«Если», 2006 № 05 - Журнал «Если»

Двери шлюза оказались распахнуты настежь: похоже, кислорода в здании не осталось, только хлорный туман. Холл первого этажа оказался пуст и заброшен — похоже, отсюда вынесли все, даже банкетки ожидания и пропускные турникеты. Хома сделал несколько шагов, удивленно озираясь, но тут зазвучали каблучки, и в холле появилась дамочка в элегантном противохлорном скафандре. Одной рукой она прижимала к груди массивный степлер, в другой держала промышленный шредер для уничтожения кредиток. Лицо у дамы было счастливое, но изможденное.

— Разрешите вам помочь! — галантно щелкнул каблуками Богдамир.

— Нет, нет, нет! — кокетливо запротестовала дама. — Я сама! Разве что поддержите меня под руку…

Богдамир аккуратно взял даму под локоть и зашагал рядом. Они прошли по стоянке и вышли к маленькой дамской яхте, стоявшей в отдалении. Женщина попробовала запихнуть шредер в багажный отсек, но там уже не было места — все пространство яхты занимали пустой сейф, облачный проектор для открытых презентаций и автомат соевых чипсов.

Дама в изнеможении поставила шредер в хлорную лужицу, сверху опустила степлер. На ее лице появилось страдание.

— Может быть, в кабину? — с надеждой предложила она.

Богдамир заглянул в кабину. Там было занято все, даже место водителя. Коробки с канцелярскими защелками, два автомата-подметальщика, кадка с почти натуральной финиковой пальмой и диск столешницы от стола переговоров. Все это было огромное, масштабное, промышленное — одним словом, офисное.

— Да-а-а… — протянул Богдамир. — А далеко ли переезжает Южный Вселенский банк России?

— Почему переезжает? — удивилась дама. — Банк наш закрылся совсем!

— Закрылся?! — удивился Хома. — Отчего вдруг?

Дама повернулась к Богдамиру задом скафандра, нагнулась в глубь кабины и принялась обеими руками ворочать там столешницу с таким остервенением, на которое способны лишь очень хозяйственные темпераментные женщины.

— Вы знаете, — объясняла дама, — по статистике средний срок жизни среднего вселенского банка составляет полтора-два года. Дальше кривая рентабельности падает… — дама рванулась, внутри кабины что-то захрустело и дробно просыпалось между сиденьями. — Бизнес в этот момент выгодней продать, чем сохранить. — Она высунулась из кабины. — А вы наш кредитчик?

— М-м-м… — неопределенно ответил Хома. — А что будет с кредитчиками?

— На вас это не отразится, — дама снова наклонилась, и ее бюст исчез внутри кабины. — Тендер выиграл Мировой Российский, теперь ваши счета будет вести он. Но офисное имущество передано ему без описи! И пока есть момент…

— Кстати, если уж у нас зашла речь о деньгах, — аккуратно начал Богдамир. — Я слышал, будто сегодня произошло ограбление века…

— Ах, вы про инкассаторов? — вздохнула дама. — Да-да, ужасно.

— Говорят, пропало много бумажных денег…

— Их все равно вывозили по распределению. А вот ребят жалко. Никита и Роджер… Или Никола и Роберт?

— Вы не были с ними близко знакомы? — участливо спросил Богдамир.

— Не так уж и близко… — сказала дама. — Да и они геями были, добрая им память. Но на корпоративных вечеринках за одним столом сидели бывало.

— Из начальства в здании никого не осталось? — спросил Богдамир.

— Начальства полгода нет, а здание вот-вот отключат. Смотрите!

Богдамир обернулся. Грузовики один за другим тихо стартовали и уходили в низкое хлорное небо. А здание — огромная пирамида — все еще стояло. Но по его контурам ползла та характерная рябь, какая бывает, если здание выстроено из силовых полей, а конфигуратор обесточивают. Верхушка пирамиды задрожала, а грани зашевелились и начали разъезжаться, словно были сложены из листов фанеры, а вовсе не из силового поля. Тут уже не осталось никаких сомнений — если начались сбои в позиционировании перекрытий, значит, здание отключено. И действительно, в следующую секунду огромная зеркальная пирамида вспыхнула и исчезла. На миг стали видны горы ненужных предметов и мусора, зависшие кучами в воздухе, словно на гигантской этажерке — в тех местах, где только что были этажи. Но мощная гравитация крупной планеты не дала им долго висеть — в следующую секунду груда мусора рухнула, подняв кучу пыли и хлорных брызг. К счастью, Богдамир и дама стояли далеко.

— Вот и все, — произнесла дама облегченно. — Банк лопнул… Знаете что? Возьмите степлер! Он у меня не помещается.

