Красный Дракон - Томас Харрис

Долархайд занимался без маски.

Оп! Сто двадцать шесть килограммов ложатся на грудь. Теперь жим над головой.

— О КОМ ТЫ ДУМАЕШЬ?

Испугавшись прозвучавшего голоса, он чуть не выронил штангу, закачавшись под ее весом. Опускаем! Блины загремели при ударе о пол.

Он обернулся и стал смотреть в сторону, откуда раздался голос. Его могучие руки повисли вдоль туловища.

— О КОМ ТЫ ДУМАЕШЬ?

Казалось, голос исходит из-под куртки, висящей на стене. От громкого скрипучего голоса у него даже запершило в горле.

— О КОМ ТЫ ДУМАЕШЬ?

Долархайд уже знал, кто это говорит, и поэтому испугался. С самого начала он и Дракон слились в одно целое. Он был Пришествием, а Дракон был его высшим проявлением. Слиты воедино были их тела, голоса, их воли.

Но теперь все изменилось. После Рив. Нельзя упоминать Рив.

— КТО У НАС НА ОЧЕРЕДИ? — осведомился Дракон.

— Миссис …ерман… Шерман, — запинаясь, пробормотал Долархайд.

— ГОВОРИ ГРОМЧЕ. Я ТЕБЯ НЕ ПОНИМАЮ. О КОМ ТЫ ДУМАЕШЬ?

Долархайд с каменным лицом взялся за гриф штанги. На грудь. Над головой. Сейчас ему было тяжелее.

— О миссис… ерман… в бассейне.

— ТЫ ДУМАЕШЬ О СВОЕЙ НОВОЙ ПОДРУЖКЕ, ВЕРНО? ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ОНА СТАЛА ТЕБЕ ПОДРУЖКОЙ, ВЕРНО?

Штанга с глухим стуком упала на пол.

— Нет у меня никакой по…ружки.

От страха у него испортилась речь. Ему приходилось закрывать ноздри верхней губой.

— КОГО ТЫ ОБМАНЫВАЕШЬ? — У Дракона был сильный и четкий голос. Он без труда произносил звук «с». — ТЫ ЗАБЫЛ О СВОЕМ ПРИШЕСТВИИ. ГОТОВЬСЯ К ШЕРМАНАМ. КАЧАЙ МЫШЦЫ.

Долархайд схватился за гриф штанги и напряг мышцы. Вместе с телом напряглось его сознание. В отчаянии он заставлял себя думать о Шерманах. Он пытался представить тяжесть миссис Шерман. Это будет миссис Шерман. Он дрался в темноте с мистером Шерманом, прижимая его к полу, пока, теряя кровь, сердце Шермана не начало трепетать, как птица, зажатая в кулаке. Он слышал только это сердце. Он не слышал сердца Рив. Не слышал.

Страх высасывал из него силу. Он оторвал штангу от пола, но не смог взять ее на грудь. Он думал о Шерманах, расположившихся вокруг него с расширенными глазами, когда он придет собирать дань для Дракона. Было плохо. Было пусто, зияюще пусто. Штанга с глухим стуком упала на пол.

— НЕ ПОДХОДИТ!

— Миссис…

— ТЫ ДАЖЕ НЕ МОЖЕШЬ ВЫГОВОРИТЬ «МИССИС ШЕРМАН». ТЫ И НЕ СОБИРАЛСЯ ИДТИ К ШЕРМАНАМ. ТЕБЕ НУЖНА РИВ МАККЛЕЙН. ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ОНА СТАЛА ТВОЕЙ ПОДРУЖКОЙ, ПРАВДА? ВЫ ХОТИТЕ СТАТЬ ДРУЗЬЯМИ.

— Нет.

— ЛОЖЬ!

— …А…ак, нена…олго.

— ТАК, НЕНАДОЛГО? АХ ТЫ, ГУБОШЛЕП СОПЛИВЫЙ! ДА КОМУ ТЫ НУЖЕН! ТОЖЕ МНЕ, ДРУГ НАШЕЛСЯ! ИДИ СЮДА! Я ТЕБЕ ПОКАЖУ, ЧТО ТЫ ТАКОЕ.

Долархайд повиновался.

— Я НЕ ВСТРЕЧАЛ ЕЩЕ ТАКОГО МЕРЗКОГО ГРЯЗНУЛЮ, КАК ТЫ. ПОДОЙДИ КО МНЕ.

