Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - Адриан Голдсуорти

Этому не суждено было свершиться. Константин скончался 22 мая 337 года в возрасте около шестидесяти лет. Он крестился лишь незадолго до кончины — явление, нередкое в те годы, поскольку считалось недопустимым грешить после принятия крещения. Епископа, проводившего церемонию, подозревали в арианстве, однако императора это вряд ли заботило. Как и всегда, выбирая людей, он руководствовался тем, насколько они компетентны и можно ли на них положиться{273}.

Константин не пользовался любовью населения, но то же можно сказать едва ли не о всех императорах, в особенности III—IV веков. Во времена, когда каждую минуту угрожала вспыхнуть гражданская война, он действовал исключительно успешно. В годы его правления в империи царила относительная стабильность, однако, как и в случае Диоклетиана, не следует преувеличивать масштабы ее восстановления. Христианские авторы восхваляли Константина, тогда как язычники осуждали его и винили во множестве болезней, поразивших империю впоследствии. В недавние годы у историков часто (и даже слишком часто) возникают почти полярные мнения о нем. Несомненно, его обращение в христианство было весьма значимым моментом в мировой истории. Однако не стоит забывать, что эта религия уже пережила не одну попытку искоренения. И к скоропалительным утверждениям о том, что она уцелела и распространилась благодаря обращению Константина (или что ей суждено было исчезнуть, если бы он не обратился), следует относиться cum grano salis[41].

Глава десятая.

СОПЕРНИКИ

Измучив государство на все лады, Константин скончался от болезни. Три его сына наследовали империю… Правя государством, они в большей мере давали волю побуждениям юности, нежели беспокоились об общем благе. Ибо первым делом они распределили меж собой народы.

Зосим, конец V века{274}

И хотя мы были близкими родичами, как сей человеколюбивейший император [Констанций II] обошелся с нами! Шесть моих и своих двоюродных братьев, и моего отца — своего родного дядю, — и также еще одного нашего общего дядю по линии моего отца, и старшего моего брата он предал смерти без суда.

Император Юлиан, 361 год{275}

Христианство мало изменило идеологию Римской империи. Императоры до Константина заявляли об особых отношениях с конкретными божествами, а после смерти их самих объявляли богами. Если говорить о недавних временах, то Диоклетиан уподоблялся Юпитеру и при жизни именовался «владыкой и богом». Напротив, Константин утверждал, что его правлению покровительствует один Бог — верховный Бог христиан, благодаря которому он одерживал на полях сражений одну победу за другой. Традиция, насчитывавшая триста лет, еще не ослабела к моменту его смерти: сенат объявил его божеством (такое случилось в последний раз). Правление Рима, и в особенности его императоров, осуществлялось по божественному предопределению, и Константина куда более занимало единство мнений его подданных в этом вопросе, нежели их подлинные религиозные убеждения. Эта идея укрепляла власть императора, но не влияла на то, как функционировали армия, администрация и другие государственные органы. Она также не смягчала ни агрессивного отношения Рима к другим народам, ни жестокости внутренних распрей.

Все члены семьи Константина воспитывались в христианском духе. Трех выживших сыновей императора — Константина II, Констанция II и Константа, — а также его племянника Далмация провозгласили цезарями. Каждому из них вверили управление несколькими провинциями; у каждого имелся префект претория. Константу было всего четырнадцать, так что ежедневную работу, вероятно, выполняли его чиновники. В 336 году брат Далмация Ганнибалиан получил необычный титул «царь царей Вифинии и Понта». То был открытый вызов в адрес Персидской монархии, господствовавшей в этих районах, и мера, имевшая целью оказать давление на царя в ходе подготовки вторжения, планировавшегося Константином. Итак, пять представителей обширного семейства Константина делили власть между собой, причем некоторые из них женились на двоюродных сестрах (как для укрепления единства семьи, так и для предотвращения посягательств на императорскую порфиру «со стороны»).

