Рыцарь её сердца - Хизер Гротхаус

Оливер согласно кивнул, не понимая, к чему клонит слуга.

— Ты хочешь сказать, что нам следует отправиться непосредственно туда, где находится источник всех бед Сибиллы?

— Именно так. Почему бы вам не попросить королевской аудиенции? — вкрадчиво спросил Грейвз.

— Подожди-ка, — вмешался Пирс. Он немного помолчал, раздумывая. — Ведь Джулиан Гриффин тоже арестован. Сибилла позволила арестовать себя добровольно, а ребенок лорда Гриффина остался в Фолстоу. — Пирс задумчиво взглянул на Оливера.

— Так ведь Сибилла сказала нам, что полюбила Гриффина, — сказал Оливер.

Пирс согласно кивнул и уставился на Грейвза.

— Она что, собирается во всем сознаться, так, что ли, получается?

— Думаю, она не может это сделать, — тихо проговорил Оливер и посмотрел на Пирса. — Это равнозначно смертному приговору. Вывод один, нам необходимо ехать. Не знаю, черт побери, что нужно будет делать дальше, но ни Сесилия, ни Элис не простят, если мы останемся в стороне.

— Поэтому я и спрашиваю, милорды, почему бы вам не отправиться к королю? — повторил Грейвз еще раз. — Кстати, где сейчас находятся леди Сесилия и леди Элис?

— В Белмонте, — ответил Оливер, — в полной безопасности.

Уверенность в его голосе вдруг исчезла, и он вытаращился на Грейвза, почувствовав себя так, словно на него рухнула скала.

— Вы уверены, сэр? — спросил Грейвз с деланным удивлением в голосе. — А может быть, они уже где-то по дороге в Лондон?

— О, черт! — Прозревший Пирс яростно пнул ногой ближайший стул.

Оливер схватил Пирса за локоть:

— Едем. Если поскачем что есть мочи, сможем их еще повстречать. В любом случае они не могут слишком быстро передвигаться.

Оба мужчины галопом вылетели из кухни, вызвав у Люси удовлетворенную отрыжку.

— Ну что, малышка, — улыбнулся Грейвз, — мы сделали все, что могли.

— По-моему, это не самая лучшая идея, — пробормотала Элис.

Бросив осуждающий взгляд на сестру, Сесилия натянула поводья, стараясь избежать ряда особо глубоких рытвин в дорожной колее.

— Это превосходная идея, — возразила она, — тем более, леди Элис, не могу понять, что случилось с твоей вечной тягой к авантюрным приключениям?

— Я забыла упаковать ее в багаж и оставила в Гиллвике, — усмехнулась сестра. — Как и подобает всем нормальным людям, я полагаю, что в подобных обстоятельствах следует быть более дальновидной. Впрочем, к тебе это не относится.

— Все эти досужие рассуждения не спасут Сибиллу, — жестко ответила Сесилия, оставив шутливый тон.

— О Боже! Стой! — неожиданно вскрикнула Элис. Задние колеса коляски попали в очередную рытвину, и, выкатываясь на дорогу, она опасно накренилась. Элис ухватилась за сиденье, а Сесилия, привстав с места, отчаянно пыталась справиться с лошадью, уговаривая саму себя не поддаваться панике.

Наконец экипаж принял нормальное положение, путешествие продолжилось по относительно ровной дороге, и Сесилия уселась обратно, поглядывая на бледное лицо Элис.

— Ты бы предпочла сидеть в Белмонте, — продолжила она, — даже не зная, что происходит?

— Нет, конечно, — отозвалась Элис, — но только я совсем не представляю, что мы сами-то будем делать. Да и Пирс с Оливером рассердятся…

— Они должны были сразу взять нас с собой! Так что наш отъезд — результат их собственной промашки. Они могли бы предвидеть, что случится с Сибиллой.

— Я тоже так думаю, — согласилась Сесилия, улыбнувшись. — В любом случае я уверена, что когда Сибилла штурмовала ради тебя королевский замок, а меня спасала от злодейки Джоан Барлег, она явно не думала ни о том, каким могущественным силам перебегает дорогу, ни о том, что будет с ней дальше. Действовала на свой страх и риск.

— Все равно сейчас мы совершаем самый глупый поступок в жизни, — пробормотала Элис себе под нос.

— Вовсе нет, — живо возразила сестра, с удовольствием подставляя лицо под теплые лучи яркого солнца. — Сбежав сначала в Фокс-Ринг, а потом в Лондон вместе с Пирсом Мэллори и моим ненаглядным Оливером Белкоутом, возможно, ты совершила еще более глупый поступок. Вот это, — она обвела вокруг рукой, — настоящая жизнь, настоящий мир. А посередине его — две женщины в коляске. Красота!

— Бред, — отозвалась Элис.

— Но ты же сама согласилась на эту поездку, — улыбнулась Сесилия, глядя на сестру.

Элис задумчиво помолчала, опершись подбородком на кулак.

— Я думаю, — наконец утвердительно кивнула она в ответ, — что немалую роль в этом сыграли откровения Сибиллы насчет матери.

— Я не желаю говорить о ней, — твердо заявила Сесилия.

— Прости, но я до сих пор не могу поверить. Неужели она могла организовать всю эту авантюру, подвергнув Сибиллу величайшей опасности? Она же была для Амиции смыслом всей жизни, залогом успеха и семейного счастья, лишь ей одной доверяла мать самые сокровенные тайны. Зная, что в случае чего никто не сможет прийти Сибилле на помощь, бросать ее на съедение волкам? Как это понимать? Ну сама посуди!

— Наша мамочка хранила множество самых разных секретов, — ответила Сесилия, — мы даже и малой их части не знаем, да и не узнаем никогда. Нам трудно судить о том, что именно и зачем она совершала. Ты, наверное, с этим не согласишься, потому что, по сути, ты и сейчас еще ребенок, Элис. Именно поэтому ты не можешь и не хочешь подумать про мать что-нибудь плохое.

— Дело не в этом, — задумчиво возразила Элис. — Неужели ты не чувствуешь, видя сейчас все в целом и со стороны, что мать делала все возможное, чтобы оградить нас от знания каких-нибудь нелицеприятных фактов?

— Я бы даже сказала — ото всех фактов. Но как же нам теперь ко всему этому относиться?

— Послушай внимательно, — настаивала Элис. — Мы же вообще ничего не знаем о де Лаэрнах. А со слов Сибиллы, Джулиан Гриффин сказал, что де Лаэрны ничего не знают про нас. По крайней мере так поведала Гриффину сама леди де Лаэрн, а зачем бы ей водить Джулиана за нос?

— Ну и что? — пожала плечами Сесилия. — Это указывает лишь на то, что мать стала выставлять себя леди много лет назад.

— Да, но когда Амиция раскрыла Сибилле тайну ее рождения, она заодно заставила ее поклясться, что та никогда не будет общаться с де Лаэрнами. А какая была в этом необходимость? Как ей могла прийти в голову мысль, что Сибилла когда-нибудь захочет иметь что-то общее с семьей, так жестоко преданной матерью? Особенно учитывая то, что кровно мы никак не связаны?

— Никогда не думала об этом.

Не обращая внимания на встревоженный тон сестры, Элис продолжила:

— Итак, Сибил де Лаэрн любила нашу мать.