Он поднялся.

— СНИМИ КУРТКУ.

Он снял.

— СМОТРИ НА МЕНЯ.

Дракон испепелял его взглядом.

— СНИМИ КИМОНО, ПОСМОТРИ В ЗЕРКАЛО.

Он посмотрел. Он не мог не смотреть, не мог отвернуть лица от беспощадного света. Теперь он и сам видел, какой он слюнтяй.

— ПОСМОТРИ НА СЕБЯ. У МЕНЯ ЕСТЬ СЮРПРИЗ ДЛЯ ТВОЕЙ ПОДРУЖКИ. СНИМИ С СЕБЯ ВСЕ.

Долархайд стал лихорадочно стягивать тренировочные штаны, они порвались. Он содрал их правой рукой и левой протянул Дракону.

Правая рука выхватила штаны из дрожащей, некрепкой левой руки. Швырнув их в угол, он рухнул на мат, извиваясь, как омар, живьем вырванный из своего панциря. Он обхватил себя руками и стонал, тяжело дыша. На его коже беспощадным электричеством ярко высвечивалась татуировка.

— Я НЕ ВСТРЕЧАЛ ЕЩЕ ТАКОГО МЕРЗКОГО ГРЯЗНУЛЮ, КАК ТЫ. ИДИ ЗА МНОЙ.

— Ба-уа-а-ка…

— ИДИ ЗА МНОЙ!

Он побрел из комнаты и вернулся с зубами Дракона.

— ПОЛОЖИ ИХ НА ЛАДОНИ. СОЕДИНИ ПАЛЬЦЫ И СОЖМИ ИХ.

Мышцы на груди Долархайда напряглись.

— ТЫ ЗНАЕШЬ, КАКИЕ ОНИ ОСТРЫЕ. ОПУСТИ ИХ ВНИЗ, ПОД ЖИВОТ. ВЛОЖИ ЕГО МЕЖДУ ЗУБАМИ.

— Нет!

— ВЛОЖИ! А ТЕПЕРЬ СМОТРИ.

Сжимающиеся зубы начали причинять ему боль. На грудь капали слюна и слезы.

— Нет, ба-уа-а-ка!

— ТЫ ПАДАЛЬ, ЛЕЖАЩАЯ НА ПУТИ ПРИШЕСТВИЯ. ТЫ ПАДАЛЬ, И Я ДАМ ТЕБЕ ПОДХОДЯЩЕЕ ИМЯ. ТЫ МАНДУХ. КТО ТЫ?

— Я мандух.

Чтобы выговорить, ему пришлось прикрыть ноздри губой.

— СКОРО Я ОЧИЩУСЬ ОТ ТЕБЯ, — легко проговорил Дракон. — ЭТО ХОРОШО?

— Хорошо.

— КТО БУДЕТ СЛЕДУЮЩИЙ, КОГДА НАСТУПИТ ВРЕМЯ?

— Миссис …ерман.

Долархайда пронзила страшная боль, смешанная с леденящим душу страхом.

— Я ОТОРВУ ЕГО!

— Рив, Рив. Я отдам тебе Рив.

Его речь заметно улучшалась.

— ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ МОЖЕШЬ ОТДАТЬ. ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ. ОНИ ВСЕ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ. И РИВ МАККЛЕЙН, И ШЕРМАНЫ.

— Рив и Шерманы. Полиция узнает.

— Я ВСЕ ПРЕДУСМОТРЕЛ. ТЫ СОМНЕВАЕШЬСЯ?

— Нет.

— КТО ТЫ?

— Мандух.

— НУ ХОРОШО. МОЖЕШЬ УБРАТЬ МОИ ЗУБЫ. ЖАЛКИЙ, СЛАБЫЙ ГУБОШЛЕП. ХОТЕЛ СКРЫТЬ ОТ МЕНЯ СВОЮ ПОДРУЖКУ. ХОТЕЛ? Я ЕЕ ПОПОЛАМ РАЗОРВУ И РАЗОТРУ ТО, ЧТО ОСТАНЕТСЯ, ПО ТВОЕЙ УРОДЛИВОЙ МОРДЕ. БУДЕШЬ МНЕ МЕШАТЬ, Я ТЕБЯ НА ЕЕ КИШКАХ УДАВЛЮ. Я ЭТО МОГУ, ТЫ ЗНАЕШЬ. ПОСТАВЬ НА ГРИФ СТО ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ КИЛОГРАММОВ.

