Плацебо - Ирина Фингерова

Сумочка, сплетенная из травинок, тарелки – венерины мухоловки, чашки-кактусы, дарю такие коллегам-разработчикам вкуса из магазина «На любой вкус». Много всего, – Хилус набрала воздух, чтоб продолжить экскурсию по просторам своей фантазии, но Импер ее перебил:

– Вы знаете историю о старом короле и королеве? Король пришел за советом, люди кидались помидорами, а внутри помидоров были камни, а камни эти оказались плодами оливкового дерева? Знаете что-нибудь?

– Об оливках – я знаю точно, пожалуй, то, что в помидорах они не растут, – Хилус нервно хихикнула, – прошу вас отведать бодрящего пуэра. Для вас я приготовила чашки-кувшинки. Из них пить – одно удовольствие.

– Ты мне нравишься, – прорезюмировала Флор, – в рассказе действие происходило ночью. Не знаю, может, дерево само по себе – это подсказка? Ты могла бы провести нас к нему? Иначе мы заплутаем в лабиринтах теплицы, но с тобой ничего не страшно. Ты сама как росток. Нежный, пробивающийся из почвы.

– У нас что, Хвалебный диалог? – Хилус скривилась и хихикнула.

Флор улыбнулась и чокнулась с кулаком девушки чашкой-кувшинкой.

Когда концентрированный горький зеленый чай прокатился по пищеводам гостей обжигающей волной, Хилус выключила лампы в теплице, сменив свет на фиолетовый, вооружилась большим налобным фонарем и пошла в глубь помещения. По периметру комнаты были построены большие глубокие кадки с землей, разделенные картонными перегородками, вдоль кадок тянулись разноцветные ниточки шлангов с водой и питательными веществами.

– Мы здесь полностью имитируем естественную среду, – похвасталась Хилус, – у нас самые сладкие помидоры, самая спелая земляника и… – Хилус с ходу попыталась придумать пример, но оступилась, – самая картофельная картошка, серьезно, на вкус очень картофельная. Вот и оно, оливковое дерево, плоды еще совсем зеленые. Не пробуйте, вязкие и противные на вкус. Их вообще сырыми не едят, – тараторила Хилус и поглаживала листики оливы.

– И чем нам это поможет? – выдохнула Флор, – теперь знаем, что неспелые плоды – это не очень вкусно, день прошел не зря.

– Смотрите! – воскликнула Луна, – к полу прилипла рекламка, ее немного водой размыло, но все равно разобрать можно. Что-то про Храм, посмотрите же, – Луна присела на корточки и попыталась отодрать прилипшую бумажку.

– Да, это дурацкая акция, предлагают бессмертие по выгодной цене для сотрудников молла и жителей Санатория. В магазине «00» – регистрация, сегодня вроде последний день.

– Оливковое дерево – символ бессмертия, это уже похоже на вектор направления, – размышляет Импер, – хотя все равно, какой-то вздор… Подданные бросаются помидорами, внутри которых сокрыта вечная жизнь, а король пугается и не знает, что делать.

– А королева ему протягивает ложку и говорит: «Жри давай», – смеется Луна, – самая обычная история.

– Это остросоциальная проблема, – начинает Хилус, – все не могут быть бессмертными, а стареть – это роскошь, нужно тогда увеличивать налоги, что обеспечит все пенсионные фонды и дома престарелых, кроме того, большая часть моих знакомых с радостью бы отказалась от работы в обмен на парочку морщин или рак легких, но волевое решение никто не принимает. Даже эта акция – вроде все так легко, а потом придет официальное письмо, придется бегать по инстанциям, в конечном счете, человек просто наплюет. Легче в Храм поехать уже.

Луна и Импер переглянулись.

– Мы ездили в Храм в рамках шоу, – поделилась Луна, – взяли талоны на бессмертие, кто-то из наших даже черных чипов. Жизнь не стала другой, ничего не изменилось. Мы их не активировали пока. Это фикция все, если надумаешь туда лететь.

