Инка. Повесть о любви в письмах - Вадим Качала
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя же оценка – пять. И главное за то, что в сочинении нет воды. Терпеть не могу литературной воды, хотя, признаюсь, иногда замечаю ее в своих сочинениях.
Вот и все. Целую крепко, крепко.
7.02.1964 г.
Вадик дорогой, здравствуй же!
Получили твое письмо, конечно, страшно обрадовалась. Что нового у меня? Да, ничего, собственно, нет.
Тебе, наверное, интересно знать, чем кончилось это дело с поджогом. Да, оно закончилось так, как мы думали и хотели. Как мы предполагали, «поджигателем» оказался преподобный наш Александр Киреев. Нет сил смотреть на него, разговаривать, не говоря уже, учиться, когда вспоминаешь, как он нагло лгал, отрицал все, одним словом, как он выкручивался. Ведь лишь только в прокуратуре он признался, но почему бы ему честно не сказать нам!?! Конечно, он думал, что его сразу же, без разговоров, «попросят» из школы, и вот эта трусость не дала ему сказать правду. К чему же это привело. Конечно, повернулось плохим концом к Сашке. Его исключили из школы лишь за бесчестие.
Разговаривая с нашей классной руководительницей, мы поняли, что это так, т. к. она сказала, что все бы сделала, ни перед кем не остановилась, но Сашка был бы в школе. Но, после того как он повел себя, она не в силах что-либо сделать, да, думаю, и не стала бы ничего делать. Бесчестие никогда себя не оправдывает. Сашку все сейчас считают подлецом и притом самым настоящим. Почему? Все ведь не напишешь. Но, думаю, такого человека никак нельзя больше назвать.
Кто «все» – конечно девочки класса, т. к. о парнях не может быть и речи. Ведь они не друзья его, хотя они это утверждают. Разве это друзья, которые столкнули его с дороги, и, видя, что он падает, подтолкнули изо всех сил: они смеялись, издевались на ним, когда он не курил с ними, и довели до того, что он курит сейчас больше остальных. Они издевались и тогда, когда он учил уроки, всячески называя его. Он перестал учить, они всячески поддерживали его, когда он выбрасывал «остроумную», по их мнению, выходку, и можно привести примеров сколько угодно.
Конечно, во всем этом, безусловно, виноваты и мы. В первый день после того, как в класс пришли только двое: Тимофеев и Карасев, мы не знали, что делать. Все ходили как пришибленные, у всех на душе «кошки скребли». Но мы молчали, хотя было что сказать его «друзьям». Каждый вспоминал произошедшее, и конечно, всячески ругал в душе ребят. Ну, на кого мы могли вылить злобу свою, кого мы могли ругать?! Карасева, который сидел чуть не плача, и не мог себя защитить, хотя (как выяснилось) он и не был с ними тогда, когда они поджигали? Он лишь пришел тогда, когда все бегали и тушили. Он сидел, как беспомощный маленький ребенок, на которого нападают злые собаки, а он не может, не в силах, себя защитить. Или ругать Тимофеева? А что это даст, ведь ему что в лоб, что полбу. Зачем нарываться на оскорбления, а это человек, который больше ни на что не способен. А может быть ругать Башарина, который сидит и молчит, придерживается нейтралитета. Как можно разговаривать с человеком, не зная его мнений, мыслей. Противно же. Ему что-нибудь скажешь, он поддакнет. Подойдет к мальчишкам, они скажут противоположное сказанному ранее, он тоже подтвердит. Нет, таких, не имеющих своего мнения, я не люблю, ненавижу.
Ну, а кого же остается ругать? Все они достойны лишь насмешки. Вот сижу пишу, и нервничаю. Нервы в последнее время напряжены до предела. Что творится, ни расскажешь, ни опишешь. Вот учишься с человеком четвертый год и не знаешь, что это за человек, на что способен. Все мы девчонки были уверены, что хорошо знаем наших мальчишек, но… увы, мы ошиблись. Ну, ладно, так можно писать и писать.
В эту субботу у нас в Академгородке было шесть свадеб. Все они праздновались в одно время, в кинотеатре «Юность», конечно в зале для танцев. Мы видели это торжество, т. к. у нас в субботу был танцевальный. Из-за этих комсомольских свадеб мы занимались в маленькой хореографической комнате. Мы не любим там заниматься, т. к. она маленькая, и поэтому очень душная. Зато стены комнаты зеркальные.
У нас погода стоит ужасно теплая, где-то всего 6–8° градусов ниже нуля. Хочется сидеть на улице и не заходить в квартиры.
Читала сегодня газету. Увидела снимок будущего нашего Новосибирского цирка. Хочу похвастаться и хочу, чтобы ты тоже видел, каким будет наш цирк. Мне он очень понравился. А как тебе??
Теперь о стенографии. Написала имена наши я тебе совершенно верно, повторяю…. Теперь о том, чтобы тебе писать. Мне не трудно, конечно, писать тебе буквосочетания и пр., но сначала хочу написать тебе алфавит. Дело в том, что существует не одна система стенографии. Мне кажется, что ты учил как раз «не мою» систему.
Что ты написал? Напиши «по-русски». Я не прочла. Может быть – другая система, а может быть я еще не дошла до такого сокращения и обозначения, но думаю, что различная система.
С вашими правилами в школе я тоже не согласна, вернее, не одобряю. Совсем не к чему носить мальчикам в рабочей обстановке черные галстуки. Во-первых, работа (учеба) – есть работа, а во-вторых, действительно галстук не к любому костюму подойдет.
Приношу глубокие извинения Розе. Очень рада, что она не такая, как наша Рита.
Теперь о ее манерах. Почему же, подойти к мальчику и во время разговора взять его за руку я тоже могу, но не любого. Честно говоря, я еще никого не брала за руку (я имею в виду эту манеру). Но думаю, что могла бы взять, только у одного человека. Но мне не нравится эта манера, как ты пишешь, что она может также постучать по плечу и пр. Это мне тоже не нравится. Это не хорошая манера. Она груба не только девушки,
