Бьянка, благочестивая невеста - Бертрис Смолл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Азура искренне изумилась.
— Нет! Нет! Обязательно подарю Амиру дитя нашей любви!
— Только не открывайте другим женам сердечное желание, — предупредил Надим. — И ни в коем случае не принимайте из их рук еду. Гарем принца может превратиться в гнездо ревности, особенно если любимая жена готова дать мужу то, на что другие не способны. Понимаете, о чем я?
Азура взглянула с особым выражением и коротко кивнула.
— Во всем мире одно и то же, — проворчала Агата на родном языке. — Женщины Флоренции тоже используют яд как любимое оружие.
— Что сказала ваша служанка? — уточнил евнух.
— Сказала, что даже у нас на родине ревность заставляет идти на преступления, — пояснила Азура. — Мою горничную зовут Агата; она уже немного говорит на новом наречии, но пока изъясняется с трудом. Мне ваш язык дался намного быстрее, хотя и я тоже до сих пор делаю много ошибок. Прошу вас исправлять каждую неточность: я должна говорить правильно. А если дадите себе труд разговаривать с Агатой медленно, ей будет легче вас понимать.
— Она и так понимает значительно больше, чем кажется, — усмехнулся евнух. — Хитрость полезная: позволяет услышать много важного.
— Почему вы пришли к такому выводу? — с интересом спросила Азура.
— Видел, как в бане она точно выполняла все советы, хотя сама спотыкалась на каждом слове, чем изрядно веселила банщиц. Что ж, Агате придется укрепиться в нашем языке, а мне полезно выучить ваш. Тогда уже ничто не помешает нам вместе трудиться ради вашего благополучия и счастья.
— Мы будем учить друг друга, — неожиданно заключила Агата, и евнух рассмеялся: оказывается, она все поняла.
— У нас все отлично получится, — пообещал он, и горничная согласно закивала.
— А теперь пойдемте, госпожа. Отведу вас в гостиную, где уже ожидают те, с кем вам придется делить жизнь, — пригласил Надим.
Азура и Агата прошли вслед за ним по длинному коридору и оказались в просторной комнате. Солнце уже спускалось за горы и освещало темные морские волны косыми лучами. Мейсун и Шахди сидели в ожидании.
— Позвольте представить вам третью жену принца Амира, госпожу Азуру, — первым заговорил Надим.
Новенькая низко поклонилась.
— Приветствую вас, госпожа Мейсун и госпожа Шахди, — старательно произнесла она по-турецки.
— Присоединяйся к нам, — пригласила Мейсун. Банщицы не преувеличивали: кожа иностранки действительно оказалась безупречной. — Добро пожаловать в новый дом, госпожа Азура.
— Рады тебя видеть, — добавила Шахди, однако не сумела скрыть неприязни.
— Тебе пришлось преодолеть большое расстояние. Муж приложил немало усилий, чтобы разыскать и привезти тебя сюда, — продолжила Мейсун. Затем взглянула на замешкавшихся слуг и едва заметно кивнула.
— Надим и Агата мгновенно исчезли, а вскоре вернулись с подносами и поставили блюда на низкий стол, вокруг которого расположились три жены. Азура увидела нарезанную небольшими ломтиками голень барашка, чаши с рисом, йогурт, хлеб и свежие фрукты.
Надим внимательно наблюдал, как Мейсун и Шахди наполняют тарелки, и старался заметить, не берут ли они пищу с какой-то одной стороны общего блюда. Не заподозрив ничего опасного, он все-таки сам выбрал для Азуры мясо и положил на хлеб. Пальцами зачерпнул из миски горсть риса, попробовал и одобрительно кивнул.
— Твой евнух чересчур осторожен, — недовольно поморщилась Мейсун.
— Здесь же все-таки не Константинополь, — добавила Шахди.
Азура знаком попросила Надима удалиться.
— Он очень добр и крайне серьезно относится к обязанностям. Я уже испытываю глубокую благодарность за заботу. Ваш мир пока мне чужд. Не хочу обидеть, но подозреваю, что в моей родной Флоренции женщины ведут себя точно так же, как здесь, в серале «Лунный свет». — Она слегка улыбнулась.
— Наш дом невелик. Преступление — например, отравление — не могло бы остаться безнаказанным, как в большом гареме, — гневно возразила Мейсун. — Твой евнух глуп, если боится, что мы способны навредить. Шахди и я были подарены принцу, а тебя он выбрал сам. Мы всегда знали, что рано или поздно придет день, когда наш муж влюбится. Ради всех нас надеюсь, что мы сможем поладить.