Константин скончался в мае, но в течение четырех месяцев никому не присвоили титул августа, и номинально покойный император продолжал править. Летом в период междуцарствия его именем подписывались вновь изданные законы. Тем временем среди представителей правящего рода проводилась жестокая чистка, коснувшаяся прежде всего мужчин. Далмации и Ганнибалиан были убиты; то же случилось и с семью другими потомками второй жены Констанция Феодоры (ей, уже умершей, мстили за то, что она заняла место матери Константина — Елены). К сентябрю три сына Константина убрали с дороги всех своих соперников. Из их двоюродных братьев в живых осталось только два младенца. Высшие офицеры заявили (разумеется, не без влияния сыновей Константина), что армия подчинится лишь власти его потомков. Все три брата приняли титул августов{276}.

Главную роль в чистке сыграл Констанций II. Он первым из цезарей прибыл в Никомедию после смерти отца и присутствовал на его похоронах в Константинополе. Константин приготовил для себя мавзолей, дабы его тело покоилось там, окруженное саркофагами, воздвигнутыми в память двенадцати апостолов (в дальнейшем туда предполагалось поместить их мощи). Погребальный обряд провели по христианскому чину, однако во многих отношениях ритуал оставался традиционным. Константин II и Констант в дни похорон (и чисток) находились в Европе, однако, вероятно, были замешаны в последних и, уж во всяком случае, не имели намерения предотвратить убийства. В сентябре три брата встретились близ Дуная и разделили провинции между собой. Констанций забрал восточные провинции и Фракию, Констант получил остальную часть Балкан вместе с Италией и Северной Африкой, а Константин сохранил контроль над Галлией, Испанией и Британией.

Хотя все трое братьев стали августами и формально империя не подверглась разделу, гармония в отношениях между ними отсутствовала. Константин, старший, по-видимому, считал, что предназначен играть господствующую роль. Это породило трения между ним и в первую очередь его ближайшим соседом Константом; в 340 году между ними разразилась открытая война. Старший брат располагал более мощной армией и имел больший опыт, но умудрился погибнуть близ Аквилеи в одной из первых же стычек. Как и в случае других гражданских войн, идеология не играла в данном конфликте никакой роли, и он завершился со смертью одного из соперников. Популярность Константина I и царствовавшего дома по-прежнему оставалась столь велика, что у претендентов со стороны не было практически никаких шансов свергнуть семнадцатилетнего Константа, неожиданно оказавшегося во главе двух третей империи. Констанций не стал вмешиваться в конфликт между братьями. Персы, возмущенные, что понятно, агрессивными планами Константина, в те годы предприняли несколько нападений на границы империи. По этой причине (возможно, то была отговорка) Констанций остался на своей территории и предоставил событиям развиваться своим чередом{277}.

В течение следующих десяти лет империя жила без гражданских войн — факт редкий и немаловажный. Затем в январе 350 года в Отуне, в Галлии, офицер по имени Магненций был провозглашен императором. Отчего столько высших военных и гражданских чинов оказалось настроено против Константа, неясно до сих пор, но теперь они выразили свою поддержку императору не из правящего дома. Не исключено, что по мере того как молодой август становился старше (Константу было всего двадцать семь лет), он все решительнее отвергал пожелания советников, определявших политику в прежние годы. Многим также, вероятно, претила его разнузданная гомосексуальность и свобода, с которой он выбирал себе любовников, красивых юношей, зачастую из числа военнопленных. С другой стороны, нельзя исключить, что эти сведения имели источником пропаганду, распространявшуюся победителем, дабы очернить его имя.

Переворот был хорошо подготовлен, и Констант не сумел получить поддержки. Когда один из патрулей Магненция обнаружил сына Константина, того сопровождал один-единственный офицер из нижних чинов. Константа убили. Это спровоцировало вторую узурпацию: армия в Иллирике провозгласила императором своего командира по имени Ветранион. Причины его действий не вполне ясны, поскольку уже через несколько месяцев он вступил в переговоры с Констанцием; они встретились, и в ходе официальной церемонии Ветранион отрекся от власти (остаток жизни он провел, отойдя от дел, окруженный комфортом). Возможно, он все время служил Констанцию, но решил, что лучший способ контролировать войска — это дать им провозгласить себя императором. В этом случае его вряд ли могли заподозрить в измене в пользу Магненция. Однако с той же вероятностью можно предполагать, что Ветранион не вел столь тонкую игру, а просто ждал, как будут развиваться события{278}.