Митральезы Белого генерала (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

Справа от пристани возвышался большой по здешним меркам двухэтажный красивый дом с балконами, служащий резиденцией начальника Закаспийского отдела. Перед крыльцом стояли две будки, в которых прятались от изнуряющей жары часовые. Рядом расположилась маленькая деревянная церковь, и несколько домов местных чиновников. Чуть дальше каменное здание казарм и госпиталь, для которого, собственно, и предназначался их груз. Все это было окружено каменной стеной с бойницами. Остальные здания, вроде почты, телеграфа, лавок, офицерского клуба и единственной мало-мальски приличной гостиницы, находились вне ограды.

Собственно, большинство домов в Александровске представляли собой стоящие рядами кибитки кочевников. И даже главная улица в городе называется — Кибиточной. В одних живут офицеры, в других приезжие коммерсанты, в третьих рабочие. Кое-где встречаются следы попыток разбить сады, так и оставшихся безуспешными.

Добравшись до места, взмокшие от груза и жары матросы, осторожно опустили свою поклажу на землю и, не найдя тени, присели рядом.

— Есть кто живой? — крикнул Дмитрий, постучав в дверь.

Так и не дождавшись ответа, он заглянул внутрь и едва не столкнулся с каким-то седоусым служителем в белом халате поверх формы. Судя по важности, с которой тот себя держал, это был фельдшер.

— Что вам угодно-с? — сурово спросил он.

— Груз передать.

— Сейчас никак не возможно-с.

— Почему?

— Складом заведует госпожа Новикова, а её теперь нет.

— И где же она?

— Не могу знать.

— В смысле?

— Не понял-с?

— Старинушка, — спросил Будищев таким ласковым тоном, что хорошо знавшего его Федора, несмотря на жару, пробежал холодок по спине. — Я тебя людским языком спрашиваю, где эта самая госпожа Новикова, и кто она вообще такая?

— Как? — удивлению медработника не было предела, — вы не знаете, кто такая Елена Сергеевна?

— Не сподобились до сих пор, — скорбно вздохнул кондуктор, борясь с желанием наорать на старого дуралея.

— Подождите, — вовремя вмешался Майер. — Я, кажется, понял о ком речь. Елена Сергеевна — жена полковника Новикова — здешнего коменданта.

— Так точно-с! — важно кивнул фельдшер.

— И где её найти?

— Помилуйте, господа моряки, мне же откуда знать?

— Ладно, — махнул рукой Будищев. — Где живет комендант, наверняка, все знают, кроме этого старого остолопа.

— Ты думаешь?

— Знаю! — отрезал кондуктор и, обернувшись к Шматову, велел: — присмотри за грузом.

— Хорошо, — устало отозвался Фёдор,

Увы, поиски оказались не таким простым делом. В том смысле, что дом они нашли, но вот ни полковника, ни его жены, там не оказалось, а запанный денщик ничего определенного на этот счет сказать не смог. Тогда Дмитрий и с Майером направились прямиком к дому начальника Закаспийского отдела, в надежде, что полковник либо его супруга сыщутся там.

Перед парадным крыльцом помимо двух солдат, прячущихся от жары в будках, сидели кружком около десятка туркмен, которым что-то терпеливо разъяснял переводчик-киргиз, на груди которого красовался мусульманский крест [77] и несколько медалей.

— Нам к Его Превосходительству, — обратился к часовому Майер.

— Проходите, вашбродь, — лениво козырнул тот. — Они без докладу принимают.

Начальник отдела — генерал-майор Петрусевич — высокий бородатый дядька в наглухо застегнутом сюртуке с пытливым и иногда веселым, а иногда грозным взглядом, сидел за заваленным бумагами столом, ухитряясь одновременно выслушивать доклады снующих туда-сюда офицеров, что-то черкать в лежащих перед ним документах, и диктовать писарю.

— Осмелюсь доложить Вашему Превосходительству, — начал, было, Будищев, но генерал прервал его.

— Говорите короче, юнкер.

— Мы доставили груз медикаментов для госпиталя.

— Прекрасно. А от меня вам что угодно?

— Его отказываются принять.

— Не понял!

— Отказываются принять, — повторил Дмитрий.