Долархайд добавил несколько блинов на штангу. До сих пор он больше ста двадцати шести килограммов не поднимал.

— ПОДНИМИ.

Если он окажется слабее Дракона, Рив умрет. Он знал это. Выпучив глаза, он силился оторвать штангу от пола, пока комната не исчезла в красной пелене.

— Я не могу.

— ПРАВИЛЬНО, НЕ МОЖЕШЬ. А Я МОГУ.

Долархайд схватился за гриф. Он выгнулся, поднимая штангу на грудь. Вверх! Штанга легко взлетела над его головой.

— ПРОЩАЙ, МАНДУХ! — сказал Долархайд — гордый Дракон, дрожа в ярком свете.

38

В понедельник утром Фрэнсис Долархайд так и не пошел на работу.

Как обычно, он выехал из дома вовремя. Выглядел безупречно, вел машину очень аккуратно. Повернув к мосту через Миссури, навстречу утреннему солнцу, он надел темные очки.

О спинку пассажирского сиденья постукивал термос с водой. Внутри позвякивали льдинки. Он потянулся и поставил его на пол кабины, напомнил себе, что нужно достать сухой лед и взять пленку из…

Долархайд пересекал реку, под ним текла вода. Он взглянул на белые барашки волн и вдруг почувствовал, что это он скользит куда-то в сторону, а волны стоят неподвижно. Навалилось неведомое ощущение разъединения и краха. Он снял ногу с педали газа. Микроавтобус замедлил ход и остановился в крайнем левом ряду. Сзади загудели клаксоны, образовалась пробка. Долархайд их не слышал.

Он сидел, медленно скользя взглядом на север над неподвижной водой, в лицо ему светило утреннее солнце. Из-под темных очков стекали слезы, падающие горячими каплями ему на руки.

Кто-то настойчиво стучал пальцем по боковому стеклу. Это подошел водитель из остановившейся сзади машины. У него было бледное, будто спросонья, лицо. Он что-то кричал через стекло.

Долархайд посмотрел на него. Навстречу, с другого конца моста, приближались голубые мигающие огни. Он понимал, что нужно трогаться. Он попросил свое тело нажать на газ, и оно подчинилось. Человек, стоящий сбоку, отскочил от машины, чтобы ему не отдавило ноги.

Долархайд заехал на стоянку большого мотеля недалеко от развязки федерального шоссе номер 270. Невдалеке стоял школьный автобус, в заднем стекле которого виднелся широкий раструб геликона.

Долархайд задумался, не должен ли он вместе со стариками лезть в автобус.

Нет, не то. Он огляделся в поисках «паккарда», на котором приехала мать.

«Залезай, только не пачкай ногами сиденье», — велела мать.

Нет, опять не то.

Он находился на стоянке мотеля в западной части Сент-Луиса. Он хотел иметь право выбора, но не имел его.

Через шесть дней, если он сможет вытерпеть, ему придется убить Рив Макклейн.

Что-то тонко свистнуло у него в носу.

А может, Дракон согласится довольствоваться пока Шерманами и подождет следующего полнолуния?

Нет. Не согласится.

Рив Макклейн не знала о существовании Дракона. Она думала, что провела ночь с Фрэнсисом Долархайдом. Она хотела лежать рядом с Фрэнсисом Долархайдом. Она отдалась Фрэнсису Долархайду в постели его бабушки.

«Ты потрясающий мужчина», — сказала Рив Макклейн во дворе.

А может, урод Долархайд ей нравится? Если так, то эта презренная женщина — извращенка. Он понимал, что должен ее презирать, но, боже, как с ней было приятно!

Рив Макклейн виновна в том, что ей нравится Фрэнсис Долархайд. Виновна.

Если бы не всепобеждающая сила его Пришествия, если бы не Дракон, он бы никогда не привел ее к себе домой. Он бы не смог любить ее. Или смог?

«О боже, как приятно…»

Она сказала «приятно». Ей было с ним приятно.

Заканчивался завтрак, и мимо его микроавтобуса потянулись люди, выходившие из мотеля. Равнодушные взгляды пробегали по нему, как десятки маленьких ножек.