Сад Вия - Наталья Способина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но вы рискуете, – сказала Ева.
– Ребенок, я не хочу повторять, что это долг за спасенную жизнь, хотя это правда, на которую вы нервно реагируете. Но мой риск на самом деле минимален. Есть несколько существ, которые уверены, что видят меня сейчас в другом месте. Я знаю, где сейчас Вий и Горыня. Я вообще очень много знаю о подземном царстве. Информация – главное оружие. И здесь у нас перевес.
Сад в пещере вновь выглядел прекрасным и умиротворяющим.
– Теоретически, если мы все невидимы, нам нет необходимости идти толпой, – заметил Валера у входа.
– Я пойду, – буркнул Женька.
– Я тоже, – сказала Лика.
– Все идем, – негромко распорядился Никита и первым шагнул на каменную тропинку.
Еве пришлось приложить колоссальное усилие для того, чтобы пойти за друзьями. Слишком живы были воспоминания о собственных злости и беспомощности, когда она безуспешно пыталась спасти ребят. Она, будто невзначай, коснулась руки замешкавшегося у порога Женьки, надеясь, что он поймет намек и сожмет ее ладонь, но Женька отдернул руку и прибавил шагу, даже не повернувшись в ее сторону, и осуждать его за это Ева в общем-то не могла.
К гробу с Иваном она подошла последней. Глеб ходил вокруг, осматривая крепления и что-то периодически смахивая перед лицом, вероятно ведя какие-то расчеты на видимом лишь ему экране. Лика с любопытством разглядывала спящего, Женька – стену с цепями для Кощея, а Валера наблюдал за Жаровым-старшим. И только Никита стоял в стороне, сложив ладони вместе, как при молитве, и прижав их к губам. Он смотрел прямо перед собой и, кажется, не замечал никого вокруг.
– Так, плохие новости, – нарушил тишину Глеб, и все, кроме Женьки, посмотрели на него. – Цепи заколдованы таким образом, что реагируют на вес гроба. То есть, если мальчик…
– Иван, – зачем-то сказал Никита.
– …Иван встанет, мы все окажемся в ловушке. Если бы я знал заранее о том, что это волшебная волчья ягода, смог бы придумать что-то для защиты дыхательных путей. Хотя охранное волшебство все равно переместило бы нас в тюрьму: в сознании или без.
– То есть никак не выйдет? – голос Никиты звучал глухо.
– Да вот думаю, – хмуря лоб, пробормотал Глеб, вглядываясь в пространство перед собой. – Понимаешь, мы могли бы физически организовать приложение силы к гробу, пока Иван будет выбираться, но нужно потом чем-то его заменить, потому что стоит нам перестать прилагать силу, как защита пещеры активируется.
– Или кем-то, – сказал Никита.
– Что? – рассеянно уточнил Глеб.
– Заменить не чем-то, а кем-то.
– В вашем отряде есть кто-то ненужный? – все так же рассеянно спросил Жаров-старший, продолжая что-то высчитывать.
Не успел никто отреагировать на эту несмешную шутку, как Никита серьезно сказал:
– Его заменю я.
Глава 32. Брат за брата
– Нет! – отрезала Лика таким тоном, как будто имела право голоса.
Никита сделал вид, что не услышал.
– А какой в этом смысл? – спросил Глеб.
– Смысл в том, что я отучился в РАВ и жил в вашем мире несколько лет с одной-единственной целью: найти место, куда заточили Ивана. Отец подозревал, что он там. – Никита приблизился к гробу и остановился, глядя на брата. – И вот я его нашел. Вий все предусмотрел: любая попытка освободить моего брата активирует защиту, и спаситель окажется в тюрьме. Даже отец. Но в любом плане есть изъян.
Никита улыбнулся и стянул с себя куртку. Под ней оказалась белая рубашка. Не такая нарядная, как у его брата.
– Телосложение у нас примерно одинаковое, да? – спросил он у Глеба.
– Визуально да, – ответил тот, что-то напряженно высчитывая. – Думаю, разница будет несущественной. Так что, может, и выгорит. Но как ты собираешься уснуть?
– У меня есть мертвая вода, – пожал плечами Никита.
– Разумно.
Глеб говорил бесстрастно, как будто Никита не собирался остаться навечно в этом гробу. Это все звучало таким бредом, что Ева топнула ногой.
