Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Мы получили попадание в орудийную батарею правого борта, — сообщил следящий за состоянием корпуса мичман. — Повреждения от взрыва минимальные, у нас только небольшая пробоина, но поврежденную секцию двадцатой палубы охватил пожар. Форбс нахмурилась. Пирокислотные батареи были одним из самых разрушительных орудий в арсенале тиранидов. Хотя они не наносили большого урона при попадании, корабль подвергался риску получить тяжелые внутренние повреждения из-за содержащихся внутри батарей смертоносных биореагентов.

— Отправьте команды ремонтников на двадцатую палубу, — приказала Форбс. — Если они не справятся, заблокируйте секцию и выпустите воздух.

— Есть, мэм, так точно, — ответил мичман, уже набирая команды для передачи на нижние палубы.

— Он приближается, — сообщил командор Митчелс, наблюдающий через передние обзорные окна за перемещениями тиранидского крейсера типа «Бритвоход».

— Приготовиться открыть огонь из передних излучателей по моему сигналу, — велела Форбс.

Она наклонилась вперед в капитанском кресле, сжав руками подлокотники.

— Адмирал, — обратился лейтенант с расположенной впереди мониторинговой станции. — Мы регистрируем попадания. Группа трутней обстреливает нас биоплазмой.

— Увеличьте энергоснабжение боковых пустотных щитов и по готовности ответьте огнем из наших батарей.

— С удовольствием, мэм, — мрачно ответил лейтенант.

— Он готовится выпустить щупальца, адмирал, — снова доложил следящий за «Бритвоходом» Митчелс.

— Передние излучатели, огонь! — рявкнула Форбс.

Высокоэнергетические лазерные лучи протянулись от проекторов передних излучателей, вонзившись в тело «Бритвохода».

— Прямое попадание, — спокойно констатировал Митчелс. — Но он все еще выпускает щупальца.

Щупальца, пищеварительные кислоты и биоплазма… Форбс раздражала тактика тиранидов, сражающихся зубами, когтями и шипами вместо того, чтобы швыряться снарядами или энергетическими лучами как любой цивилизованный враг. Но она не уступала врагам с нормальными пушками, значит, не уступит и сейчас.

— Батарея правого борта, — скомандовала Форбс, — навести орудия на «Бритвоход» и огонь по готовности.

— Есть, есть, — хором отозвалась пара офицеров, контролирующих мириады орудий батареи правого борта.

было найти торговца, который не подчинился бы приказу, оказавшись в прицеле орудийных батарей военного корабля, так что «Меч Адриана» не вступал в перестрелки с врагом с тех самых пор, как оказался в субсекторе Аурелия, целых два года. Тот факт, что ее офицеры настолько хорошо проявили себя, столкнувшись с тиранидским флотом, доказывал, что настояния Форбс на проведении регулярных учений не были пустой тратой времени.

До сих пор полученные «Мечом Адриана» повреждения были относительно невелики и сопровождались небольшими потерями среди экипажа. К сожалению, было нельзя сказать того же о «Преторианце».

Конечно, то, что боевая группа Аурелия лишь номинально являлась «боевой группой» не могло служить оправданием. Обозначение было всего лишь неофициальным названием конвоя, который был, по меньшей мере, мал по стандартам Имперского Флота, включая только три легких крейсера типа «Неустрашимый» — «Меч Адриана» самой Форбс, «Щит Траяна» под командованием капитана Грива и «Преторианца» капитана Воронина.

— «Щит Траяна» докладывает о минимальных повреждениях, адмирал, — произнес офицер связи. — Капитан Грив шлет свои поздравления и спрашивает, будут ли новые приказания? Форбс хорошо могла себе представить, что означают «поздравления» Грива в такой момент. Капитан Грив был против плана этой атаки с самого начала, и в гибели «Преторианца» наверняка видел живое подтверждение своих опасений.

— Проинформируйте «Траяна», что потери были ожидаемы, — повысив голос, ответила адмирал Форбс, — и что мы продолжаем выполнять задание в соответствии с планом.

— Есть, мэм.

Форбс нахмурилась. Казалось, прошла уже вечность, но всего несколько минут назад передние секции «Преторианца» оказались выпотрошены массивными когтями тиранидского кракена, подобно клешням гигантского краба прошедшими сквозь палубы и отсеки. Можно было не сомневаться, что капитан Воронин и его офицеры погибли практически мгновенно, когда их кровь вскипела в холоде космического вакуума, конечно, в случае, если им удалось избежать самих когтей. Но всякая надежда на то, что экипаж корабля мог пережить атаку, окончательно рассеялась, когда тварь охватила корпус «Преторианца» мощными щупальцами и разрядила бесчисленное количество пирокислотных батарей прямо в крейсер.

