Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего - Константин Романенко

Впрочем, для такого оптимизма были все основания. Тактическое превосходство Вермахта было очевидно, и немецкое наступление развивалось по плану. План «Барбаросса» предусматривал три основных удара: группой армий «Север» – на Ленинград, группой армий «Центр» – на Москву и группой армий «Юг» – на Киев.

Но как пишет один из разработчиков этого плана фельдмаршал Паулюс: «…Главной целью была Москва. Для достижения этой цели и исключения угрозы с севера должны были быть уничтожены русские войска в Прибалтийских республиках. Затем предполагалось взять Ленинград и Кронштадт. А русский Балтийский флот лишить его базы. На юге первой целью была Украина с Донбассом, а в дальнейшем – Кавказ с его нефтяными источниками. Особое значение в планах ОКБ придавалось взятию Москвы. Однако взятию Москвы должно было предшествовать взятие Ленинграда. Взятием Ленинграда преследовалось несколько военных целей: ликвидация основных баз русского Балтийского флота, вывод из строя военной промышленности этого города, как пункта сосредоточения для контрнаступления против немецких войск, наступающих на Москву».

Разработчики плана компетентно и взвешенно учли все стратегические особенности восточной кампании. Еще при обсуждении похода на Восток начальник генерального штаба сухопутных войск Гальдер отмечал: «Следует предполагать, что сразу же за бывшей русско-польской границей располагается база снабжения русских, прикрытая полевыми укреплениями. Днепр и Западная Двина представляют собой самый восточный рубеж, на котором русские будут вынуждены дать сражение.

Если же они будут отходить дальше, то не смогут больше защищать свои промышленные районы. Вследствие этого наш замысел должен сводиться к тому, чтобы с помощью танковых клиньев не допустить создания русскими сплошного оборонительного фронта западнее этих двух рек. Особенно крупная ударная группировка должна наступать из района Варшавы на Москву. Из предусматриваемых трех групп армий северную необходимо будет направить на Ленинград, а силами южной нанести главный удар в направлении Киева.

Конечной целью операции является Волга и район Архангельска. Всего должно быть использовано 105 пехотных, 32 танковые и моторизованные дивизии, из числа которых крупные силы (две армии) вначале будут следовать во втором эшелоне».

Соглашаясь с мнением своих генералов, Гитлер все же подчеркнул: «Важнейшая цель – не допустить, чтобы русские отходили, сохраняя целостность фронта… Для этого необходимо добиться разгрома русских вооруженных сил и воспрепятствовать их воссозданию. Уже первые удары должны быть нанесены такими частями, чтобы можно было уничтожить крупные силы противника».

Летом 1941 года казалось, что эти замыслы осуществлялись полностью. И Гитлер торжествовал. Взятие Минска открывало его армиям прямой путь к русской столице. Но именно в эти часы кажущегося триумфального торжества «потеряла форму» одна из составляющих частей плана «Барбаросса» – операция группы «Юг». В исполнении четкого плана немецкого наступления произошел серьезный срыв, и уже 29 июня Гальдер поставил вопрос о необходимости перегруппировки войск. «По сути, происходит отказ от первоначальной операции южнее Припяти и начинаются попытки сымпровизировать на ходу новую» [52] .

В конечном итоге решить исходную задачу окружения, расчленения и разгрома Юго-Западного фронта немцы смогут только в сентябре, но темпы, потерянные при «повороте к югу», им наверстать уже не удастся. После войны немецкие генералы напишут множество книг, объясняя причины этого «просчета», но он был закономерен. И никто еще не подозревал, что в эту первую неделю Сталин уже выиграл войну.

Глава 5 Отступление

Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является войной не только между двумя армиями.

И. Сталин

(выступление по радио 3 июля 1941 г.)

К началу войны войска прикрытия Прибалтийского, Западного и Юго-Западного округов были сосредоточены в тех районах, где намеревался нанести удары агрессор, и у Красной Армии было достаточно сил и средств, чтобы достойно встретить нападение. Перед командующими фронтами стояла довольно простая задача. Определив реальные направления наступления механизированных групп и армий противника, отсечь танковые клинья подвижных германских соединений и разбить его пехотные части. С точки зрения военной науки все благоприятствовало успеху.