– Хватит! Никто не будет здесь оставаться. Ты с ума сошел?
– Ш-ш-ш, – Никита улыбнулся ей и подмигнул.
– Никита, – подала голос Лика, подходя к сыну Кощея, – ты не можешь так поступить.
Несколько секунд юноша смотрел на нее, а потом, глубоко вздохнув, выпалил:
– У нас очень мало времени. Можно тебя на минуту?
Они отошли в сторону и принялись о чем-то шептаться. При этом Никита говорил спокойно, а Лика шипела так, что казалось, умей она силой мысли превращать людей в объекты, Никита бы непременно превратился во что-то мелкое и противное. Заодно и веса в нем нужного не стало бы.
– Так нельзя. Валер, хоть ты скажи, – обратилась Ева к другу.
– Ев, я его понимаю.
– А я вас нет! – запальчиво воскликнула она.
– Это просто долг, понимаешь? Он должен вернуть брата. Когда ты чему-то служишь, это работает именно так. Своих интересов быть не может.
– Должен быть другой выход, – уверенно сказала Ева.
Глеб в очередной раз смахнул что-то с экрана и повернулся к ней:
– В существующих условиях этот выход – единственный.
– Но он умрет! – воскликнула она.
– Технически это не смерть. Мертвая вода приведет лишь к отсутствию жизни.
– А есть разница? – Женька отвернулся от стены с цепями и зло посмотрел на отца.
– Есть, конечно. Я не жив. Но технически совершенно точно не мертв.
– Да? А выглядишь не очень, – огрызнулся Женька.
Вместо того чтобы ответить ему, Глеб обратился к Никите:
– Я провел необходимые расчеты. Если готов, можем начинать.
Никита отрывисто кивнул, на миг сжал Ликину руку и подошел к гробу.
– Никита… – начала Ева, но у нее перехватило горло.
– Я уже объяснил Лике. Повторю вам: если нам удастся сейчас все это провернуть, то Вий так облажается, как ни разу до этого, – голос Никиты подрагивал от волнения, а глаза азартно блестели. – Он проклял нас тем, что мы проживем трижды по семь, а потом упокоимся во гробе. Ивана одурманила русалка, и он, забывшись с ней, прошляпил три крика Сирина. Ему был двадцать один, и он оказался во гробе. А вот с Ильей вышла промашка. Он в двадцать один стал камнем. Я все думал над тем, что Виево «упокоится во гробе» плохо сработало в случае проклятия кровных родственников: Илья жив. И Иван будет. А это значит, что, во-первых, проклятие спадет и мои братья полностью вернутся к жизни, а во-вторых, моего отца не удастся заманить в ловушку, потому что спускаться сюда ему будет незачем. Вот и посмотрим, кто из нас простодушный дурачок, как меня однажды любезно охарактеризовал мой дядюшка.
Никита достал из поясной сумки два флакона, поставил их на пол, а потом отстегнул сумку и протянул ее Валере.
– Держи. На память.
Валера молча кивнул, прижимая сумку к груди двумя руками.
– А это тебе. – Никита снял с пояса ножны с кинжалом и передал Женьке.
Тот принял кинжал и, кивнув на гроб, очень тихо спросил:
– Но чем это поможет тебе?
– Я все равно должен был скоропалительно отбросить копыта в ближайшие дни. Но я сделаю это на своих условиях. К тому же когда-нибудь, если будет возможность и необходимость, меня можно будет оживить, – улыбнулся Никита и хлопнул Жарова по плечу.
– Ты веришь в то, что твой отец спасет тебя? – шепотом спросила Ева, потому что ей вдруг стало очень важно тоже в это поверить.
– Ева-Ева, я буду скучать по твоим вопросам. Хотя вру, не буду. Я буду спать. Нет, не верю. Отцу нужен Иван, которого он растил преемником и от которого гораздо больше толку будет на всех фронтах.
– То-то и видно, – резко произнесла Лика, – учитывая, что его обманула обычная русалка.
– Не суди его строго, – улыбнулся Никита. – Любовь делает глупцами даже самых лучших из нас.
Он поднял стоявшие на земле пузырьки и, подойдя к гробу, передал один из них Валере. Затем открыл второй и, склонившись