Богдамир решил навестить второй банк срочно — пока и тот не лопнул. Главный офис Северо-Восточного Вселенского Российского банка находился за Туманностью Андромеды. Хома водил пальцем по стертым выпуклостям и впадинам звездного глобуса для слепых, проклиная дурацкую моду строить банки в самых дальних концах Вселенной. Известно, что финансисты — самые жадные существа в мире, и в эпоху полного перехода на электронно-сетевые расчеты они предпочитали экономить на арендной плате, вынося свои шикарные офисы туда, где земля стоила сущие копейки. Этот банк был, пожалуй, рекордсменом по жадности — он располагался в таком далеком месте чужой галактики, где цена места под офисную застройку была отрицательной: правительство доплачивало за освоение таких дальних мест. Кеша деловито полистал навигационную карту и быстро нашел удобный маршрут.

Дорога оказалась хорошей: до Андромеды шла скоростная правительственная магистраль, далее значился ориентир-маяк на маленьком астероиде, он назывался Мужской монастырь Фиана и Иофана физической близости небесных сфер и был помечен в атласе как памятник старинного зодчества, охраняемый государством. Кеша, нацепив обзорные 3D-очки, радостно сообщил, что видит кислородный купол подворья и бородатого мужика, который порет во дворе логарифмической линейкой своих послушников-дипломников. Разумеется, это были Кешины фантазии — такие мелочи нельзя различить из далекого космоса. За монастырем был поворот на новую трассу, просторную и хорошо размеченную гипервешками. Она привела прямо к банку, выстроенному на уютной планете с хорошей кислородной атмосферой.

Гостей встречал совершенно круглый человек. Круглым в нем было все, и даже улыбка разрезала его лицо идеальным полукругом. Квадратными, пожалуй, были только зубы — белые и одинаковые, как листки, выдранные из блокнота, что наводило на мысль о генетическом модицифировании.

— Адольф Стейк, — протянул улыбающийся человек круглую ладошку. — Генеральный директор по управлению направлениями.

— Старший следователь майор Хома Богдамир.

— Как? Тот самый? — господин Стейк удивленно склонил голову.

— Однофамилец, — соврал Богдамир. — Со мной служебный пингвин.

— Кеша, — щелкнул клювом Кеша, протягивая для рукопожатия крыло.

— Очень! Очень рад! — произнес господин Стейк совершенно счастливым голосом, обеими ладошками сжимая Кешино крыло. — Пройдемте, прошу вас! Пройдемте в переговорную, все уже накрыто!

Стейк потер мизинцем переносицу и громко чихнул в раструб электронного турникета. Технология идентификации личности по чиханию немного уступала новомодной технологии по шмыганью носом, но была куда надежнее идентификации сотрудников по кашлю.

Они шли по коридорам — мимо гигантских комнат, сверкающих девушками и терминалами, мимо суетливых роботов, перебегающих дорогу с листами старомодных бумаг и новомодных кристаллограмот, мимо офисных поилок-кормилок, источающих ароматы кофе и соевого попкорна, мимо игральных автоматов и призывно мигающих разноцветными лампочками санузлов, на лифте и снова сквозь анфилады комнат мимо санузлов и поилок. Адольф Стейк не бежал, а словно катился впереди, и Богдамир с его размашистой походкой едва за ним поспевал.

На столе переговорной комнаты лежала самая настоящая скатерть, а на ней стояла ваза с самым настоящим печеньем. Кеша сразу на него накинулся, забравшись на стол перепончатыми ногами.

— Простите… — пробормотал Богдамир, стаскивая Кешу.

— Нет-нет! — воскликнул Стейк. — Восхитительно! Замечательно! Ваш пингвин — это поистине…

— К делу, — сухо оборвал Богдамир. — Вопрос первый: почему вы такой радостный?

— Я? — растерялся господин Стейк. Его рот и глаза стали идеально круглыми.

— Вы. У вашего банка пропал миллиард долларов. Почему вы не в трауре?

Но господин Адольф уже пришел в себя и широко улыбался.

— Во-первых, профессия современного банковского работника, — веско начал он, — требует определенного внешнего вида, образа речи и мыслей. Мы обязаны носить улыбку — таков наш повседневный труд. Во-вторых, буду с вами честен: пропажа балансной наличности — огромная удача для нашего банка!

— Не понимаю, — Богдамир навел на него свои черные очки, а Кеша даже прекратил клевать печенье и замер с печенюшкой, торчащей из уголка клюва. — Вы везли свои деньги через полкосмоса в инкассаторском броневике. Они пропали. В чем повод для радости?