Хилус пристально посмотрела на Луну.

– Я скажу тебе кое-что, – она снизила голос до хриплого, едва слышного шепота, – они там все психи, в этом королевстве. Все самые настоящие психи. Мы все.

– Что? – не поняла Луна.

Хилус уже выпроваживала их вон, радушно открывая перед гостями входную дверь.

Когда Флор обернулась, спустя секунду, чтоб еще раз помахать Хилус на прощание, она уткнулась взглядом в пустую стену.

Ё. и Е. играли на траве.

Е. упало.

Ё. пропало.

Кто остался на траве?

– Мы знаем, что вы тут! – Фатус приложился губами к замочной скважине и эффектно прошептал, не забывая смотреть в камеру.

– Шнаем! – поддакнул Кукумерис.

Крупный план

Военные ботинки с высокой шнуровки. Все в пыли. Несколько шагов. Низкий голос Ё.

А вот и сам Ё.

Средний план

– Мыши пришли за сыром?

– А вот этого не надо! – Фатус тут же выпрямился, заерепенился, – этого тут не надо! Мы свои права знаем! Вы – санитары и вы в данном случае – звено здравоохранения, вы работает на нас. Повышаете качество нашего пребывания в Санатории, нашей жизни, – Фатус важно надул щеки, – выходит у вас, правда, не очень. Для некоторых жизнь становится слишком хороша, невыносимо хороша, не правда ли? – Фатус тыкает в Ё. пальцем и хихикает.

Кукумерис зажмуривается от страха.

– Проштите, – шепчет он, – мы уже в финале, штрашти накаляютшя, вот он и не в шебе.

– В шебе я, я в шебе! – кривляется Фатус, – выкладывай, дружок, что там дальше с королем и королевой, давай, не хочется мне вспоминать былое на камеру, – Фатус машет зрителям рукой.

– Мыши пришли за сыром, – из комнаты выходит Е. и дает брату «пять».

– А сыр оказался невкусным, – начал напевать Ё., – сыра вообще не оказалось, и мыши… – Ё. запнулся, не придумав продолжения песенки, но Е. подхватил: – ПОШЛИ НАХРЕН ОТСЮДА, МЫШИ! – закричал он на ухо Фатусу.

Фатус демонстративно поковырялся в ухе, покрутил мизинцем перед лицом, пытаясь определить, есть ли на нем сера, и хихикнул.

– Мы пришли за ответом, братцы! Что случилось потом, когда королева родила двоих братьев?

– Вы не врубаетесь, – Е. похрустел суставами пальцев, – сейчас не наше рабочее время, мы не дежурим. Валите уже.

– Это вы не врубаетешь, – Кукумерис вылез из-за спины Фатуса и грозно прошипел, едва успевая сглатывать слюну, которой вдруг оказалось слишком много у него во рту, – мы не уйдем! Вы обяжаны помочь!

– У меня есть железный аргумент, не беспокойся, – Фатус по-отечески приободрил Куку и достал из кармана браслет из серебряных колокольчиков, – нравится? – пробормотал он, – вот как мыши пугают котов. Мяууу, – протяжно мяукнул Фатус и расхохотался.

Камера затряслась.

– Выключите камеры, – голос Е.

Тела хаотично перемещаются по полу, Ё. душит Фатуса, Кукумерис обнимает своего розового слоника и шепчет: «что же это такое творится», Е. пытается вырубить оператора. Оператору удается снимать происходящее.

Е. пытается оттащить брата.

– Король, – говорит Ё., – удар, – нажил много врагов, – удар, – кто-то отравил его подданных, кто-то отравил воду, – удар, – ему плевать на лекарство, – удар, – он боится потерять власть, – удар, – королеве плевать на лекарство, – глаза Фатуса закатываются, Ё. трясет его,