Птичка (СИ) - "Ann Lee"

От размышлений, Назара отвлёк, резкий сигнал, и их машина дёрнулась, тормозя.

Сергей, несдержанно выругался, правда, в полголоса, памятуя, что в машине дама.

— Ну что же ты творишь, ведь красный же!

Крикнул он девушке перебегающей дорогу.

Она обернулась.

— Простите, спешу… — крикнула она, и резко спешить перестала.

Медленно остановилась пред машиной.

Птичка.

Назар не верил своим глазам. Но это была она.

Даже в шапке, и объемном пуховике, он сразу узнал её. И даже Сергей растерянно замолчал, тоже видимо вспомнив Вику.

Красивая, свежая. Румянец играет на щеках, и эти глаза её и губы.

Он под удивленными взглядами родителей, словно под гипнозом выходит из машины.

— Привет, Вик, — говорит, и сам слышит, как хрипит его голос.

— Привет, Назар, — лёгкая, несмелая улыбка, трогает её пухлые губы, и именно сейчас у Назара внутри прорывает плотину.

Его топит осознанием потери, и той боли, что она приносит. Эта лёгкая улыбка, которой она, возможно, теперь улыбается другому, не ему, вскрывает в нём все те чувства, на которые он думал, что не способен.

Печаль.

Тоска.

Ревность.

Злость.

Грусть.

Обида.

Его кроет так, как раньше крыло от любви к ней.

И его корёжит от того, что она живёт дальше. Вся вот такая красивая, молодая, цветущая. Без него.

Неужели всё между ними было настолько несерьёзно, что порознь, они могут жить. Могут быть счастливыми?

Вика смотрит на него с каким-то ожиданием. И он отмечает, что лицо её всё же немного осунулось. Щёчки сдулись. И тогда он окидывает взглядом всё её фигуру, которая скрыта слоями одежды. И ему кажется, что она похудела всё же. И это замечание, проносит ему эгоистичное удовлетворение.

Но в следующее мгновение их немой диалог, прерывают сигналы машин, стоящих на светофоре. Горит красный для пешеходов, и зелёный для машин.

— Пока, — первой отмирает Вика, и стремительно перебегает дорогу, теряется в потоке людей. Назар так и провожает её взглядом, игнорируя, рассерженные сигналы авто, позади их машины.

— Назар, — мама выглядывает со своего места, — что случилось? Кто эта девушка?

— Никто, — вздыхает Назар, и садится, наконец, в машину, — уже никто.

31. «Дежавю»

— Вик, как думаешь, стоит развить всё это, или остановим на начальном этапе? — спрашивает Толик, листая отчёт за прошедший месяц.

— Можно и оставить пока, — рассеянно проговорила я, рассматривая за окном, праздничную иллюминацию, слушая его вполуха.

— Вик, ну где ты витаешь? — всплеснул руками Толик. — С нас с тобой, Ромка три шкуры спустит, если эта затея не выгорит. Так уже и слышу, как он талдычит: «Я же говорил, на хрена нам это караоке!»

Я выныриваю из своих мыслей.

— Не понимаю, чем ты не доволен, и чего боишься? — я отвернулась от окна. — Перед тобой же отчёт, и ты видишь цифры…

— Они не такие высокие, как ты обещала, — ввернул Толик.

— Но и не такие низкие, которых ты боялся, — не осталась я в долгу. — И вообще, судить о предприятии, всего через месяц его существовании, это нецелесообразно. Караоке-зал, пользуется популярностью, и привлекает ту часть клиентов, которые раньше к нам не приходили. Нужно поднажать на рекламу, напрячь ssm-щиков, вот и всё. А с Ромой я могу сама поговорить, если ты так боишься его ворчания.

— Да не боюсь я его ворчания. Он просто мне всю плешь проел. Вообще не знал, что он такой дотошный, пока бизнес не стал с ним вести, — Толик ожидаемо выдохнул. — Вспомни, какой он был, когда учились. За любой кипишь! А сейчас?

— Он просто серьёзно относиться к делу, — согласилась я.

— А я значит, не очень, — насупился Толик.

— И ты очень, — успокоила его я, — иначе бы не переживал сейчас по поводу караоке-зала.

Толик тут же просеял.

Всё же мужчины тщеславны, и похвалу любят.

