Бьянка, благочестивая невеста - Бертрис Смолл

В гареме стояла тишина. Азура позвала Агату и вместе с ней вышла в сад, где Мейсун и Шахди старательно обрезали розы. Жены встретили соперницу приветливыми улыбками. Мейсун отдала ножницы садовнику и предложила прогуляться вместе.

— Тебе удалось порадовать господина, — начала она разговор. — Утром мы слышали, как он пел, а это случается редко.

На самом же деле жены еще ни разу не слышали пения принца.

Азура смущенно покраснела. Открытое обсуждение прошедшей ночи показалось странным и неловким. Что ответить, она не знала; больше того, не верила, что когда-нибудь сумеет привыкнуть к подобной простоте нравов. Впрочем, жены восприняли молчание как проявление скромности и отнеслись снисходительно.

— Ты принесла супругу счастье, а это означает, что все во дворце будут счастливы, — заметила Шахди, хотя в глубине души отчаянно ревновала: она не сомневалась, что повелитель был вполне доволен и до появления новенькой. А теперь все подумают, что ему чего-то не хватало. Разве заштатному принцу, не желающему ни воевать, ни делить с другими членами семьи ответственность за дела империи, не достаточно двух жен — ее самой и Мейсун?

— Что ж, в таком случае я очень рада, — ответила Азура, поняв, что старшие жены одобрили сдержанность манер.

— Ты не знакома с искусством любви восточных женщин, — продолжила Мейсун. — Доводилось слышать, что на западе молодая супруга приходит в постель мужа девственницей, ничего не знает и не умеет. Муж должен научить ее всему, что считает нужным. Ты ведь, кажется, уже была замужем?

— Да. Причем за развратным и жестоким человеком, — вздохнув, призналась Азура. — Он обращался со мной грубо и грязно. Как только об этом узнала мама, она похитила меня из дома мучителя и спрятала. Родители пытались добиться развода. Тогда я и познакомилась с принцем Амиром. Мы стали друзьями, но не любовниками, потому что формально я все еще оставалась замужней дамой, хотя и жила отдельно. В конце концов супруг меня разыскал. Начал избивать, но слуги заступились и выгнали его из дома. Он поехал во Флоренцию, чтобы вернуться с большим отрядом и силой забрать меня, но по дороге его убили.

— Грабители? Или враги? — нетерпеливо уточнила Шахди. — Или твои родные?

— Не грабители, потому что и деньги, и драгоценности остались на месте, — ответила Азура. — Убийцу так до сих пор и не нашли. Да, собственно, никто и не искал, даже сыновья. Этот человек был невероятно порочным, поэтому все обрадовались его смерти.

— Значит, в душе ты осталась девственницей, — покачала головой Мейсун. — Но теперь у нас общий муж, и мы обязаны научить тебя доставлять ему наслаждение. Амир тебя любит, но, как всем мужчинам, одной любви ему недостаточно. Если сможешь радовать его, как хорошая турецкая жена, он не заскучает и не станет расширять гарем.

— То есть не приведет четвертую жену? — уточнила Азура.

— Совсем не обязательно жену, — пожала плечами Мейсун.

— Принц может взять в гарем наложниц, причем сколько угодно, — пояснила Шахди. — Такое тоже вполне возможно. Поэтому ты должна сделать все, чтобы господин оставался счастливым. Ради всех нас.

Агата возмущенно фыркнула и заговорила на родном языке.

— Не слишком ли много ответственности они хотят на вас возложить? — проворчала она. — И с какой стати мы должны им доверять? Мало ли чему они научат? А вдруг принц сочтет эти манеры неприличными и разочаруется в вас?

— Думаю, во всех серьезных вопросах надо доверять Надиму, — ответила Азура. — Надеюсь, ничего дурного жены не задумали. Они не заблуждаются насчет чувств Амира к ним и ко мне.

— Что говорит твоя женщина? — с подозрением спросила Мейсун.

— Новый язык пока труден для нее, — вежливо объяснила Азура, — поэтому она попросила перевести наш разговор. Агата служит мне уже много лет. Она могла бы отказаться от трудного путешествия в далекую страну и остаться у сестры. Но все же поехала и продолжает по-матерински меня опекать.

— А, понятно! — Мейсун с улыбкой похлопала горничную по руке. — Не волнуйся, мы не причиним твоей госпоже зла.

Агата тоже заулыбалась и энергично закивала.

— Теперь понимаю, — ответила она на ломаном турецком. — Спасибо! Спасибо!

Очень правдоподобное представление, одобрительно подумала Азура. Пусть Мейсун и Шахди считают Агату не больше чем недалекой, но преданной служанкой.

