Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков - Женевьева Брюнель-Лобришон

БВЛ, с. 42–44

Ненастью наступил черед,Нагих садов печален вид,И редко птица запоет,И стих мой жалобно звенит.Да, в плен любовь меня взяла,Но счастье не дала познать.

Любви напрасно сердце ждет,И грудь мою тоска щемит!Что более всего влечет,То менее всего сулит, —А мы за ним, не помня зла,Опять стремимся и опять.Затмила мне весь женский родТа, что в душе моей царит.При ней и слово с уст нейдет,Меня смущенье цепенит,А без нее на сердце мгла.Безумец я, ни дать ни взять!

Всей прелестью своих красотМеня другая не пленит, —И если тьма на мир падет,Его мне Донна осветит.Дай бог дожить, чтоб снизошлаОна моей утехой стать!

Ни жив ни мертв я. Не грызетМеня болезнь, а грудь болит.Любовь — единый мой оплот,Но от меня мой жребий скрыт, —Лишь Донна бы сказать могла,В нем гибель или благодать.

Наступит ночь, иль день придет,Дрожу я, все во мне горит.Страшусь открыться ей: вот-вотОтказом буду я убит.Чтоб все не разорить дотла,Одно мне остается — ждать.

Мне б лучше сгинуть наперед,Пока я не был с толку сбит.Как улыбался нежный рот!Как был заманчив Донны вид!Затем ли стала мне мила,Чтоб смертью за любовь воздать?

Томленье и мечты полетМеня, безумца, веселит,А Донна пусть меня клянет,В глаза и за глаза бранит, —За мукой радость бы пришла,Лишь стоит Донне пожелать.

Я счастлив и среди невзгод,Разлука ль, встреча ль предстоит.Всё от нее: велит — и вотУже я прост иль сановит,Речь холодна или тепла,Готов я ждать иль прочь бежать.

Увы! А ведь она моглаМеня давно своим назвать!Да, Серкамон, хоть доля зла,Но долг твой — Донну прославлять.

БВЛ, с. 40–41

Мне в пору долгих майских днейМил щебет птиц издалека,Зато и мучает сильнейМоя любовь издалека.И вот уже отрады нет,И дикой розы белый цвет,Как стужа зимняя, не мил.

Мне счастье, верю, царь царейПошлет в любви издалека,Но тем моей душе больнейВ мечтах о ней — издалека!Ах, пилигримам бы вослед,Чтоб посох страннических летПрекрасною замечен был!

Что счастья этого полней —Помчаться к ней издалека,Усесться рядом, потесней,Чтоб тут же, не издалека,Я в сладкой близости бесед —И друг далекий, и сосед —Прекрасной голос жадно пил!

Надежду в горести моейДарит любовь издалека,Но грезу, сердце, не лелей —К ней поспешить издалека.Длинна дорога — целый свет,Не предсказать удач иль бед,Но будь как Бог определил!

Всей жизни счастье — только с ней,С любимою издалека.Прекраснее найти сумейВблизи или издалека!Я бы, огнем любви согрет,В отрепья нищего одет,По царству сарацин бродил.

Молю, о тот, по воле чьейЖивет любовь издалека,Пошли мне утолить скорейМою любовь издалека.О, как мне мил мой сладкий бред:Светлицы, сада больше нет —Всё замок Донны заменил!

Слывет сильнейшей из страстейМоя любовь издалека,Да, наслаждений нет хмельней,Чем от любви издалека!Одно молчанье — мне в ответ,Святой мой строг, он дал завет,Чтоб безответно я любил.

Одно молчанье — мне в ответ.Будь проклят он за свой завет,Чтоб безответно я любил!

БВЛ, с. 47–48

Заботами наветчиков моих,Гонителей всей прелести земной,Гнев и тоска владеют нынче мнойВзамен надежд и радостей былых.Жестокие и низкие созданьяВас отдалить успели от меня,И я томлюсь, в груди своей храняБоль смертных мук, огонь негодованья.

Но толков я не побоюсь людских.Моя любовь — вот гордый вызов мой.Вы жизнь моя, мне жизни нет иной, —Возможно ли, чтоб голос сердца стих?Кто хвалит вас, тому почета дань яСпешу воздать, превыше всех ценя.Зато вскиплю, зато невзвижу дня,Промолви кто словечко в порицанье.

