Корабль в вечность (ЛП) - Хейг Франческа

К моему удивлению, Палома слегка улыбнулась. Эти дни не баловали поводами для улыбок.

— Из всего, что со мной произошло… — сказала она, глядя на Зои. — Встреча с «Розалиндой». Спасение от бурь. Открытие другой страны, где еще есть близнецы… Так вот, из всех чудес, выпавших на мою долю, Зои — самое невероятное.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Зак изо всех сил избегал освобожденных омег. Если один из них проходил мимо в коридоре, когда Зака вели на кухню, он вздрагивал и вжимался спиной в стену. Все чаще и чаще Зак оставался в комнате и сидел на кровати, отказываясь выйти во дворик или в кухню на обед. Я не жаловалась — без него нам с Эльзой проще было сидеть за столом.

Однажды утром я обнаружила Зака у окна спальни, пялящимся на Рону. Она сидела на земле во дворике и сосредоточенно ела апельсин с дерева Эльзы. Найденные косточки она раскладывала на камушках перед собой аккуратными рядами. Я уже видела Рону за подобными занятиями: она ровняла каждую вилку на столе, а золу из кухонного очага сгребала в прямые линии. Я понимала, или думала, что понимаю, ее стремление навести какое-то подобие порядка в бессмысленном для нее мире.

— Не слишком-то полезны вам, а? — сказал Зак. — Не представляю, как они смогут пополнить ряды вашей армии.

— Дело не в пользе, а в возвращенных к жизни людях, — ответила я. — Хотя тебе не понять. С пониманием у тебя всегда были проблемы.

— Оглянись, — посоветовал он. — Ты угробила половину своей армии, чтобы выудить из баков толпу недоумков. Воительница вот-вот сомкнет кольцо. Я бы сказал, проблемы не только у меня.

Он снова повернулся к окну. Под рубашкой отчетливо выступили лопатки. Зак всегда был худым, но сейчас черты его лица особенно заострились. Он принялся барабанить пальцами по челюсти. Ногти больших пальцев были выщерблены и почернели. Он боялся — я знала это, потому что распознала в нем свой собственный страх. Каждый день разведчики приносили вести о новых отрядах Воительницы, скапливавшихся в округе.

— Чего она от тебя хочет?

Я много раз задавала этот вопрос с момента, когда Воительница пришла и потребовала его выдачи. Зак никогда не отвечал — ни мне, ни Инспектору и Дудочнику во время допросов. Сейчас я сомневалась, действительно ли он под пыткой был таким отчаявшимся и сломленным, каким тогда казался. Он выдал лишь сведения о Блэквуде, которые не принесли пользы и стоили жизни Таше.

Но по мере того как армия Воительницы смыкала кольцо вокруг города, неподдельное беспокойство Зака росло с каждым днем. И в эту минуту он впервые не проигнорировал вопрос о Воительнице.

— Раньше она считала, что я лишний, — сказал он, по-прежнему стоя ко мне спиной и глядя в окно. — С тех пор у нее было время признать свою ошибку.

— Какую ошибку? — спросила я. — Ты же сам говорил, что только Исповедница по-настоящему разбиралась в машинах и нашла способ снова заставить их работать. Теперь Исповедница умерла, — то, что Кип начал своим прыжком, я завершила, предав ее тело водам затопленного Ковчега. — Так чего же Воительница от тебя хочет?

— Исповедница, может, и нашла общий язык с машинами, но работала она на меня. По моим указаниям и под моим контролем. Она была слишком умна, чтобы доверять Воительнице. Думаю, теперь Воительница поняла, как обстояло дело. И осознала, что без меня ей не обойтись. — Он вновь посмотрел в окно, на восток, где собиралась вражеская армия. — Все началось с меня. И закончится на мне.

Зак хохотнул, визгливо и безрадостно, и никакие мои угрозы и обвинения не убедили его сказать больше. Я не понимала, что он имел в виду, но не могла не признать, что в главном Зак прав: конец приближается.

