Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Яна Соловьева

— Давай ещё! — скомандовала она.

Каждый наложенный знак действовал на него, как стакан водки. Несмотря на разбитое лицо и текущую из носа кровь, пленник широко улыбался размозжёнными губами и заплетающимся языком бормотал что-то на своём языке.

— Он благодарит тебя, — удивлённо сказала Рэя, — и всё повторяет про какой-то обряд Заката и ковёр.

Речь чародея стала бессвязной, он всхлипывал и бормотал. Потом попытался гусеницей поползти к ящикам, но тут же был остановлен неумолимой зерриканкой.

Я вышла. Солнце висело совсем низко над зубчатым краем Чёрного Аспида, к пещере возвращался Иорвет, и я следила за его длинной тенью, не решаясь смотреть в лицо. На губах горел его поцелуй, и по сравнению с ним все мои резолюции и волевые продуманные решения казались чем-то мелким, безосновательным. Зачем я сказала ему «нет»? Я не помнила. Я — сон, мимолётный гастролёр в другом мире, зачем мне здесь любовь до гроба, зачем было требовать её от других? Вдруг стало отчётливо ясно, что ничего лучше его предложения нет и в создавшихся условиях быть не могло. Иорвет прошагал мимо и вручил Рэе стопку листов.

— Я нашёл следы верблюдов. Энру ушёл дальше на восток.

— Значит, завтра нагоним их, — сказала она и разложила добытые записи на песке. — Посмотрим, что тут у нас.

Среди страниц, исписанных по-зеррикански, выделялся рисунок равностороннего треугольника, в одной из вершин которого был нарисован маленький чёрный купол. Стрелки, подписанные одинаковыми затейливыми значками, указывали из центра треугольника в сторону каждой из вершин.

— Очень интересно, — сказал голос Исмана мне в ухо.

— Что? — спросила я, и в этот момент пленник закричал.

Отсвет солнца на входе стремительно удлинялся, чародей выгнулся, как в столбняке, грудь колесом выпучилась, и на ней огнём горела татуировка. Он забился, перекатился на живот и судорожно втирался грудью в песок, не переставая кричать. Солнечный луч скользнул на стену, и пока все в ступоре следили за корчащимся телом, побежал выше, ещё выше и исчез. Пленник затих. Рэя перевернула его на спину, а на груди, как выжженное клеймо, ещё дымилась татуировка из сплетённых змей.

* * *

— Очень странно, — сказал Исман, наклонил лист к свету костра, показывая пальцем в центр нарисованного треугольника. — Вот здесь — основной лагерь чародеев, и судя по руне Солнца, он стоит на мощном природном источнике силы. Вершины треугольника — три особых места, одно из них — то, где мы находимся.

— А что странного? — спросила я.

— В трактате «Двенадцать ключей мудрости» описан такой треугольник, представляющий собой треугольник Солнца. Он используется для концентрации магической силы из вершин в центр. У моего Мастера была подобная конструкция для аккумуляции силы… — Исман осёкся и, помолчав, продолжил: — Тут же на стрелках вместо рун Солнца использованы руны Луны, что заставит силу истекать из центра в вершины. Но зачем? Ведь в центре — основной лагерь чародеев с Верховным Магистром.

Рэя откладывала по одному в сторону исписанные листки.

— Птичий язык, — пробормотала она недовольно. — Каждое слово понятно, но вместе — абракадабра!

— Дай посмотреть, — Исман погрузился в записи. — Расчёты и система заклинаний. Похоже, что под нами есть огромная полость…

— Под нами дворец, — сказал Иорвет. — Какие-то залы могли остаться незасыпанными.

— Именно так, — подтвердил Исман и замолчал, переворачивая листы. — Они… Как бы вам сказать по-простому? Сцеживают энергию из своего лагеря в три резервуара, один из которых под нами. Причём делают это даже сейчас. Вероятно поэтому двум весьма заурядным чародеям удалось вызвать песчаную сколопендру — им было достаточно лишь освободить силу.

— Бессмысленное чудовище, — усмехнулся Иорвет.

— Они рассчитывали напугать простых погонщиков и добились цели, — веско сказал Исман.

— Заговор! Вот что тут происходит, — Рэя подняла разлинованный листок с другим почерком. — Тут даже подпись есть — Мавла…

Мы с Иорветом переглянулись — это имя упоминал в пещере-ловушке Умут, говоря о каком-то своём амбициозном недоброжелателе.

— В Чистом Братстве не всё спокойно, — она хохотнула и зачитала: — «Братья, наша цель близка. Дракона видели неподалёку. Три построения работают, сила покидает Оплот. Продолжаем исполнять обряды Рассвета и Заката, покуда не будет дан сигнал. Время аз-Занджани проходит, приходит наше». Они видели дракона! Значит, Виллентретенмерт всё ещё где-то здесь.

— А он говорил про обряд Заката, — я показала на труп пленника. — И ковёр.

Иорвет поднялся от костра и, захватив свечу, пошёл к ящикам. Я увязалась за ним. Мне хотелось быть рядом и хотелось, чёрт возьми, узнать, что это такое было во время боя. Иорвет же вёл себя так, будто ничего и не было. Откинув крышки сундуков, он принялся вытряхивать содержимое на песок. Похоже, что чародеи планировали провести под куполом не один день — мы нашли склад провизии и дров, бурдюки с водой, посуду, запас одеял. В другом сундуке нашлись поблескивающие латунью чародейские приборы, поверх которых лежали два свёрнутых в рулон коврика. Медальон мгновенно среагировал на них.

— Знак Солнца, — ахнул Исман, когда мы расстелили коврики около костра.

На каждом их них был вышит золотыми нитями рисунок — змеи, клубком сплетённые вокруг руны, такой же, как в центре треугольника.

— Во время захода солнца он должен был быть на нём… — догадался Исман.

— Надо было сказать человеческим языком, — буркнула Рэя. — Пойдём, закопаем его и того, второго.

Она поднялась, посмотрела на меня и внезапно многозначительно зашевелила бровями. Хлопнула Исмана по плечу, подняла за ноги и потащила тело чародея к выходу. Мы остались с Иорветом вдвоём. Я подкинула в костёр обрубок ветки, кора затрещала, разбрызгивая смолу, и по чёрному куполу заплясали отблески огня. Мы снова молчали, молчали долго, будто в мире не было ничего интереснее, чем горящий костёр, и в какой-то момент я испугалась, что сейчас вернутся Рэя с Исманом, и редкий момент наедине будет упущен.

— Иорвет… — начала я.

— Яна… — сказал он одновременно со мной.

Мы глядели друг на друга мгновение, вокруг была темнота и только мы, в неверном свете пламени. Иорвет опустил взгляд.

— Забудь, что я сделал и сказал сегодня. Просто забудь.

ПУСТЫНЯ КОРАТ. Живительная какпопала

— Нет, — ответила я.

— Тебе так нравится говорить мне «нет»? — он криво усмехнулся и посмотрел исподлобья.

— Нет! Иорвет…

— Нет. Не говори ничего, от слов только хуже. В крепости я сказал, что мне нечего сказать тебе. Теперь есть, — он встал, прошёлся взад-вперёд, и по куполу заскользила его тень.

Сел опять у костра. Помолчал, а потом заговорил медленно, отстранённо.

— Не так давно я и мои эльфы жили с одной целью — протянуть