— Чёрт знает, что такое! — выругался генерал. — А где мадам Новикова?

— Никто не знает.

— Беда с этим госпиталем, — вздохнул Петрусевич. — Врачей мало, медикаментов ещё меньше, а порядку и вовсе нет. Хоть бы прислали кого.

— Осмелюсь доложить, что в Астрахань я добирался вместе с доктором Щербаком и сестрами милосердия, направлявшимися сюда. Наверняка они скоро прибудут.

— Отличная новость. А много ли сестер?

— Восемь. Шесть крестовых, а с ними графиня Милютина и баронесса фон Штиглиц.

— Понятно. Наверняка в Астрахани устроили прием в честь Елизаветы Дмитриевны, вот они и задержались. Ладно, подождем. Вы, вот что, ступайте к госпиталю, а я сейчас пришлю адъютанта, так он все уладит.

— Слушаюсь!

Делать было нечего, и молодым людям пришлось вернуться к госпиталю. Пока они добирались, жизнерадостный Майер что-то увлеченно рассказывал своему спутнику, а шедший рядом с ним Будищев, внимательно рассматривал бойницы на крепостных стенах.

— Вам нравятся здешние укрепления? — заметил его любопытство гардемарин.

— Нет! — решительно мотнул головой тот.

— Почему так? Они, конечно, устарели, но против кочевников…

— Совершенно бесполезны!

— Разве?

— Саша, посмотрите на эти высоты, — показал Дмитрий на окружающие Александровск небольшие возвышенности. — Если их займут вражеские стрелки, они смогут держать под обстрелом и город и его окрестности.

— Вы думаете?

— Я знаю.

— Но мне кажется, попасть с такого расстояния из ружья не так просто, а винтовок и пушек у текинцев нет.

— Разве?

— Да откуда же им взяться?

— А как вы полагаете, куда делось оружие солдат, погибших во время неудачной экспедиции Ломакина?

— Я как-то не думал об этом, — стушевался гардемарин.

— А как насчет англичан? Неужто не подкинут здешним «борцам за свободу»?

— Но, как?!

— Да мало ли. Через Персию, например.

— Даже не знаю. Мы тщательно проверяем все грузы. К тому же персы жутко не любят и боятся туркмен.

Некоторое время они шли молча, но уже перед самым госпиталем Майер неожиданно встал как вкопанный и, тяжело сглотнув, сказал:

— Мне кажется, что мы зря оставили наших матросов без присмотра.

Удивленный такой резкой перемене настроения у своего друга Будищев взглянул вперед и тут же выругался:

— Твою дивизию!

Перед госпиталем сиротливо лежали четыре больших тюка с медикаментами, на одном из которых безмятежно спал Шматов, а вот матросы куда-то чудесным образом испарились.

— Господи, где же они? — с нарастающей паникой в голосе воскликнул гардемарин. — Меня же Маслов живьем съест! Я же теперь берега до самого производства не увижу…

— Хватит причитать, — резко оборвал его Дмитрий, и подойдя к спящему бесцеремонно ткнул того кулаком. — Вставай, паразит!

— Ой, — вздрогнул тот и тут же подскочил со своего импровизированного ложа. — Это ты, Граф, а я тут заснул ненароком…

— Матросы где?

— Кто?!

— Четыре хмыря в белых робах с синими воротниками! — не обещающим ничего доброго тоном пояснил Будищев.

— Вот тебе крест, не ведаю! — испугался парень. — Я только на минутку присел, а они как сквозь землю провалились.

— А если их захватили текинцы? — робко высказал предположение Майер.

— Зеленый змий их захватил, — отмахнулся от столь явной дичи Дмитрий. — Наверняка, сукины дети, решили водки раздобыть, вот и рванули всей бандой!

— Вы думаете?

— Хрена тут думать, сам такой был.

— Точно! — вспомнил Шматов. — Я слышал, как один из них толковал, что знает одного торговца… Сурена, кажись…

Тут их оживленный разговор прервало появление коляски, запряженной парой неказистых лошадок, из которой резво выскочил пехотный штабс-капитан с адъютантским аксельбантом на груди, и галантно подал руку даме, вышедшей вслед за ним.

— Господа, это вы привезли медикаменты для нашего госпиталя? — приятным голосом осведомилась она.