Одержимость - Сьюзен Льюис

Передача пошла в эфир, и коллеги настояли на символическом банкете. Кори, правда, не испытывала особой радости, хотя, несмотря на все трудности, работа получилась хорошая. В Челси в «Артс-клаб» Аннализа купила первую бутылку шампанского, Люк вторую, Алан Фокс третью. Кори понятия не имела, кто купил четвертую, пятую и шестую. Она пила так, словно завтра никогда не наступит. Наутро Кори мало что могла вспомнить, но в одном не сомневалась — перед сном она снова плакала: глаза опухли и покраснели.

Аннализа, довольная до безобразия, заехала за ней в девять. Вчерашний банкет на ней никак не отразился.

— Мне незачем пить, когда с Люком все хорошо. А все хорошо, Кори. Правда, правда.

— Ну вот и чудесно, — солгала Кори.

— Слушай, твои отношения с Кристосом не означают…

— А кто что-то говорил о Кристосе?

— Ты и говорила. Да не волнуйся, все в порядке. Ты просто без конца повторяла, что не можешь убедить меня, поскольку не можешь убедить даже себя.

— Я?! А что я вообще несла?

— Да все время пыталась убедить себя, что ты не больше, чем на одну ночь.

— Боже, никогда больше не разрешай мне пить!

— Кори, — остановила ее Аннализа, когда Кори потянулась к телефону. — Если тебе плохо, если хочешь поделиться, я с радостью выслушаю. Ты же знаешь.

— Мне не плохо, — отрезала Кори. — Я просто хочу, чтобы Фелисити перестала оставлять мне какие-то загадочные сообщения и отсутствовать, когда я ей отзваниваю. Теперь пошли, а то опоздаем на совещание.

В основном Кори играла с Бет, пока Пола работала в магазине. Теперь Пола уже вернулась, и, несмотря на то что Дэйв просто сгорал от желания послушать про Америку, она спровадила его в клуб, уложила ребенка и вернулась в гостиную, где Кори разливала в бокалы вино.

— Все, я освободилась, — облегченно вздохнула она.

Кори стояла посреди комнаты, опустив голову, и плакала. И не просто плакала, а рыдала, как рыдают только тогда, когда сердце разбито.

— О Кори! — на глазах Полы выступили слезы. — Кори, что случилось?

— Пола, мне так больно, — глотая слезы, проговорила Кори. — Я думала, я справлюсь, преодолею, но мне все хуже и хуже.

— Что? Что хуже? — тихо спросила Пола.

Сквозь рыдания Кори прорвался смешок.

— Сядь, а то упадешь.

Кори никогда и в голову не приходило, что можно облегчить душу, изложив происшедшее. У нее словно гора с плеч спала. Она как будто снова вернулась в ту ночь, видела его, ощущала запах, чувствовала его прикосновения, слушала. Пола сидела, открыв рот и затаив дыхание. Она просто завопила от радости, что Кори наконец испытала наивысшее наслаждение. Впрочем, под конец Пола нахмурилась. А Кори рвала и метала.

— Надо же так вляпаться! Подумать только — сижу здесь и надеюсь, что он объявится! Пусть только попробует позвонить, я ему скажу! Пошлю его к чертовой бабушке!

— Почему? Я бы сказала — он тобой заинтересовался.

— Ничего подобного. Не обнадеживай, я и так не могу выкинуть его из головы. Что бы он ни говорил, я была для него девушкой на одну ночь. Пора смириться. Совершенно не важно, кто он такой, и я не позволю так с собой обращаться.

— Уверена, что здесь не обошлось без Фитцпатрика! — заявила Пола.

— А как же фото Кристоса и Пейдж Спенсер? Я видела своими глазами. Не Люк же это подстроил?! Но вообще-то я думаю, он что-то сказал в тот вечер Кристосу. И Фелисити так считает. Она все пытается со мной связаться, но никак не выходит. Я просила позвонить на работу, но почему-то туда она не хочет. В любом случае — это не о Кристосе. Она предупредила.

— Значит, это связано с Люком.

— Или Аннализой. Но скорее всего с Люком. Он оставался с ней, когда я уехала в Сан-Франциско, так что не исключено… Но Люк Фитцпатрик в Лос-Анджелесе — это особый разговор.

— Этого человека надо было задушить при рождении! — яростно проговорила Пола, когда Кори закончила свой рассказ. — А Аннализу отшлепать как следует! Ой извини, я знаю, она твоя сестра…

— По отцу.

— Ну и что, все равно сестра. И еще, Кори Браун, ты ей рассказала про себя?

— Нет.

— Надо рассказать. Пусть узнает правду: станет тебя больше слушаться.

— Поверь, Пола, это ничего не изменит. Аннализа одержима Люком. И знаешь, что сказал мне отец? Он начнет отрицать наше родство, если я кому-нибудь расскажу. Сейчас снова расплачусь. В эти дни я просто не просыхаю от слез. — Кори вынула носовой платок, высморкалась, но слезы все текли и текли. — Пола, это, наверное, сентиментально, но если бы была жива мама. Я так скучаю по ней. Можешь себе представить, если бы я рассказала ей о Кристосе?