Однако военные с этой задачей не справились. Вина за неудачи целиком и полностью лежит на наркоме обороны Тимошенко и начальнике Генерального штаба Жукове. Именно они ответственны за то, что война, по определению Тимошенко, началась «по безграмотному сценарию». Не справились со своей ролью и командующие фронтами.

Все казалось просто на картах. Как и было предписано предвоенными планами, 22 июня командующий военно-воздушными силами Западного фронта Копец телеграммой отдал приказ:

«Уничтожить мотомехвойска противника в двух районах – Сувалка, Сейны, Августов, Квитемотис и Седлец, Янов, Луков; тяжелобомбардировочным авиаполкам – 3-му тяжелому авиаполку одиночными ночными налетами разрушить склад в районе Сувалки и Сувалковского выступа, 1-му тяжелому авиаполку одиночными налетами уничтожить матчасть противника на аэродромах Соколов, Седлец, Луков, Бяла-Подляска; 212-му дбап в течение 22—23.6.41 г. ночными налетами уничтожить авиационные заводы в Кенигсберге».

Но после этого приказа Копец, командовавший действиями авиасоединений фронта, насчитывающих более 2000 самолетов, практически не руководил. Причина была банальной: «В результате диверсионной деятельности с 23 часов 21 июня вся проводная связь штаба ВВС округа со штабами дивизий и последних со штабами полков была прервана и каждый аэродром был предоставлен самому себе».

Сегодня даже трудно представить, что в течение всего первого дня войны на минском «аэродроме вперемешку стояли самолеты различных систем, абсолютно не замаскированные ». А немецкие Ю-88 ходили над городом «на предельно малых высотах», без прикрытия истребителями, и «прицельно швыряли бомбы на отдельные здания». Это только единичный эпизод начавшейся войны. Ошибки и бездеятельность одних командиров влекли за собой невыполнение боевых задач другими.

Война началась не с убедительных побед Красной Армии, и это имело существенное значение для ее последующего хода. Упертые антисталинисты злорадно подчеркивают тот факт, что Копец и другие командующие были «выдвиженцами 37-го года». Казалось бы, многозначительный факт… Но они забывают о том, что авиация получила практическое развитие только в начале 30-х годов, и естественно, что летчиками, как и командирами авиасоединений могли быть только молодые люди.

Впрочем, они не были так уж молоды – они пребывали в возрасте расцвета. Даже прославленному Чкалову, погибшему при испытании истребителя, к началу войны исполнилось бы 36 лет. 40 лет было в это время начальнику Главного управления ВВС П. Жигареву, и лишь 35 – конструктору истребителей ЯК Александру Яковлеву. Относительная молодость руководителей отражала особенности молодого государства.

Конечно, не молодость командующих стала причиной неудач армии. Причин было много. От неправильной концепции в оценках начального периода войны Генштабом до паники; от растерянности и утраты связи с частями до откровенной безалаберности.

Позже, на допросе, 36-летний командующий Западным фронтом Д. Павлов констатировал: «Начальник оперативного отдела штаба ВВС и начальник разведывательного отдела, фамилии их забыл, проявили полную бездеятельность, граничившую с преступлением, а начальник связи авиации, фамилии тоже не помню, не принимал никаких мер, чтобы обеспечить связь командования с армиями… В начале военных действий Копец и Таюрский доложили мне, что приказ народного комиссара обороны СССР о рассредоточенном расположении авиации ими выполнен . Но я физически не мог поверить в правильность их доклада».

Все это так, но это объяснения растерявшегося человека. Никто не допускал, что армия не выдержит первый удар. Не ожидал этого и Сталин, но армия стала отступать не потому, что ей не хватало стойкости. Ни командиры, ни бойцы не были готовы к мобильной войне, не имели реального опыта, особенно во взаимодействии соединений при фланговых прорывах противника, окружениях и вынужденных отходах.

Эта война была совершенно не похожа на прежние, и одной из ее особенностей стало то, что в ее первые дни создать сплошной фронт было просто невозможно. Уже с начала нападения концепция блицкрига определяла для германских войск задачу как можно дальше продвинуться в глубь советской территории. Наступающие немецкие ударные группы легко обходили встречавшиеся на их пути очаги сопротивления, стремясь не ввязываться в бои.