Пусть тяжко мне, пускай удел мой лих,Но сердце чтит закон любви одной, —Поверьте же, я никакой ценойНе повторю другому слов таких.Есть у меня заветное желанье:Счастливого хочу дождаться дня, —Постылых ласк угрозу отстраня,Себя навек отдать вам в обладанье.

Вот, милый друг, и все мои писанья,Примите их, за краткость не браня:Любви тесна литых стихов броня,И под напев не подогнать рыданье.

БВЛ, с. 179

Коль не от сердца песнь идет,Она не стоит ни гроша,А сердце песни не споет,Любви не зная совершенной.Мои кансоны вдохновенны —Любовью у меня горятИ сердце, и уста, и взгляд.

Готов ручаться наперед:Не буду, пыл свой заглуша,Забыв, куда мечта зовет,Стремиться лишь к награде бренной!Любви взыскую неизменной,Любовь страданья укрепят,Я им, как наслажденью, рад.

Иной такое наплетет,Во всем любовь винить спеша!Знать, никогда ее высотНе достигал глупец презренный.Коль любят не самозабвенно,А ради ласки иль наград,То сами лжелюбви хотят.

Сказать ли правду вам? Так вот:Искательница барыша,Что наслажденья продает, —Уж та обманет непременно.Увы, вздыхаю откровенно,Мой суд пускай и грубоват,Во лжи меня не обвинят.

Любовь преграды все сметет,Коль у двоих — одна душа.Взаимностью любовь живет,Не может тут служить заменойПодарок самый драгоценный!Ведь глупо же искать усладУ той, кому они претят!

С надеждой я гляжу вперед,Любовью нежной к той дыша,Кто чистою красой цветет,К той, благородной, ненадменной,Кем взят из участи смиренной,Чье совершенство, говорят,И короли повсюду чтят.

Ничто сильнее не влечетМеня, певца и голыша,Как ожиданье, что пошлетОна мне взгляд проникновенный.Жду этой радости священной,Но промедленья так томят,Как будто дни длинней стократ.Лишь у того стихи отменны,Кто тонким мастерством богат,Взыскует и любви отрад,

Бернарт и мастерством богат,Взыскует и любви отрад.

БВЛ, с. 51

Люблю на жаворонка взлетВ лучах полуденных глядеть:Все ввысь и ввысь — и вдруг падет,Не в силах свой восторг стерпеть.Ах, как завидую ему,Когда гляжу под облака!Как тесно сердцу моему,Как эта грудь ему узка!

Любовь меня к себе зовет,Но за мечтами не поспеть.Я не познал любви щедрот,Познать и не придется впредь.У Донны навсегда в домуВесь мир, все думы чудака, —Ему ж остались самомуЛишь боль желаний да тоска.Я сам виновен, сумасброд,Что мне скорбей не одолеть, —В глаза ей заглянул и вотНе мог я не оторопеть;Таит в себе и свет, и тьмуИ тянет вглубь игра зрачка!Нарцисса гибель я пойму:Манит зеркальная река.

Прекрасных донн неверный родС тех пор не буду больше петь:Я чтил их, но, наоборот,Теперь всех донн готов презреть.И я открою, почему:Их воспевал я, лишь покаОбманут не был той, к комуМоя любовь так велика.

Коварных не хочу тенёт,Довольно Донну лицезреть,Терпеть томленья: тяжкий гнет,Безжалостных запретов плеть.Ужели — в толк я не возьму —Разлука будет ей легка?А каково теперь тому,Кто был отвергнут свысока!

Надежда больше не блеснет, —Да, впрочем, и о чем жалеть!Ведь Донна холодна как лед —Не может сердце мне согреть.Зачем узнал ее? К чему?Одно скажу наверняка:Теперь легко и смерть приму,Коль так судьба моя тяжка!

Для Донны, знаю, все не в счёт,Сколь к ней любовью ни гореть.Что ж, значит, время настаетВ груди мне чувства запереть!Холодность Донны перейму —Лишь поклонюсь я ей слегка.Пожитки уложу в суму —И в путь! Дорога далека.

Понять Тристану одному,Сколь та дорога далека.Конец любви, мечте — всему!Прощай, певучая строка!

БВЛ, с. 51–54