Рассвет - Вирджиния Эндрюс

Я вглядывалась в темноту за дверью. На нас пахнуло сырым холодным воздухом.

– Не беспокойся, там есть свет. Вот увидишь, – успокоил Филип, медленно входя в комнату. Он взял меня за руку, я вздрогнула и последовала за ним. – У большинства строений в Катлер Коув нет подвалов, но у этого здания есть. Много лет назад, когда Катлер Коув представлял собой лишь меблированные комнаты, здесь жил сторож.

Он остановился и дернул за свисавший сверху провод. Зажглась лампочка без абажура, бледным светом залившая комнату, обнажая цементные стены и полы, несколько полок, маленький деревянный стол с четырьмя стульями, два старых одежных шкафа и металлическую кровать. На ней был только старый матрас весь в пятнах.

– Здесь есть и окно, но оно всегда было забито досками. Посмотри, здесь все еще есть мои игрушки. – Он подошел к полкам и показал мне проржавевшие маленькие грузовички и машинки, капсюльный пистолет. – Здесь внизу даже есть ванная, – Филип указал в правый дальний угол подземной комнаты.

Я увидела узкую дверцу и подошла к ней. Там находилась маленькая раковина, туалет и ванна. Раковина и ванна были в коричневых пятнах, повсюду висела паутина.

– Требуется почистить, но все работает, – Филип опустился на колени и пустил воду в ванну. Потекла коричневая ржавая жидкость. – Конечно, ей не пользовались какое-то время. – Постепенно струя воды начала светлеть. – Итак, как тебе нравится мое убежище?

Я улыбнулась и огляделась вокруг. Это место было немногим хуже, чем то, где мы жили с мамой, папой и Джимми до рождения Ферн. Но я стеснялась сказать ему об этом.

– Пользуйся, когда тебе захочется, когда почувствуешь необходимость скрыться от суматохи, – произнес он, подходя к кровати и плюхаясь на матрас. Он покачался на нем, проверяя пружины. – Я собираюсь принести сюда кое-что из постельного белья, немного чистых тарелок и полотенец. – Он улегся на матрас, закинув руки за голову, и уставился на балки потолка. Затем перевел настойчивый взгляд на меня, его пухлые чувственные губы приоткрылись. – Я не мог не думать о тебе все это время, Дон, даже после того, как мне все стало известно, и я знал, что это неправильно думать о тебе подобным образом. – Он вдруг сел. Я не могла отвести взгляда от его глаз. Они были такие притягательные и требовательные. – Мне нравится думать о тебе, как о двух разных людях: девушке, вместе с которой я открыл для себя волшебство, и… и моей новой сестре. Но я не могу забыть это волшебство.

Я кивнула и опустила глаза.

– Прости, – сказал Филип и поднялся на ноги. – Я слушаю тебя.

Я вновь посмотрела в его мягкие голубые глаза, не в состоянии забыть тот первый день в школе, когда он подошел и сел рядом со мной в кафетерии, когда я решила, что он самый привлекательный юноша из всех встреченных мной.

– Неужели я когда-нибудь смогу смириться с мыслью, что ты моя сестра?

– Но ты должен. – Я вся дрожала от его близости. Эти губы с такой теплотой прижимались к моим губам. Закрыв глаза, я представила его пальцы, ласкающие мою грудь. Это воспоминание вызвало покалывание в сердце. Он был прав в одном – наши новые отношения были так удивительны, было все еще трудно к ним привыкнуть.

– Дон, – прошептал Филип. – Можно мне обнять тебя, только на минутку, только…

– О, Филип, мы не должны. Мы должны попытаться…

Он не обратил внимания на эти слова, положил руки мне на плечи и притянул меня к себе. Он обнял меня и прижал к себе. Его дыхание согревало мне щеку. Филип так крепко стиснул меня, как-будто я была единственным его спасением. Я чувствовала, как его губы ласкают мои волосы и лоб. Сердце громко стучало, а он сжимал меня все крепче, моя грудь прижималась к его груди.

– Дон, – снова прошептал Филип. Я чувствовала его руки. Электрические струйки побежали по всему телу. Но я не должна играть с огнем, надо его остановить. Это все неправильно, беззвучно кричала я, но вдруг он схватил меня за запястья и прижал их к бокам. Я почувствовала, как он покрывает поцелуями мою шею и спускается ниже к груди.

Он отпустил мои запястья и дотронулся до моей груди. Как только он это сделал, я отступила назад.

– Филип, остановись. Ты не должен этого делать. Нам лучше уйти. – Я направилась к двери.

– Не уходи. Прости меня. Я твердил себе, что не буду этого делать, когда мы останемся вдвоем, но не смог удержаться. Прости меня, – умолял он.

Я обернулась и посмотрела на него, он выглядел потрясенным.

– Я обещаю, что больше так не сделаю, – повторил он, улыбнулся и сделал шаг ко мне. – Я просто хотел обнять тебя и убедиться, что могу быть с тобой как с сестрой, утешать или ободрять тебя, но не… не прикасаться к тебе подобным образом. – Он отклонил голову, полный раскаяния. – Кажется, я не должен был так скоро приводить тебя сюда.

Он ждал, глаза его были полны надежды на то, что я не соглашусь с ним и захочу забыть правду.

– Давай уйдем, Филип, – попросила я.

Когда его руки обнимали меня и крепко прижимали к себе, больше всего на свете я жаждала удовлетворения моих романтических желаний. А теперь я тоже была испугана, боялась того, что жило внутри меня.

Он быстро протянул руку и дернул за провод, опустив вокруг завесу темноты. Затем схватил меня за руку.

– В темноте мы можем притвориться, что мы не брат и сестра. Ты не видишь меня, а я тебя. – Его объятия стали крепче.

– Филип!

– Просто шутка, – сказал он и засмеялся. Он отпустил меня, и я попятилась к двери.

Я поспешила наружу и ждала, пока он закроет дверь и пойдет следом. Как только он сделал это, мы начали подниматься по цементным ступеням. Но как раз в этот миг перед нами мелькнула тень и мы оба, подняв глаза, встретили осуждающий взгляд бабушки Катлер.

Разгневанная, она смотрела на нас сверху и казалась еще выше и значительнее.

– Клэр Сю подумала, что вы двое можете быть здесь, – выдавила она. – Я иду в свой офис, Евгения, и хочу увидеть тебя там через пять минут. Филип, ты нужен Коллинзу в столовой сию же минуту.

Она повернулась и быстро ушла.

Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди, горячая краска залила лицо, казалось, что щеки вот-вот вспыхнут. Филип повернулся ко мне, на его лице были написаны страх и смущение. Что случилось с сильным уверенным взглядом, который так часто освещал лицо этого юноши в школе? Он выглядел таким слабым и ничтожным. Он посмотрел вслед бабушке и перевел глаза на меня.

– Я… я очень сожалею. Мне лучшей уйти, – запинаясь, пробормотал он.

– Филип! – закричала я, но он перепрыгнул через ступеньки и поспешил прочь.

Я глубоко вздохнула и медленно поднялась по ступенькам. Тяжелое серое облако закрыло теплое послеполуденное солнце, пронзило холодом мое сердце.