— Правильно мы директора выбрали, — тут же решил он ответить мне взаимностью, — за те два с половиной месяца, что ты на должности, Вик, доход ощутимо растёт.

— Спасибо, — я улыбнулась Толе, — приятно конечно, но Толь, я просто делаю свою работу.

— Просто, да не просто, Вик, — Толик встал из-за стола, и походкой хищника пошёл ко мне.

О! Нет! Опять включил режим обольщения.

И ведь обозначила все границы, когда согласилась работать с ребятами, но Толик никак попыток своих не оставит.

— Толь, заканчивай, мы же договорились! — глянул на него как можно укоризненнее.

— Вик, ну что ты такая неприступная? — и не думал он успокаиваться. — Я ведь с института тебя люблю, и всё шанса никак не было. То ты с одним, то с другим. Но ведь сейчас свободна, же! Почему бы не попробовать? Что, я так тебе противен?

Я обречённо вздохнула, и посмотрела на Толика.

Нет, он не был мне противен. Он был довольно симпатичным молодым мужчиной. С хорошей спортивной фигурой. Высокий голубоглазый блондин. Не красавчик, но с приятными чертами лица.

Да нормальный он был.

Дело то не в этом. Не во внешности же дело.

Тебя либо тянет к человеку, либо нет.

— Толь, ты мне не противен, но больше чем друг и начальник, ты мне не станешь, — отрезала, не желая размениваться на благозвучные эпитеты.

— Заноза, ты Светлячок, — грустно улыбнулся Толик, вспомнив моё прозвище, — хоть бы шанс дала.

Он протянул руку, видимо желая убрать локон с моей щеки, но я отстранилась.

— Даю. Шанс остаться друзьями.

Его рука зависла на уровне моего лица, а потом безвольно упала.

— Как скажешь, Вик, — проговорил Толя.

Я видела, что мои слова уязвили его, но беречь чувства взрослого мужчины мне не улыбалось. Пусть сам с этим разбирается, не маленький.

— Если мы закончили, то мне пора. У нас сегодня новая группа играет, надо всё проверить. Я пойду?

— Иди.

— Если что, на связи, — я показала на телефон в своей руке, и вышла.

Наш офис располагался рядом с клубом, и соединился, стеклянным переходом на уровне второго этажа.

Я шла по тёмному переходу, рассматривая мелькающий огнями город, и в очередной раз воскрешала в памяти, встречу, двухдневной давности.

Назар.

Он так смотрел.

Так…

Как?

Он словно и рад был видеть меня. И, конечно же, не ожидал этой встречи.

Оглядывал так, словно не веря до конца, что я, это я. И так много было намешано в его взгляде.

Его карие глаза мне в самую душу заглянули. Мне вдруг показалось, что всё ещё живо между нами.

А может я всё это себе придумала, потому что ещё иррационально на что-то надеялась.

Ещё когда я порвала с Ильёй, я всё думала, почему человек становиться так зависим от другого человека.

Почему, ему становиться так важно, быть любимым именно этим определённым человеком. Искать одобрения, симпатии, любви.

Почему?

Ведь я самодостаточный человек. Не являюсь ни чьим придатком, чтобы страдать от отсутствия благосклонности с другой стороны.

Тогда почему так происходит, что расставание с определёнными людьми, нас заставляет страдать.

С Ильёй у нас не сложилось, потому что его устраивало, что я являюсь его любовницей. Молодая, неопытная, заглядывала ему в рот. Делала все, что он не пожелал, но во время опомнилась, захотела большего, захотела статуса при нём. Тут- то мы и не сошлись.

Но навряд ли та боль, что причинил мне Илья, когда признал, что кроме постели, я для него ни на что не гожусь, сравниться с той болью, что причинил мне Назар. Ведь я же сопротивлялась. Не хотела, но погружалась в него с головой. Он позволил погрязнуть в нём, а потом вероломно выкинул. Он, как и Илья не собирался присваивать нашим отношениям новый статус. У него для этого всё время была другая.

И почему я страдаю от отсутствия в своей жизни такого человека.

Глупость, какая!

Но, наверное, чувства, это не то, что можно понять логикой, и разложить на части, чтобы изучить.

Это происходит, потому что происходит, и всё.