Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова - Виктор Мануйлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
19 или 20 апреля. Письмо Лермонтова из Москвы к Е. А. Арсеньевой в Петербург.
«…я в Москве пробуду несколько дней, остановился у <Дмитрия Григорьевича> Розена; Алексей Аркадич здесь еще; и едет послезавтра. Я здесь принят был обществом по обыкновению очень хорошо — и мне довольно весело; был вчера у Николая Николаевича Анненкова и завтра у него обедаю; он был со мною очень любезен».
Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 48, с. 458.
20 апреля. Надпись гр. Е. П. Ростопчиной на обложке сборника «Стихотворения графини Е. Ростопчиной. Изд. типографии Фишера, СПб., 1841»: «Михаилу Юрьевичу Лермонтову, в знак удивления к его таланту и дружбы искренней к нему самому. Петербург, 20 апреля 1841 г.».
ИРЛИ, Библиотека, 22 6/63; Описание ИРЛИ, с. 167.
20 апреля. Лермонтов был уже в Москве, и Ростопчина знала об этом. Следовательно, книга была вручена кому-то из близких поэту лиц для передачи. На кожаном корешке этого экземпляра обозначены тиснением инициалы «В. Ж.». Не была ли эта книга в библиотеке В. А. Жуковского до поступления ее в Лермонтовский музей Николаевского кавалерийского училища (в 1911 г.)?
Около 20 апреля. Встреча Лермонтова с Ю. Ф. Самариным.
Запись в дневнике Ю. Ф. Самарина: «Лермонтов снова приехал в Москву. Я нашел его у Розена. Мы долго разговаривали, он показывал мне свои рисунки. Воспоминания Кавказа его оживили. Помню его поэтический рассказ о деле с горцами, где ранен Трубецкой… Его голос дрожал, он был готов прослезиться. Потом ему стало стыдно, и он, думая уничтожить первое впечатление, пустился толковать, почему он был растроган, сваливая все на нервы, расстроенные летним жаром. В этом разговоре он был виден весь. Его мнение о современном состоянии России (дальше перевод с французского: „Хуже всего не то, что известное количество людей терпеливо страдает, а то, что огромное количество страдает, не сознавая этого“ <затем снова по-русски>. Вечером он был у нас. На другой день мы были вместе под Новинским».
ЛБ, Отдел рукописей, архив Самариных; Ю. Ф. Самарин, Сочинения, т. XII, М., 1911, с. 56; Щеголев, вып. II, с. 162.
20 или 21 апреля. Лермонтов и Ю. Ф. Самарин ездили под Новинское на народные гулянья, устроенные в связи с ожидавшимся приездом в Москву Николая I и всей царской семьи.
Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова, сб. I, с. 119.
Между 17 в 23 апреля. Встреча Лермонтова в Москве с немецким поэтом и переводчиком Ф. Боденштедтом.
«В один пасмурный воскресный или праздничный день мне случилось обедать с Павлом Олсуфьевым во французском ресторане… „А, Михаил Юрьевич!“ — вдруг вскричали двое-трое из моих собеседников при виде только что вошедшего молодого офицера, который слегка потрепал по плечу Олсуфьева, приветствовал молодого князя словами: „Ну, как поживаешь, умник!“, а остальное общество коротким: „Здравствуйте“. У вошедшего была гордая, непринужденная осанка, средний рост и необычайная гибкость движений. Вынимая при входе носовой платок, чтобы обтереть усы, он выронил на паркет бумажник или сигарочницу и при этом нагнулся с такой ловкостью, как будто бы он был вовсе без костей, хотя судя по плечам и груди у него должны были быть довольно широкие кости.
«Гладкие, белокурые, слегка вьющиеся по обеим сторонам волосы оставляли совершенно открытым необыкновенно высокий лоб. Большие, полные мысли глаза, казалось, вовсе не участвовали в насмешливой улыбке, игравшей на красиво очерченных губах молодого офицера.
«Очевидно, он был одет в парадную форму. У него на шее был небрежно повязан черный платок; военный сюртук без эполет был не нов и не до верху застегнут, и из-под него виднелось ослепительной свежести белье.
«Мы говорили до тех пор по-французски, и Олсуфьев, говоря по-французски, представил меня вошедшему. Обменявшись со мною несколькими беглыми фразами, он сел с нами обедать… После того как Лермонтов быстро отведал несколько кушаньев и выпил два стакана вина (при этом он не прятал под стол свои красивые, выхоленные руки), он сделался очень разговорчив, и, надо полагать, то, что он говорил, было остроумным и смешным, т. к. слова его несколько раз прерывались громким смехом… Я заметил только, что остроты его часто переходили в личности; но, получив несколько раз меткий отпор от Олсуфьева, он счел за лучшее избирать мишенью своих шуток только молодого князя <А. И. Васильчикова>.
«Некоторое время тот добродушно переносил остроты Лермонтова; но, наконец, и ему уже стало невмочь, и он с достоинством умерил его пыл, заметив, что, при всей ограниченности ума, он человек с добрым сердцем.
«Казалось, Лермонтова искренно огорчило, что он обидел князя…, и он всеми силами старался помириться с ним, в чем скоро и успел».
Ф. Боденштедт. Заметка о Лермонтове. «Современник», 1861, т. 85, отд. II, с. 326–328.
22 апреля. «В 7 часов пополудни» выбыл из Москвы «в Тифлис Нижегородского драгунского полка капитан <Алексей Аркадьевич> Столыпин <Монго>».
ЛН, т. 45–46, 1948, с. 729.
Около 23 апреля. За полчаса до отъезда из Москвы на Кавказ Лермонтов пришел проститься к Ю. Ф. Самарину и принес ему для «Москвитянина» стихотворение «Спор». «Он говорил мне о своей будущности, о своих литературных проектах», — вспоминал впоследствии об этой встрече Самарин в письме к Гагарину от 3 августа 1841 г.
«Новое слово», 1894, № 2, с. 47; Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова, сб. I, с. 121.
Около 23 апреля. Лермонтов выехал из Москвы в Ставрополь.
Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 49, с. 459; ЛН, т. 45–46, 1948, с. 700 и 729.
В комендантских донесениях выезд Лермонтова из Москвы в апреле 1841 г. не отмечен и в записи о выезде А. А. Столыпина 22 апреля имя Лермонтова не упомянуто. Но 10 мая Е. А. Свербеева писала из Москвы А. И. Тургеневу: «Лермонтов провел пять дней в Москве, он поспешно уехал на Кавказ» (ЛН, т. 45–46, 1948, с. 700). Следовательно, отъезд поэта в последний раз из Москвы на Кавказ следует датировать примерно 23 апреля, поскольку точно зафиксировано комендантским донесением прибытие его из Петербурга в Москву 17 апреля 1841 г. Лермонтов нагнал Столыпина в Туле (см. дату между 25 и 30 апреля 1841 г.). Прибыв в Ставрополь только 9 мая, Лермонтов писал Е. А. Арсеньевой: «…ехал я с Алексеем Аркадьевичем и ужасно долго ехал, дорога была прескверная». (Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 49, с. 459).
Между 25 и 30 апреля. По пути на Кавказ Лермонтов встретился в Туле с товарищем по Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров А. М. Меринским. В это время в Туле уже находился Алексей Аркадьевич Столыпин-Монго, выехавший из Москвы в Тифлис 22 апреля. Затем Лермонтов отправился в путь вместе со Столыпиным и заезжал с ним к М. П. Глебову в его имение Мишково Мценского уезда Орловской губернии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});