Жена Кукловода - Юлия Данцева

Людмила отказалась, сказав, что ничем не сможет ей помочь. Тем более, что обсуждать с посторонними внутренние проблемы между доминантом и сабмиссивом – грубое нарушение правил.

Но Лилия не оставила ее в покое, продолжая названивать по нескольку раз в день. Наконец в четверг, когда до возвращения Руслана оставалось два дня, Людмила не выдержала и сдалась.

Они договорились встретиться в кафе на Лиговском проспекте с уютным названием «Старый погребок» в шесть вечера.

Людмила позвонила Антошке и предупредила, что задержится после работы, но он ответил, что опять уйдет ночевать к Виталику.

На встречу с Лилией Людмила шла с тяжелым сердцем. Ей в принципе была неприятна это девушка, да и разговор этот казался ей бессмысленной тратой времени. Она собиралась просто выслушать ее и посоветовать подать жалобу официальным порядком, дождавшись возвращения Руслана, а лучше Шталя.

Она спустилась по узким ступенькам в полуподвальное помещение, открыла дверь, тихо звякнувшую колокольчиком, и вошла в полутемный зал, оформленный в стиле охотничьего домика – с деревянными, словно грубо сбитыми из досок столами, лавками вместо стульев и головами оленей и кабанов на стенах. Остро пахло жареным мясом и чесноком.

Девушка уже ждала ее за столиком у окна, перед ней стоял стакан с каким-то напитком, второй – напротив, видимо был заказан для Людмилы.

Она прошла к столику и спросила:

- Лилия Кузьмина?

Девушка подняла на нее глаза и кивнула. Ее лицо выглядело заплаканным, губы дрожали, а в глазах - страх.

Людмила присела за столик и, положив руки на столешницу, переплела пальцы, давая понять, что слушает ее.

Девушка сделала судорожный глоток из своего стакана, отставила его, покрутила в пальцах салфетку. Потом нервно покусывая губы, начала:

- Ты помнишь, что Шталь был моим домом?

Людмила кивнула.

- А что он отдал меня Каверину в обмен на Еву, знала?

Людмила так же молча покачала головой. Услышав это имя, она нестерпимо захотела встать и убежать. Этот человек внушал ей почти панический страх и чувство омерзения.

- Я… - Лилия, запнулась, будто не зная, как продолжить этот разговор, - он… Вобщем, не могу больше так…

- Ну так разорви договор? В чем проблема? – спросила Людмила довольно холодно.

- Не могу, - грустно покачала головой Лилия, – я заключила его сроком на год без права стоп-слова.

- Тогда выполняй, - также холодно ответила Людмила.

Ей отчего-то было совершенно не жаль эту девушку.

- Он что, нарушает твои хард-лимит?- спросила Людмила.

Лилия помотала головой.

- Не нарушает. Но его методы… это просто невыносимо… а стоп-слова у меня нет. Он настоящий садист.

- Ну ты же сама согласилась? Шталь тебя не принуждал?

- Нет, не принуждал, - ответила она, – но я не знала, что так будет.

Людмила поморщилась. Этот детский лепет начинал ее раздражать.

- Послушай, - сказала она, собираясь встать, – я ничем не могу тебе помочь. Если он нарушает Правила, обратись с жалобой в сообщество. Причем тут я?

- Поговори с Кукловодом! – пропищала Лилия, всхлипывая. – Он может мне помочь.

- Деточка, - сказала Людмила теряя терпение, - не думаю, что мой доминант заинтересуется мнением своей нижней относительно отношений Каверина с его сабом.

- Но Еве-то он помог! – воскликнула Лилия,

- И поплатился за это, – ответила ей Людмила. – Прости, я ничем не могу тебе помочь.

Внезапно у нее разболелась голова: в кафе было душно, резкий запах с примесью гари с кухни вызывал дурноту. Она порылась в сумочке, но как назло достала лишь пустой стрип от «Нурофена».

- Голова болит? – участливо спросила Лилия.

Людмила кивнула, морщась от боли и потирая лоб.

- Погоди, у меня были таблетки, - девушка порылась в своей объемной сумке-торбе кислотно-зеленого цвета, и выудила оттуда коробочку «Мигренола».- Подойдет?

- Да, спасибо, - ответила Людмила, выдавливая на ладонь таблетку, потом спросила, указывая на стакан:

- Там что, сок?

- Апельсиновый, - ответила Лилия, - у них тут сегодня акция, каждому посетителю стакан сока бесплатно.

Людмила кивнула и забросила в рот таблетку, запив ее соком. Он оказался очень неплохим, и она допила весь стакан до дна.

- Спасибо за помощь, - сказала она Лилии, - но мне нужно идти. Прости, что не могу быть полезной. Тебе лучше подождать, пока вернется Шталь.

Девушка горестно вздохнула и пустила голову. Потом сказала:

- Я на машине, может тебя подбросить?

Людмила хотела отказаться. Ей не терпелось избавиться от общества этой девушки. Но за окном уже были стылые ноябрьские сумерки, и как всегда шел частый нудный холодный дождь.

- Спасибо, - согласилась она.

Машина Лилии – небольшой красный «Опель Корсо», был припаркован через улицу. Бегом, перепрыгивая через лужи, они добрались до автомобиля, и Людмила не без удовольствия нырнула в салон, пропитанный какими-то экзотическими духами.

Лилия включила подогрев сидений и теплый обдув, в машине быстро стало тепло и уютно. Она лихо тронулась с места и уверенно повела автомобиль по направлению к Невскому.

- Тебе куда? – спросила она Людмилу.

- Красногвардейский район, – ответила она.

Девушка кивнула.

Теплый воздух обдувал лицо Людмилы, ее отчего-то стало неудержимо клонить в сон. Она буквально раздирала закрывающиеся веки, и ей казалось, что сверху на них положили свинцовые гирьки. В голове вдруг стала кружиться какая-то цветная карусель, ей стало нехорошо. А потом ее придавила, будто бетонной плитой серая муть небытия.

***

Первым вернулся слух. Она расслышала тихие шаги и два голоса – мужской и женский. Оба они показались ей знакомыми, но затуманенный рассудок не желал их узнавать. Потом она осторожно разлепила веки, и вначале ей показалось, что она потеряла зрение. Но потом поняла, что просто находится в полутемной комнате, освещенной только трепетным неверным светом свечей. Они потрескивали, и распространяли тяжелый аромат плавленого воска.

Она разглядела в полутьме женскую фигуру, которая перемещалась по комнате, зажигая все новые и новые свечи, которые прибавляли света, разгоняя сумрак.

- Ну вот, - вдруг произнес мужской голос совсем рядом.

Людмила дернулась. И тут же с ужасом осознала, что ее руки, ноги, шея и талия крепко стянуты ремнями. А еще, что она совершенно голая. Обнаженной кожей спины она ощущала гладкую прохладную поверхность.

– Спящая красавица наконец-то очнулась.

И тут ее пронзил еще больший ужас. Она узнала голос. Это был Каверин.