Огромный черный корабль - Федор Березин

Они еще не упали, еще не успели ни крикнуть, ни захрипеть, а живая машина смерти уже наводилась в распахнутую дверь-люк злосчастного броневика, место концентрации боли и жестокости. И шипели гранаты, выпуская на волю газ.

28. Боль городов

Теперь в распоряжении Лумиса была целая куча пациентов для травматологии. Его интересовал один – все еще живой – Бенс. Внешне ему досталось больше чем кому-либо. Только Жаба выглядела хуже, но она давно не была живой – истекла все-таки кровью, по пророчеству Куклы.

И словно прошла смена декораций, опять провернулось колесико сценария, повываливали откуда-то статисты. Ведь больше часа в этом богами забытом переулке ни души посторонней не появлялось, а тут целая группа повстанцев.

– Где у вас полевой госпиталь? – спросил у них Лумис.

В ответ заблеяли что-то неопределенное.

– Значит, так, – сказал Лумис беря за грудки самого главного, идентифицированного по собственным прикидкам – знаков различия не имелось. – Вот раненые. С этими, делаете что угодно, на ваше усмотрение, но вот за этого – его зовут Бенс – отвечаете мне головой. У вас радиостанция есть?

Но похоже, искать у них средство связи было так же нелепо, как третью звезду системы в диапазоне видимого света. Данные повстанцы вообще смутно понимали кем контролируется тутошний район, они просто вели беспорядочное наступление куда придется. Теперь случайно прорвались, нащупав брешь.

– А врач или хоть санитар среди вас имеется? – спросил Лумис в отчаянии.

Слава солнцам, имелся – бывший ветеринар, не практикующий цикла три. (Откуда в городе животные возьмутся – все домашние, кроме тараканов, под запретом. Тут вам не деревня, где за повышенную колосистость тото-мака могут закрыть глаза на присутствие мелких четвероногих дармоедов).

Теперь можно было снова заняться Баллади, если уже не поздно. Дел всегда, даже неотложных, больше необходимого. Кто-то сказал, что никогда не удается делать что-либо одно. Так оно и есть.

– Еще вопрос, – обратился Лумис к окружающим. – Смелые, есть? Дело опасное: нужно выручить наших парней блокированных полицией.

– Это каких-таких наших? – спросил один из прибывших.

– «Арготаторов», – пояснил Лумис. – Слыхивали о таких?

Оказывается «слыхивали». Так что смелые, точнее, желающие проявить сие качество, нашлись. Обойдясь без анкетирования, Лумис отобрал троих: не стоило раздувать отряд более вместительности стандартного мобиля. Он снова втягивал в свои дела посторонних, снова ставил чужие жизни на кон, и не было конца этому водовороту.

29. Дискуссии леса

– Допустим так, – говорил док Геклис, жестикулируя руками и, видимо, помогая этими действиями абстрактному мышлению, – мы неинтересны мерактропам. Спрашивается – почему? Даже животные проявляют любопытство, а здесь люди.

– Какие там люди, – недовольно скривился старший гауптман Кауринс, – они же дикари?

– Дорогой, коллега, – победно посмотрел на собеседника Геклис, – когда на нашу голову, я имею в виду в широком смысле, свалятся республиканские бомбы, мы тоже станем дикарями и уже к следующему поколению, гарантирую. Так вот, повторюсь, мерактропы вовсе не проявляют к нам интереса. Почему?

– Не съедобны мы для них, наверное, – предположил Кауринс.

Браст не участвовал в разговоре, он лежал отгороженный ширмой, с ногой обрабатываемой ультразвуковым облучателем, и представлял для офицеров подобие мебели.

– Может и так, коллега. Мы до сих пор не знаем что едят мерактропы. Но все равно не понятно. Вот, пока мы двигались вблизи побережья, я еще понимаю, там, может наша людская техника и примелькалась – не вызывает столь большого интереса.

– По-моему наоборот, на побережье постоянно случаются нападения, судя по истории.

– Да, можно допустить, что зная о коварстве и агрессивности людей, на собственном опыте, жители берега ликвидируют опасность. А вот, здесь, в центре девственного материкового леса о нашей потенциальной опасности не знают и спокойно пропускают вперед, так?

– А что жители берега за все эти десятки циклов столкновений с цивилизацией не рассказали о нас тем, кто существует в центральных областях?

– Вы, дорогой Кауринс, сами себе противоречите. То вы утверждаете, что они дикари, то, теперь, допускаете будто у них существует общение и обмен информацией.

– Но ведь было нападение, так? И почти удачное?

– Да, было, но еще на том берегу Циалимы. А здесь не произошло ни разу.

– Ладно, к чему вы ведете, док? Не тяните, давайте свою гипотезу.