— Через несколько дней, когда освоишься, начнем учить тебя, как доставить мужчине наслаждение и подарить удовлетворение, — деловито заключила Мейсун.

— Буду счастлива распроститься с невежеством; надеюсь, что стану прилежной ученицей и смогу перенять вашу мудрость, — дипломатично заверила Азура.

Со временем скромные и уважительные манеры новой жены завоевали симпатию Мейсун: она поняла, что у Азуры доброе сердце. Шахди, однако, продолжала относиться к сопернице с подозрением и не желала расставаться с надеждой рано или поздно завоевать сердце принца, тем более что он вернулся домой навсегда. Появление Азуры дало пищу для размышлений: оставалось решить, удастся ли одержать верх над прелестной чужестранкой или проще довольствоваться малым? Предстояло выработать безошибочную тактику.

Обеих женщин глубоко обижало то обстоятельство, что их общий муж из ночи в ночь приглашал к себе только Азуру, но в то же время держалась она очень скромно и мило, а право выбора оставалось за Амиром. В свою очередь, Азура понимала, как трудно старшим женам бороться с ревностью и обращаться с соперницей приветливо. От внимательного взгляда не укрылись терзания Шахди и тщетные попытки Мейсун успокоить подругу.

— Позволь сказать, любимый, что нехорошо проводить ночи только со мной и не обращать внимания на других жен, — мягко укорила мужа Азура, когда они лежали, отдыхая от бурной страсти.

— Ничего подобного! — уверенно возразил Амир. — Я уважаю их место в своей жизни, но люблю тебя, и только тебя.

— Ведешь себя как ребенок, получивший долгожданную игрушку, — не сдавалась Азура. — Все женщины мечтают о нежности и ласке. Они превратили твой дворец в уютное гнездышко, а пока меня не было, с готовностью удовлетворяли твои желания. Ты не имеешь права о них забывать. Прошу: ради меня прими их в свою постель, дражайший супруг. Если не сделаешь этого, они возненавидят нас обоих: у бедняжек нет детей, на которых можно излить любовь, и никогда не будет. Мейсун и Шахди сумели стать хорошими женами и заслужили твое доброе отношение.

— В последние годы я больше времени провел в твоем мире, чем у себя на родине, — ответил Амир. — Моя мама была англичанкой, любимой женой отца, так что мне нетрудно понять, что иметь одну жену так же мудро, как иметь трех жен. Но ты, воспитанная в строгости, смотришь на жизнь намного свободнее меня. Когда природа прикажет тебе отдохнуть, приласкаю тех двух. Обещаю. — Он нежно провел ладонью по чистому лбу. — А ты подаришь мне ребенка, любимая?

— С радостью, если на то будет Божья воля, — ответила Азура.

— Дочку, — уточнил Амир. — Не надо сына.

— Но все мужчины мечтают о сыновьях, — удивилась Азура.

— Только не я, — рассмеялся принц. — Я мечтаю о дочке, такой же прекрасной, как ее мать.

Азура не смогла сдержаться и пересказала разговор другим женам.

— Но почему же он не хочет сына? — спросила она.

— Ах, — покачала головой Мейсун. — Если бы наш господин не был внуком султана, то непременно потребовал бы сына. Беда в том, что в его венах течет кровь воинственных и честолюбивых предков. Правители Османской империи всегда сражались за трон. Борьба не стихает и сейчас. У нашего султана два сына, и они никак не могут решить, кто унаследует власть. Отец нашего супруга, Джем, отважен, искусен в бою и готов в любую минуту вступить в схватку. Его единокровный брат Баязид мудрее и предпочитает, чтобы войском командовали лучшие генералы.

— У принца Баязида несколько сыновей, и один из них, Селим, подобно нашему супругу пользуется любовью деда. Амир считает, что престол унаследует дядя. Когда это случится, он вполне может последовать семейной традиции и убить всех возможных соперников, кроме собственных детей; впрочем, порою с жизнью приходится расстаться даже непокорному сыну. Вот почему наш мудрый муж не желает сыновей. Принцесса считается драгоценной жемчужиной династии, а любой принц сразу становится опасным претендентом на власть.

— Но ведь это означает, что после смерти султана Амира могут убить! — в ужасе воскликнула Азура.

— Не бойся, наш супруг в полной безопасности, — успокоила Мейсун. — Он никогда не проявлял честолюбивых устремлений, и дядя его обожает. Наш господин необычайно умен: при малейшей опасности покинул бы Турцию.

— Значит, буду молиться о дочке, — решила Азура.