— Кори, она бы просто умерла. О Боже, что я говорю!

— Всего полгода прошло после ее смерти, а я уже встречаюсь со всеми этими знаменитостями, езжу по всему миру. Иногда мне становится так стыдно, будто я только и ждала ее смерти.

— Не терзайся, Кори, — отрезала Пола. — Она так хотела этого.

— Знаю. Но бывают моменты, когда все кажется таким незначительным, я ничего не могу с ней разделить…

— Ну что ты, — прервала ее Пола. — Я уверена, она знает, что здесь происходит, откуда-нибудь сверху наблюдает за тобой.

— Думаешь?

— Не сомневаюсь.

— О, как бы я хотела поговорить с ней. Она бы мне что-нибудь подсказала.

— Хм. Ты правда хотела бы поговорить с ней?

— О Боже, конечно, только без всяких ясновидящих.

— Само собой, — тихо ответила Пола. — Просто… Слушай, не знаю, подходящий ли момент, но… Я нашла письмо Эдвины, когда переворачивала матрас. Адресовано тебе. Я его не читала.

Кори закрыла лицо руками.

— Ну, я тебе его отдам, ты прочти, когда будешь в состоянии.

Кори в отчаянии посмотрела на почерк матери:

— Нет, я должна прочесть его сейчас же. Ты не против?

— Конечно, нет.

Пола плеснула ей вина и пошла к ребенку, оставив Кори наедине с письмом.

Эдвина рассказывала Кори про ее отца, просила прощения за нечестность. В детстве Кори так отчаянно хотела знать о своем отце, так страстно желала быть его любимой дочерью, что мать не нашла в себе силы разочаровывать ее.

«Прошли годы, — писала она, — я и сама уже поверила. Это был лучший вариант. Вдруг бы ты захотела с ним встретиться, а Филипп отказался, я бы не выдержала такую боль. Но я хотела, чтобы вы были вместе. Появился бы в твоей жизни человек, который заботился бы о тебе после моей смерти. Может, Бог простит меня — у меня не хватило мужества, Кори. Если ты найдешь его, будь терпеливее, не суди слишком строго. Он слабый человек, но добрый, и его легко ранить. Единственный мужчина, которого я любила. И ты, его дочь, наша дочь, была мне в радость, какую только способна испытать женщина в своей жизни.

Ты получишь это письмо, когда меня уже не будет. Но, пожалуйста, знай, дорогая, я все время наблюдаю за своей девочкой, я люблю тебя очень, очень».

Вернулась Пола. Обильные, неудержимые слезы катились по лицу Кори, и подруга, обняв дочь Эдвины, прочла письмо. И тоже заплакала.

Долго еще они сидели, сцепив руки, наконец Кори прошептала:

— Я попытаюсь еще раз поговорить с Филиппом, Пола. Хотя наверняка зря потрачу время. Но… Может, все-таки смогу достучаться до него, хотя бы ради Аннализы.

— Непременно, Кори. Ради вас обеих. Но не торопись. Ты сейчас очень уязвима. Ни к чему прибавлять себе боли.

— О’кей! — воскликнула Женни, хлопнув в ладоши, призывая к тишине и решительно внедряясь в это столпотворение. — А ну-ка потише.

Кристос вошел следом, приблизился к доске объявлений, где висело расписание. Съемки в Нью-Хэмпшире закончились, часть съемочной группы уже отбыла в Италию, теперь предстояла поездка в Англию.

Женни подождала, пока установится мертвая тишина, и выпалила:

— На случай, если вы не знаете. Парень, вместе с Кристосом смотревший наш отснятый материал на прошлой неделе, Пьер Монтбастион, отбирает фильмы для следующего фестиваля в Каннах. И… — она выдержала паузу и обвела собравшихся многозначительным взглядом. — «Паст ливз презент» отобран для участия! — победоносно объявила она.

Вокруг все зашумели, захлопали, постановщики пожимали Кристосу руку.

— Нам еще многое надо сделать, — напомнил Беннати, оглядывая группу, — а времени не так уж много. Хотя все в наших руках, и я еще раз повторяю: если кто-то станет манкировать своими обязанностями, то — скатертью дорога. Понятно?

Толпа загудела в ответ.

И вновь поднялся привычный шум — ассистенты, секретари, продюсеры, менеджеры, бухгалтеры сели на телефоны, а Женни, лавируя между беспорядочно расставленными столами, пробралась к Кристосу. Едва взглянув на него, поняла — Беннати злой как черт.

— Ты еще не связалась с теми ребятами? — резко бросил он. — Засадила меня за монтаж, когда я уже должен быть в Англии. Как, черт побери, я могу находиться сразу в двух местах?