями: на какое-то мгновение мелькнул даже листок дерева, из которого сделали эту бумагу… мелькнул и тут же пропал.
– Как вы думаете, зачем я снова здесь? Не знаете? А я вам скажу: то, что здесь у вас творится, мне с самого начала показалось очень странным. А теперь у меня есть доказательство, и эту бумагу надо обязательно показать там, на мосту.
– Ну… – Обадэй бросил быстрый взгляд на Хеми. – Я, конечно, верю, что ваш друг, которого я вижу здесь у себя, не стал бы нарочно вводить вас в заблуждение, но, знаете, лично я не очень бы доверял этим призракам. Поговаривают даже, что они тайно поддерживают Смога!
Услышав эти слова, Хеми так и подскочил.
– Ну вот, я так и знал! – выпалил он. – Диба, я же тебе говорил!
– Я не хочу сказать, что именно вы, и я не сказал, что сам верю во все эти слухи, – стал оправдываться Обадэй. – Если Диба говорит, что вам можно верить, тогда вам, вероятно, и в самом деле можно верить. Но не исключено… ну, не знаю… что кто-то там у них в администрации желал бы сделать подкоп под господина Нетвердайбла или еще что-нибудь в этом роде!
– Я собственными глазами видела эту информацию в базе данных компьютера, – сказала Диба.
– Ну, тогда… – Обадэй заглянул в листок с обратной стороны и даже посмотрел на просвет. – Я уверен, что этому есть какое-то объяснение. Может быть, это другой какой-нибудь Нетвердайбл. Но даже если вы правы, тогда что, по-вашему, это все значит? Бессмыслица какая-то! Полная чушь. Ведь господин Нетвердайбл действительно оказывает нам огромную помощь! Нельзя ни на минуту усомниться в том, что он на нашей стороне.
Но не успела Диба открыть рот, чтобы ответить, как вдруг раздался громкий крик.
– Господин Обадэй Финг! – Это в отверстие, пробитое во время атаки Смога, кричал один из его помощников. – Поторопитесь! Подходит!
– Кто? – вскочил Обадэй, испуганно раскрывая свой зонбик. – Снова Смог?
– Нет! Автобус!
47. Еще один навнавт
Раскачиваясь на крепких стропах под огромным шаром, над крышами низко летел автобус.
Торговцы, с причитаниями восстанавливающие урон, нанесенный атакой Смога, как по команде задрали головы. Дело в том, что на рыночной площади автобусы никогда не останавливались.
В Нонлондоне было несколько автобусных маршрутов, по которым курсировал не один воздухоплавательный автобус, но этот знак на капоте невозможно было спутать ни с каким другим. Ну конечно, это старый знакомый Шкрябскряб! А кто это там машет рукой, перегнувшись через край площадки? Неужели кондуктор Джонс? Да-да, он самый!
Диба радостно помахала ему в ответ.
– Подать трап! – крикнул он, когда автобус завис над ними в нескольких метрах, и спустил на веревке корзину. – Диба, девочка моя, ты ли это? Ты что, вернулась или это мне снится? Кто бы мог подумать… Полезай скорее! Тут у меня на борту есть один пассажир, и ему не терпится с тобой поговорить.
Вокруг них собралась небольшая толпа.
– Здравствуйте, Джонс! – крикнула в ответ Диба. – Кто это хочет со мной поговорить?
Рядом с Джонсом показалась еще одна мужская фигура, тоненькая и какая-то не в меру суетливая. В руке у мужчины был портфель.
– А-а, мисс Решам? – услышала Диба голос, в котором звучало какое-то беспокойство. Сам человек был ей почти не виден. – Я работаю в офисе миссис Роули, мы занимаемся проблемами окружающей среды! Госпожа министр была весьма заинтригована вашим письмом!
– Что? – удивилась Диба. – Она все-таки получила его? Но как… как вам удалось сюда попасть? И как вы узнали, что письмо послала именно я?
– Что это за тип? – прошептал ей на ухо Хеми.
– Ну, знаете… – Мужчина коротко улыбнулся. – У нас, м-м-м, есть свои методы. Реконструировали путь, который проделало письмо, проверили метраж и так далее. О подробностях я лучше умолчу. В общем, мы не сомневались, что письмо послали именно вы. Мы попробовали связаться с вами дома, но, когда это не удалось, нам стало ясно, что вы, скорее всего, здесь. Мы очень желали бы, м-м-м, побеседовать с вами, и как можно скорее, пожалуйста.
– Ну, что я вам говорила? – повернулась Диба к Обадэю. Тот с глупым видом уставился на автобус, даже рот раскрыл от изумления. – Как вы думаете, стали бы они посылать его сюда аж из самого Лондона по пустякам? Значит, я права, тут дело серьезное!
– Я… да, но… м-м-м… – В первые несколько секунд Обадэй не мог произнести ничего путного и только заикался. – Тут, должно быть, какая-то ошибка… – наконец промямлил он.
– Не-а, – сказала Диба. – Мне кажется, самое серьезное еще только начинается. Будьте осторожны. Я думаю, все идет совсем не так, как вы рассчитывали. Минутку, Джонс! – крикнула она наверх. – Я сейчас! Поехали со мной, хочешь? – спросила она Хеми. – Конечно, если нет желания…
– Я же обещал, что доставлю тебя прямо к мосту, – небрежно ответил он. – А раз обещал…
– Со мной еще один человек, мой друг!
Хеми, услышав это, слегка покраснел. А Кисляй ни за что не захотел слезать с ее рук.
– Нет, не один, а целых двое! – поправилась Диба.
Корзинка при подъеме немилосердно раскачивалась, но Дибе уже было ни капельки не страшно. Она перегнулась через край и помахала на прощание Обадэю Фингу, стоящему внизу с опрокинутым лицом. Кисляй вертелся у нее в руках и тоже старался высунуться наружу.
Зато Хеми побледнел, обеими руками вцепился в края корзинки и крепко зажмурил глаза.
– Ты