— «Бритвоход», похоже, собирается отступить, мэм, — заметил командор Митчелс.

— Не дайте ему уйти, — ответила Форбс. — Продолжайте огонь до тех пор, пока он не прекратит отстреливаться, и потом, когда развернется. Нельзя упускать такой шанс ударить ему в корму.

Форбс точно не смогла узнать, почему ее так унизили, послав в это захолустье. Первоначально, когда она оказалась приставлена к планетарному губернатору, в задачи адмирала входило лишь демонстрировать силу и, возможно, напоминать Вандису о том, откуда растут корни его власти. Но, прибыв в систему Аурелия, Форбс обнаружила, что ее уже ждут новые приказы от командования сектора, сводящиеся к тому, чтобы всеми доступными средствами поддерживать губернатора до тех пор, пока не поступят новые указания. Вот уже два года она была лишь немногим больше, чем перевозчиком и гонцом для губернатора Меридиана, являющегося имперским управителем субсектора Аурелия. Да уж, «боевая группа», усмехнулась она.

Тем не менее, последние часы показывали, что сегодняшнее столкновение с врагом могло уравновесить отсутствие боевых действий в течение этих долгих месяцев.

— Адмирал, мы можем навести орудия на материнский корабль, произнес офицер, следящий за сканерами дальнего радиуса действия, — Мы должны подойти на расстояние стрельбы в течение часа.

— Продолжайте сканирование, лейтенант, — ответила Форбс, — если он сдвинется хоть на сантиметр, я должна знать об этом.

Найти флот-улей в конечном итоге оказалось до смешного легко. Это могло бы занять столетия, имей они только один корабль, но, располагая тремя крейсерами типа «Неустрашимый», это оказалось на удивление просто — хотя Форбс небезосновательно сомневалась, что астропатам боевой группы все виделось в таком же свете. Служителям Имперского Флота было хорошо известно, что гештальт-сознание улья — психический контакт, пронизывающий область вокруг тиранидского флота — давало эффект искажения варп-пространства на протяжении световых лет во всех направлениях. Как результат, путешествия сквозь варп становились все более рискованными по мере приближения к флоту тиранидов, а астропатические коммуникации — ненадежными или даже совершенно невозможными. Это стало причиной таких явлений как, например, появление тени в варпе, препятствующей астротелепатии в субсекторе Аурелия в течение последних недель, и, кроме того, в конкретных боевых ситуациях это искажение могло оказать серьезное дестабилизирующее воздействие на астропатов, многие из которых, как известно, окончательно сходили с ума во время сражений с тиранидами. Однако, так же, как прежде астропатам «Меча Адриана» и ударного крейсера «Армагеддон» удалось триангулировать общее положение вражеского флота путем измерения расстояния до наиболее сильного возмущения в варпе, так и адмиралу Форбс, имея в распоряжении три корабля, удалось произвести что-то вроде такой же триангуляции и направить боевую группу Аурелия практически к самому флоту-улью. В сущности — и многие из ее подчиненных, во главе с капитаном Гривом, сочли этот ее ход безрассудным и чрезмерно опасным — Форбс просто приказала трем легким крейсерам отправиться в направлении наибольшего возмущения, полагая, что чем оно сильнее, тем ближе к флоту тиранидов они окажутся.

Когда несколько дней назад боевая группа вышла в нормальный космос у окраин субсектора Аурелия, сканеры дальнего радиуса действия сразу же засекли трутней — авангард тиранидского флота, что доказывало, что и сам флот тоже где-то неподалеку. Пытаться пройти оставшееся расстояние через варп и в самом деле было бы слишком опасно и безрассудно, так что Форбс приказала кораблям следовать далее на субсветовых скоростях и приготовиться вступить в бой с ксеносами как только достигнут их флота. Сблизившись с флотом-ульем они быстро смогли получить лучшее представление о сложившейся ситуации. Было немалым облегчением узнать, что это был не полноценный флот вроде оставивших после себя столь темную память огромных флотов-ульев Левиафан, Бегемот и Кракен, а всего лишь осколок, видимо, когда-то отделившийся от более крупного улья. Но, хотя это и не был полноценный флот вторжения, он не переходил в разряд незначительных угроз. Материнский корабль улья был огромным космическим колоссом, окруженным мириадами прочих биокораблей, разнящихся в размерах от меленьких и легкобронированных трутней, обладающих великолепной скоростью и маневренностью и действующих в качестве разведчиков, до массивных крейсеров «Бритвоход» и хищных кракенов, эскортирующих матку.