Сказка о спящей красавице - Светлана Зорина

- Аннэра и Куа-Ту - миры более развитые, чем большинство планет, чьи обитатели живут сейчас здесь, - сказала Антема, когда я поделилась с ней своими наблюдениями. - Аннэрийцы и куаты считают, что оказались тут среди дикарей и не обязаны быть с ними на равных. На Аннэре правит совет аристократов и стиль жизни немного напоминает урмианский. Ладно ещё, немного... На Куа-Ту власть принадлежит верховным священнослужителям, которые все по совместительству являются учёными в разных областях. Хорошо хоть, тамошняя религия проповедует терпимость к другим верованиям и философским системам. Но они всё равно считают себя выше всех... В общем, сложностей тут хватает, - королева слегка поморщилась, - но пока я в состоянии держать всё под контролем. И во многом благодаря Селену.

- Значит, это благодаря ему ты оказалась здесь?

- Да. Мы познакомились на Никте. Я бежала туда, когда поняла, что урмиане меня вычислили и открыли на меня охоту. Одно трагическое событие помогло мне на время сбить их со следа. Катастрофа аэробуса, которым я должна была лететь в Дарт, но опоздала. Урмианские ищейки всё же выяснили, что меня не было среди пассажиров. Я бежала на Никту. Я знала, что, скорее всего, мне и там не удастся долго скрываться, но оставаться на Ариане я точно не могла. Урм я покинула в возрасте восемнадцати лет и сразу сделала небольшую пластическую операцию. Видимо, следовало более радикально изменить свою внешность. Даркмейстерам уже давно была известна моя история. Селен сказал, что готов помочь мне скрыться от урмиан. И что он в силах помочь мне перебраться в мир где, по его мнению, могут быть мои потомки. У адептов Великого Грифона оказались записи магов допотопного времени, и там говорится, что высшие из этих магов, эойи, сделали на Хангар-Тану врата, через которые альды могли в случае чего уйти на другую планету. Я с детства знала, что такие врата есть, но уйти со своими не смогла - попала в плен к урмианам. Я сразу поняла, о каких вратах говорит Селен. Ребёнком я попала в мир будущего. Теперь я могла попасть туда, куда пятьсот лет назад ушли мои предки. Я спросила Селена, не мог бы он перебросить меня не только в тот мир, но и в то, моё, время. Он не мог. При помощи своего трансфера он настроил никтианский тоннель так, что я, он и дюжина его коллег сумели перейти сюда, на Пандиону. И этот мир мне понравился. Он напоминал мне мир, в котором я выросла, и хотя за двадцать лет жизни на Ариане я привыкла к благам высокой цивилизации, я без них не страдала. Тем более что здесь, в мире техномагии, уровень жизни намного выше, чем на Хангар-Тану моего времени. И я действительно встретила здесь своих потомков. Вернее, потомков своих соплеменников. Мои потомки родились через пять веков после того, как они должны были родиться. Такой вот парадокс.

Антема грустно улыбнулась и кивком ответила на приветствие прошедшего мимо нас золотоволосого юноши. Своего соплеменника. Альдов тут было довольно много - все рослые, стройные и красивые. В основном светлокожие блондины. Антема сказала, что альти-лурду не любят смешиваться с другими племенами, но смешанные браки всё же есть, поскольку такие союзы приносят больше детей. Но даже полукровки как правило сохраняют то, что всегда отличало альти-лурду от других переселенцев из Атлы. Красоту, силу, мужество, способность управлять эльхангоном, хотя и в разной степени. И, конечно же, глубинную связь с лурдами. Да и с другими кошачьими, к счастью, тоже, поскольку лурды - вымирающий вид и теперь альд без лурда не такая уж и редкость.

За обедом я сидела между Антемой и пожилым альти-лурду, в роскошной шевелюре которого серебряных прядей было уже гораздо больше, чем золотых. Доримена оказалась почти напротив меня, между рыжим великаном с одной стороны и близнецами с другой. Урмианка старательно избегала моего взгляда и, наверное, поэтому через каждые две минуты обращалась к своим подопечным с каким-нибудь замечанием (совершенно ненужным, поскольку дети вели себя хорошо) и так охотно общалась с великаном. Тот держался весьма галантно, то и дело предлагая ей кушанья и вина. Один раз мы с Дорименой всё же встретились взглядами, и мне стало немного не по себе. Я не могла дать внятное определение тому, что увидела в этот момент в её светло-голубых глазах: тоску, усталость или ту пустоту, которой избегаешь всю жизнь и которую готов заполнить чем угодно, если чувствуешь её приближение. Мне вдруг показалось, что я вижу перед собой смертельно больного человека, который уже почти не надеется исцелиться. И ещё я подумала о том, что передо мной сидит человек, проживший больше трёхсот лет. И если сейчас я гораздо умнее и опытнее, чем была лет десять назад, то как бы я смотрела на себя сегодняшнюю лет через двести-триста? Я вспомнила взгляд Астерия, который так часто казался непроницаемым. Это бессмертное существо давно уже привыкло скрывать от людей свою суть, предоставляя им право считать его кем угодно. Он был древнее иных галактик, и казалось, что понять его - это словно разгадать одну из великих загадок вселенной. Впрочем, говорят, каждый человек тоже целая вселенная и неразгаданная тайна, просто мы, люди, предпочитаем считать, что знаем и понимаем друг друга, а для того, чтобы уверовать в это окончательно, придумали психологию. Кем стала Доримена дан Линкс за эти триста лет? Теперь она почти не совмещалась в моём сознании с обликом самодовольной суперменки, которая преследовала нас с Дианой около месяца назад. Около месяца или триста лет. Почему она изменилась, а Эрика Хоббер нет? То есть Эрика, конечно, тоже изменилась, но суть её осталась прежней и даже стала виднее, ибо дорвавшийся до власти обычно показывает свой истинный облик даже тем, кто долго не хотел его видеть. Когда-то - для кого-то давно, а для кого-то недавно - Эрика Хоббер была унылой, завистливой двадцатилетней девицей, нельзя сказать, чтобы некрасивой и совсем уж бездарной, но катастрофически недовольной тем, что она имела, поскольку хотелось ей гораздо большего. Желание в общем-то вполне нормальное, но каждый осуществляет его по-своему. Плаксивая пиявка присосалась к крутой, властной красотке Доримене дан Линкс, в лице которой она нашла покровительницу и кумира и в которую влюбилась, как в юности мы порой влюбляемся в своих кумиров. Когда-то Джоанна Рэй была, можно сказать, моим кумиром, тем более что она меня исцелила и многому научила, но она никогда не пыталась меня подчинить, а я по природе своей не склонна подчиняться даже тем, кем восхищаюсь. А главное - я никогда ничего от Джоанны не требовала. Мы давали друг другу и брали друг у друга только то, что хотели дать и взять. И до сих пор за всё это друг другу благодарны. А маленькая пиявка Эрика, вечно недовольная тем, что ей дают слишком мало, постепенно выросла в матёрого кровососа, уничтожающего тех, кто не дал ей всего желаемого. Я не знала, что именно произошло между Эрикой Хоббер и Дорименой дан Линкс, но была уверена: опустошённое, покалеченное создание, сидящее напротив меня за столом, стало жертвой пиявки. Змеи, которую она когда-то пригрела у себя на груди, взирая на неё со снисходительностью покровителя. До чего же хорошо один мой знакомый перефразировал известную поговорку - "Не так страшен чёрт, как его малютки".