Архонт - Дмитрий Александрович Видинеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проще простого, – добавила Полина.
Агата изумилась: неужели эти женщины-маги настолько ей доверяют? Кто она для них? Всего лишь девчонка со своими заморочками, которая нагло привязалась к их чародейской компании. Посторонняя. Или уже своя? Эти вопросы вдруг вызвали у неё злость: конечно, своя! Какие к чертям сомнения? Они ей жизнь доверили. Жизнь!
– Я всё сделаю! – твёрдо заявила она, и едва не добавила «клянусь», но в последний момент сообразила, что выглядеть это будет слишком пылко, по-детски.
Саяра подошла и взяла её за руку.
– Если что-то пойдёт не так, не паникуй. И будить нас даже не пытайся. Пока наши астральные тела не вернутся, мы всё равно не очнёмся.
– Что может пойти не так? – хмуро спросила Агата.
– А чёрт его знает, – был ответ. – Сама видишь, ситуация сложная и не вполне понятная.
Саяра отпустила её руку, вернулась к столу, прикурила трубку от спички и, прикрыв глаза, с наслаждением принялась делать неглубокие, но частые затяжки. Дым табака был ароматным. Словно призрачный туман он поднимался к потолку и мягко обволакивал жёлтый старомодный абажур. Агата с Полиной молчали, будто опасаясь нарушить какое-то таинство.
Наконец Саяра выпустила через уголок губ последнюю струйку дыма, вытряхнула в пепельницу из трубки пепел и улыбнулась.
– Ну всё, поехали.
Она вынула из полотняного мешочка два тёмно-зелёных шарика, состоявших из каких-то прессованных листьев. Один шарик передала Полине, другой, не церемонясь, сунула в рот и принялась разжёвывать его, слегка морщась. А затем она улеглась на спину на диван и закрыла глаза.
Полина устроилась в кресле. Шарик оказался таким горьким, что скулы сводило. С трудом сглатывая густую слюну, Полина боролась с искушением выплюнуть эту гадость. Но через минуту-другую, когда от пережёванного шарика осталась во рту лишь небольшая волокнистая масса, горечь перестала её волновать.
Она явственно ощутила ток крови в своих венах, но ей казалось, что внутри неё текут тёплые ручьи, а сердце – её собственное сердце – колотилось как будто в другой вселенной. Перед взором сгущалась темнота, размывая и растворяя в себе гостиную. И в этой темноте загорались и гасли голубоватые искры.
Но вот ручьи пересохли, сердце с его размеренным «тук-тук-тук» улетело в неведомые дали. Осталась лишь необычайная лёгкость, невесомость. Полина ощущала себя пёрышком, которое кто-то сбросил с большой высоты. Она медленно, плавно, куда-то опускалась, а вокруг водили хоровод потоки искр. Ни страха, ни волнения. Такое состояние воздушности казалось Полине естественным. Словно бы погрузилась в сон, оставив частичку сознания бодрствовать. Она вяло подумала, что где-то там, на другой планете, остался заснеженный город, комната со шкурой медведя на стене, девчонка, которая дружит с динозавром и викингом. На той планете было тревожно, а тут в невесомости спокойно.
Мягкое погружение в глубины неизвестности прекратилось. Полина больше не ощущала себя лёгким пёрышком. Ей показалось, что сама ей суть теперь заключена в теле, состоящем не из плоти, крови и костей, а из чего-то эфемерного, но достаточно плотного, чтобы она могла ощущать свои ноги, руки.
Полина увидела в темноте дверь, сквозь щели которой проникал тусклый серый свет. Она вспомнила слова Саяры о том, что Нижний астрал всегда разный – то это доисторическое болото, то мрачный лес, то что-то вообще абстрактное и непонятное.
Что ждёт её за дверью?
Испытывая одновременно и страх и любопытство, Полина пошла к выходу.
* * *
Сидя за столом, Агата глядела поверх пиал то на Полину, то на Саяру. Вроде бы эти женщины были здесь, в комнате, и как будто спали, но Агата чувствовала себя так, словно она в квартире осталась совершенно одна. Словно бы в кресле и на диване находились какие-то манекены, не люди. А то, что делало их людьми – сознание? Душа? – сейчас далеко. А может, совсем рядом, но за невидимой преградой, разделяющей миры.
Ох, как же Агате хотелось во всём этом разбираться. А пока приходилось довольствоваться домыслами, фантазией. Но она надеялась, что придёт время и домыслы сменятся чёткими знаниями. Почему нет? Ведь маги разглядели в ней человека, которому можно доверять.
И она заслуживает знаний!
От этих мыслей уголки её губ чуть приподнялись. Она заглянула в пиалы: жидкость в обоих сосудах была прозрачная. А значит, пока всё в порядке.
Глава двадцать первая
Испытывая трепет, Полина отворила дверь.
За порогом её уже ждала Саяра – фигура якутки была размытой, как образ из сна. Полина не сомневалась, что сама сейчас выглядит так же.
– Вот мы и в астрале, – произнесла Саяра. – Я же говорила, мерзкое место. Хорошо хоть не в болоте очутились.
Место действительно было неприглядным: уродливые многоэтажные дома, в окнах которых горел бледный холодный свет. Из обшарпанных стен, точно сломанные рёбра, торчали обломки ржавых труб и погнутая арматура. На земле валялся всевозможный мусор: смятые газеты, консервные банки, бутылки, шприцы, рыбьи скелеты, истлевшее тряпьё, битое стекло. Всё вокруг выглядело серым, размытым, словно на чёрно-белой неудачно проявленной фотографии. Верхушки домов терялись в грязной дымке, и казалось, что в этом мире вместо неба одна сплошная бесконечная муть. Откуда-то доносился скрежет, а скорее, даже эхо скрежета, как будто где-то далеко работал гигантский плохо смазанный механизм.
А ещё тут было множество дверей – деревянные, железные, прогнившие – еле держащиеся на петлях, и крепкие, добротные. Нарушая все архитектурные законы, они теснились у основания каждого здания.
Полина поглядела на свою дверь: добротная, без изъянов. Так, очевидно, и должно быть, ведь она человек с хорошим здоровьем и нормальной психикой. А за дверью путь к физическому телу, путь домой.
Где-то вдалеке раздался грохот, будто что-то обрушилось. Дымка над домами всколыхнулась.
Саяра вытянула руку и из её ладони высвободилась чёрная сфера. Несколько секунд шар висел в воздухе неподвижно, затем встрепенулся, как хищник, учуявший добычу, и поплыл прочь. Якутка и Полина незамедлительно двинулись следом.
Они зашли в узкий переулок.
Осклизлые заплесневелые стены. Из трещины в земле вырывался пар с красноватым оттенком. Мятые, изъеденные до дыр ржавчиной, контейнеры. Возле убогой двери в тёмной нише стояли мужчина и женщина – серые полупрозрачные согбенные фигуры, вид которых заставил Полину