– Лес представляет собой многоэтажную постройку, так? С точки зрения растений, самый ценный верхний ярус – там солнце. Чем ниже, тем меньше света. С животными сложнее, некоторым нужны цветочки, каким-то корни и перегной, поэтому они рассредоточились по всей двухсотметровой или трехсотметровой высоте, так.

– Ну, так. И что?

– Если мерактропы вегетарианцы, то им интересней верхние ярусы, там плоды и всяческая зелень. Тогда наш этаж им безразличен. Он не представляет для них важности, и поэтому они не ведут за него борьбу, мы им не конкуренты.

– И это все? – разочаровано спросил гауптман.

– Пока все, но может это и есть простое объяснение неактивности местных.

– Ваша версия, док, держится на воде. Так, чистое предположение. Или вы предлагаете его проверить. Попытаться забраться по стволам туда, – Кауринс ткнул в низкий потолок вездехода.

– Нет, конечно, не стоит нервировать удачу.

– Господи Великий Эрр! Геклис, я могу наизобретать таких теорий массу. А почему не предположить, что мы движемся по некоей священной для них земля, связанной с душами предков, и они принимают нас за покойников – эдакая призрачная кавалькада привидений, едущая по своим потусторонним делам, а?

– Все может быть. Даже очень неплохое предположение.

Оба собеседники засмеялись. А вот Брасту было совсем не смешно. «Знали бы вы про бусы, – подумал он со смесью торжества и досады. – Так ведь не расскажешь – засмеют».

30. Декорации городов

– Стрелять-то, вы, хоть умеете? – спросил Лумис на бешеной скорости выруливая на заветную улицу имени Победного Марша.

Молодые революционеры закивали – велика ли наука, игломет штука простая. «А ведь на смерть их везу! – отрешенно подытожил Лумис, не в первый раз. – На верную смерть». Он уже снова наклонял рукоятку управления резко влево и его спутники едва не вылетали из сидений. Это был маленький, скоростной электромобиль марки «иус», реквизированный из многоэтажного подземного гаража. Мобиль чудом не чиркнул по полированной стене спиралогрита, на мгновение встав на два колеса. Прошла секунда, а еще сотни метров остались позади. Кто-то из помощников Лумиса, видимо, самый бойкий, едва успел выполнить команду, открыть на ходу дверцу: благо она не откидывалась, а просто отъезжала вдоль корпуса мобиля назад, но и это было не просто в наклонившемся под углом «иусе». А слева у парадного подъезда, на высоком крыльце, уже готовились к стрельбе несколько «белых касок». Но Лумис, не целясь, палил по ним из игломета, совершенно невозможным способом продолжая вести машину. И когда мобиль проскальзывал мимо полицейских, горе-помощники, наконец очухавшись, собрались ему подсобить, однако боевой транспорт резко затормозил и они влипли носами: кто в переднее стекло, а кто в спинку сиденья, а ведь оружие у них было уже на взводе. «Хоть бы друг друга не зацепили», – с тоской подумал Лумис, выпихивая их вон, совершенно бесцеремонно пинками – руки были заняты. Он уже бросил вперед гранату со слезоточивым газом и, волоча кого-то за шиворот, вбежал по ступенькам в парадное. А сзади еще слышалось шипение, это горе-вояки добивали корчащихся на крыльце стражей порядка. Потом грохнуло – заложило уши: позади разорвалась ручная бомба, засвистели осколки лопнувшего корпуса «иуса». Лумис выпалил еще четверть обоймы по курсу движения, потом еще треть, не глядя – он считал, оценивал потери своего подразделения. Пока все были живы.

– Вызывай лифт! – дернул он за рукав ближнего (лампочки на стене мерцали, говоря о том, что коммуникации исправны). – Остальные, прикройте тыл!

Кто-то бросился к кнопкам. Лумис, на миг высунувшись из-за угла, осмотрел идущую вверх лестницу – пусто. Он переменил обойму. Прибыл лифт. Одновременно у входа, на крыльце, разорвалась еще одна граната: похоже кто-то кидался этим добром сверху. Все повалились на пол. Реакция у попутчиков все-таки наличествовала – это было уже кое-что. «Если переживут два-три боя – чему-нибудь выучатся», – констатировал Лумис. Но дверцы лифта раскрылись и не имелось времени полеживать, вспоминая пляжи океанского порта Горманту. Лумис нажал семидесятый этаж и примитивный тягловый механизм поволок кабину вверх. Но ведь в настоящее время подобное старье оказывалось много безопаснее, чем пневмошахта, в которой при разгерметизации исчезает опора. А ведь имея гранаты, очень просто сотворить в системе дыру нужного диаметра. Видимо мысли окружающих работали в аналогичном направлении. Но кто-то не вытерпел, нарушил напряженное молчание: