Ментовские оборотни - Владимир Гриньков

– Евгений Иванович! – сказала она. – У нас в музее до сих пор аншлаг! С того самого дня, как вы здесь побывали!

Тут она обратила внимание на неотразимого Демина и, обращаясь персонально к нему, сказала счастливо:

– Мы рады вам!

Илья расцвел и приложился к женской ручке. В одно мгновение он стал похож на вышедшего на прогулку кота.

Я сказал директору:

– Помните, вы рассказывали мне про графиню Воронцову?

– Да, – кивнула она, вся превращаясь во внимание.

– И про Ростопчина…

– Конечно, – подтвердила женщина.

Демин утерял сходство с котом и посмотрел на меня с осуждением.

– А вы такого человека – Ростопчина – знаете? – просил я.

– Простите? – удивилась женщина.

– Вам с Ростопчиным в последнее время не доводилось пересекаться? – гнул свое я. – Может, хотя бы парой слов перебросились с ним на днях?

– Вы шутите? – растерянно улыбнулась директор.

Демин демонстративно изучал белую гладь потолка.

– Нисколько, – сказал я женщине. – Здесь, в ваших краях, Ростопчин владеет земельными угодьями…

– Владел? – уточнила директор, употребив форму прошедшего времени.

– Нет, именно владеет, – вежливо, но настойчиво поправил я. – В настоящее время. Сейчас.

Я поставил собеседницу в тупик. По ней было видно, что она не знает, что и думать.

– Ростопчин? – спросила она неуверенно. – Граф?

– Ну, может, он и граф, – пожал я плечами. – А может быть, и нет. Тут главное то, что земли, на которых когда-то стоял монастырь, сейчас принадлежат человеку по фамилии Ростопчин. А вы не знали разве?

– Нет, – сказала моя собеседница и растерянно улыбнулась.

– А кто знает?

– В администрации… Наш Петр Семенович наверняка в курсе…

– Петр Семенович – это кто? – уточнил я.

– Наш глава. Хозяин здешних мест, можно сказать.

– А вы можете ему позвонить? – кивнул я на телефон.

– Попробую, – сказал женщина. – А что вас интересует?

Она сняла трубку с аппарата и уже набирала телефонный номер.

– Меня интересует, кто сейчас владеет монастырскими землями.

Кивнула и сказала в трубку:

– Танечка? Это Зубова… Добрый день… А Петр Семенович на месте?.. Да, мне буквально на два слова… Спасибо, Танечка, я жду…

Директор мимикой дала мне понять, что надо подождать немного.

– Петр Семенович, здравствуйте! Вы не подскажете, к кому мне обратиться… Или вы сами, может быть, держите в голове… Рядом с Воронцовом, там, где монастырь… Там приватизировали уже эту землю, наверное… Монастырскую… Ну да, совхозную, это я понимаю… Ага, под индивидуальное жилищное строительство… Понятно… Нет, я там землю покупать не буду, – засмеялась. – Мы бюджетники, это все не про нас… А вы не подскажете, кто там хозяин? Кому принадлежит?.. Фирме?..

Посмотрела на меня и пожала плечами.

– Пусть скажет, кто бумаги от фирмы подписывал! – быстро произнес Илья свистящим шепотом. – Чья подпись там стоит!

– Петр Семенович, но бумаги от имени фирмы кто-то все равно подписывал… Да, мне фамилия нужна. Не помните?.. Помните? – встрепенулась женщина. – Как?!

Она изменилась в лице, отняла от уха телефонную трубку, посмотрела на нас с Ильей испуганно и произнесла упавшим голосом:

– Ростопчин!!!

Все совпадало. Дворжецкий не ошибся. Уж если бродит где-то здесь графиня, то и Ростопчин отыщется поблизости.

Привыкший никакое дело не бросать на полпути Демин настоял на том, чтобы мы посетили Петра Семеновича. Директор музея вызвалась нас сопровождать. Одной из причин ее участия в визите, как я думаю, было желание женщины понять, что происходит. Хотя я не рассказывал ей всех подробностей, она все же улавливала некоторую странность случившихся событий.

Секретарь Петра Семеновича Танечка, с которой директор музея в нашем присутствии только что разговаривала по телефону, оказалась, против моих ожиданий, не молоденькой и модной девушкой, а серьезной женщиной в летах, внешне похожей на школьного учителя. На ней были строгий костюм и блуза, и если бы к ее наряду еще добавить какие-нибудь старомодные очки, тогда ее образ стал бы законченным и классическим.

– У Петра Семеновича совещание, – сообщила нам великовозрастная Танечка, и было понятно, что в заветные двери кабинета до окончания совещания можно прорваться только через Танечкин труп.

Мы просидели в приемной минут сорок, и все это время Танечка набивала что-то на компьютере, перебирала папки, отвечала на звонки, сама кому-то звонила (строго по работе, как я успел заметить), и ни на одну секунду она от своих важных секретарских дел не отвлеклась. О нашем визите она сообщила Петру Семеновичу только тогда, когда из кабинета шефа гуськом потянулся чиновный люд.

– Петр Семенович вас ждет, – сказала нам Танечка.

В ее голосе теперь прорезались доброжелательность и теплота. Ее шеф нас принял, и это меняло дело. Друг моего шефа – мой друг. Ну и наоборот, естественно. Общеупотребительное правило секретарской жизни.

Мы вошли в кабинет, когда там, кроме его хозяина, еще оставались двое подзадержавшихся участников совещания. Они хотели было тоже уйти, но увидели меня, и у них тотчас нашлись незавершенные дела, которые им еще требовалось обсудить с Петром Семеновичем, и они остались в кабинете.

Я уже видел секретаршу Петра Семеновича и предполагал, что сам он окажется обрюзгшим грузным дядькой в ужасном старомодном галстуке, какими мы обычно себе и представляем провинциальных чиновников-чинуш. А из-за стола нам навстречу вышел молодой совсем парень – улыбчивый, спортивного телосложения, прилично одетый, с модной прической.

– Здравствуйте! Рад! Очень рад! – сказал он запросто, поочередно всем нам пожимая руки. – К нам, как я понимаю, по делам? С розыгрышами, наверное, своими? – он засмеялся. – Хотя, конечно, знаю. Догадываюсь. Наверное, по поводу земли.

Все верно. Директор ему звонила и спрашивала о бывших монастырских землях, а теперь она же нас сопровождала – и что еще мог думать Петр Семенович?

– Я покупать ничего не собираюсь, – поспешил я его уверить. – По крайней мере – пока. Но интерес кое-какой мы действительно имеем. И очень надеемся, что вы нам поможете.

Петр Семенович с готовностью кивнул.

– Та земля… бывшая монастырская… она монастырской еще до революции, наверное, была? – предположил я.

– Разумеется. Потом совхоз организовали, – сказал Петр Семенович. – «Путь Ильича», разумеется. Завалященький совхозик был, как я слышал. И в новейшие времена он очень быстро развалился.

– И тогда тут появился некто Ростопчин, – сказал я намеренно будничным тоном.

Я видел, как заинтересовалась директор музея.

– Точнее – фирма «Русский загородный дом», – поправил меня мой собеседник.

– Что за фирма? – осведомился я доброжелательно.

Петр Семенович неопределенно пожал плечами в ответ.

Он не знал, что это за фирма такая? Не ведал, в чьи руки отдавал землю? Я никогда в такое не поверю.

– Откуда они взялись? – без нажима спросил я. – Они местные? Ваши?

– Нет. Из Москвы.

– И вы чужакам так запросто отдали землю? – рискнул я легонько его ущипнуть.

Он разгадал мой маневр и рассмеялся. Сказал:

– Не мы отдаем.

– Это же ваш район!

– Наш, – кивнул Петр Семенович. – Но такие роскошные куски не мы раздаем, а те, кто там, – он метнул взглядом в потолок, демонстрируя, что есть люди и поважнее, чем он сам. – Но я никак не пойму, если честно, о чем мы вообще говорим.

В чем, так сказать, наш интерес. И что я ему должен ответить? Рассказать легенду о старой графине? А потом еще сообщить, что лично ее видел? Ожидающий подобного развития событий Демин посмотрел на меня обеспокоенно. Но я и сам предполагал, что Петр Семенович моему рассказу сильно удивится. Есть темы, которые с чиновниками обсуждать попросту невозможно. Мы не поймем друг друга. Будто мы из разных миров. Как в нашем случае с Дворжецким.

– Мой товарищ и коллега, – сказал я проникновенным голосом и показал при этом на Илью, – присматривает здесь для себя участок.

Не ожидавший столь интересных сообщений о себе, Демин, надо отдать ему должное, не только ничем не выдал своей растерянности, но даже с готовностью кивнул, подыгрывая мне.

– Нам тут дали визиточку, – продолжил я и выложил на стол визитку Сергея Константиновича, которого мы не так давно видели на монастырских развалинах и который предполагал еще месяц раздумывать о том, не перекупить ли ему эту землю у Ростопчина. – Этот человек хочет выкупить землю у «Русского загородного дома». Мы об этом Сергее Константиновиче справки, конечно, навели, – сказал я как о деле само собой разумеющемся, и Петр Семенович согласно кивнул, давая понять, что он и сам сейчас никому на слово не верит. – Но и нынешнего владельца надо бы прощупать. Чтобы твердо знать, что не пустышка там какая-то.

Видимо, моя версия выглядела связной и убедительной.