— И я тоже, — ответила Азура. — Слышала, что обе вы приехали из стран, где мужчине дозволено иметь четырех жен. А вы, конечно, знаете, что в моем мире допускается только один брачный союз. Ревность истребить трудно, если вообще возможно. Сознание, что Амир предпочтет одну двум остальным, будет для меня так же тяжко, как и для вас. Было счастливое время, когда он принадлежал мне одной. Но я выросла с тремя сестрами, с детства привыкла к женскому обществу и, как правило, веду себя мирно. Однако хочу, чтобы вы поняли: на любой враждебный выпад отвечу без промедления — таков мой характер.
Шахди громко рассмеялась.
— А ты очень откровенна. Думаю, что, узнав поближе, сумею с тобой подружиться.
Как умна эта иностранка, подумала она. И сильна. Пожалуй, избавиться от соперницы будет непросто.
Мейсун улыбнулась. К положению первой жены она относилась необыкновенно серьезно, но в душе оставалась доброй и дружелюбной.
— Расскажи нам, как ты повстречала Амира ибн Джема.
Вот так, за обедом, Азура поведала новым знакомым о своей прошлой жизни — жизни Бьянки Пьетро д’Анджело, о драматичном замужестве, бегстве и случайном знакомстве с принцем. Мейсун и Шахди слушали увлеченно и искренне смеялись, узнав, что главную роль в знакомстве сыграл Дариус. Ни одна из жен не считала нужным обращать внимания на собаку. В их странах собак держали только по необходимости: использовали на охоте, на пастбищах и для охраны деревень.
Закончив трапезу, все трое долго сидели за чаем и делились своими историями.
Азура узнала, что Мейсун — младшая сестра бесстрашного грузинского воина. Восхищенный подвигами великого Мехмеда Завоевателя, он предложил османскому султану свои услуги. Мехмед милостиво встретил и заверения в верности, и сестру нового союзника. Брата мало заботило то обстоятельство, что девушка султана совсем не интересовала. Главное, что подарок был предложен и принят, ничего больше. Мейсун не питала напрасных иллюзий и понимала свое место в суровом мире мужчин.
— Султана я видела только один раз, — призналась она, — когда меня представляли. А потом попала в его огромный гарем и стала одной из многих. К счастью, потом меня передали принцу Амиру ибн Джему. Знаю, что я хорошенькая, но не настолько красива, чтобы завоевать сердце мужчины. — Она посмотрела на Азуру. — Как ты.
— Моя история совсем иная, — заговорила Шахди. — По национальности я черкешенка; наши женщины считаются первыми красавицами Кавказа. В десять лет отец продал меня работорговцу: тот решил, что я — выгодный товар. После недолгого обучения меня купил один военачальник и преподнес Завоевателю в знак преданности, в числе прочих подарков. Подобно Мейсун, некоторое время я провела в гареме султана, а потом меня отправили сюда, в сераль «Лунный свет». Множество женщин попадает к султану, но лишь некоторым удается разделить с ним ложе. Ну а внимание и личная привязанность достаются единицам — кому-то на короткое время, другим на более продолжительное. Обычно жизнь в огромном гареме султана не сулит ничего, кроме одиночества и уныния. Нам с Мейсун очень повезло.
— А что делают в гареме женщины? — полюбопытствовала Азура.
— Проводят время в уходе за собой, надеясь привлечь внимание господина. Самые умные из наложниц находят применение своим силам в помощи тем, кто управляет гаремом. Их жизнь более интересна и содержательна, — охотно пояснила Шахди.
— Ваш мир такой сложный и неведомый, — задумчиво произнесла Азура. Она любила Амира, но сейчас начала сомневаться, достаточно ли будет одного лишь чувства.
— Если в чем-то сомневаешься, спрашивай нас, — с готовностью предложила Мейсун.
Вечером, готовясь ко сну, Азура обдумала новое знакомство и пришла к выводу, что жены приняли ее вполне мирно. Что ж, теперь предстояло пережить первую ночь в новом доме. Надим снял с госпожи кафтан, а взамен протянул тонкую, словно паутинка, шелковую ночную сорочку с высоким воротом и длинным рукавами. Азура уже собиралась лечь, когда в комнату вошел Али Фарид.
— Принц желает тебя видеть, Азура, — торжественно объявил главный евнух. — Сними ночное одеяние и следуй за мной.
Она в растерянности взглянула на Надима. Тот едва заметно кивнул, снял сорочку и передал Агате, чтобы горничная убрала на место. Распустил уже заплетенную на ночь косу и провел расческой по иссиня-черным волосам. Они спускались до поясницы мягкой волной, закрывали спину и волшебно блестели в свете лампы. Обоняние ласкал искусно подобранный нежный цветочный аромат.