Глава 26

Вечером того же дня, когда мы с Паломой дежурили в душном лазарете, Зои приоткрыла глаза. Поначалу это не пробудило особых надежд — мы уже видели, как Зои моргает, но лучше ей не становилось. Однако на этот раз ее губы тоже разомкнулись и с них слетел тихий стон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Палома прерывисто выдохнула. Несколько дней она почти не говорила, словно набрала в рот тишины. Теперь же она склонилась над Зои, лепеча, плача и покрывая ее лоб поцелуями. А я неловко отвернулась к Дудочнику и принялась ждать.

Открыв в первый раз глаза, он как будто меня не увидел.

— Ты меня слышишь? — спросила я, заметив, что он изучает потолок.

Дудочник попытался кивнуть, но тут же скривился и кашлянул.

— У тебя получилось? — его баритон теперь, после долгого молчания, звучал хрипло.

— Да, — сказала я.

Это была ложь — обманчивый односложный ответ, поверхностный и не раскрывающий всей многогранности правды. Со временем Дудочник сам все узнает. Узнает, что тысячи освобожденных узников резервуаров искалечены и, возможно, мы никогда не найдем способа им помочь. Что успех операции стоил жизни сотням бойцов. Что силы Синедриона стекаются из Уиндхема на равнины близ Нью-Хобарта.

Скоро Дудочник все узнает. Но пока что ему хватит простого «да».

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

В те первые часы, когда близнецы пришли в себя, я пыталась не слушать перешептывания Зои и Паломы. Вместо этого занялась уходом за Дудочником — ложка за ложкой вливала ему в рот приготовленный Эльзой бульон, мешала трогать рану, которая все еще кровила сквозь повязки, отвечала на вопросы о том, что случилось за дни после нашего расставания в каньоне. Я сидела спиной к Зои и Паломе, чтобы дать им хотя бы иллюзию уединения. Но комната была маленькой, и я все слышала.

Зои чувствовала себя намного лучше Дудочника: уже пыталась сесть и твердила, что хватит валяться — пора вставать, несмотря на возражения Паломы. Лишь когда Палома в третий раз попросила ее лечь, я услышала, как Зои опускается на подушку.

— Так не должно было случиться, — проворчала она, — что ты вынуждена обо мне заботиться.

— Не должно было? — рассмеялась Палома. — Как будто все остальное из случившегося в порядке вещей.

Зои, однако, говорила серьезно.

— Я думала, что сумею тебя уберечь, — сказала она. — Когда ты только приехала, я думала, что смогу защитить тебя, пока тебе не придет пора возвращаться домой. Моя жизнь и мой мир казались кошмаром, в который ты случайно попала. — Последовала пауза: Зои сглотнула, смачивая пересохшее горло. — Но здешняя жизнь не сон, от которого можно проснуться. Я не в силах уберечь тебя, что и говорить о Далеком крае...

— Я сюда попала совсем не случайно, — перебила ее Палома. — Я сама решила присоединиться к экспедиции. Сама поднялась на борт «Розалинды» и захотела остаться здесь, даже когда узнала, на что способен ваш Синедрион. Я сама выбрала свой путь. — Я сидела к ним спиной, но в стекле кувшина с водой увидела, как Палома наклоняется и медленно, но уверенно накрывает руку Зои своей. — Выбрала все это.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Зои выздоравливала быстро — на следующий день она уже встала с кровати и принялась бродить по двору да мешать Эльзе на кухне. Но отношение Паломы к Дудочнику изменилось. Пока он медленно поправлялся, Палома держалась с ним очень сдержанно, хотя разговаривала как обычно и с готовностью помогала в первые дни, когда он даже садился с трудом. Но она заметно напрягалась в его присутствии. Когда Дудочник сумел прохромать от кровати к окну, она следила за каждым его движением. Потом он начал ковылять по приюту, и мне бросилось в глаза, как Палома зачастую становится между ним и Зои, словно ее тело может послужить преградой для роковой связи, сулящей близнецам одновременную смерть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Палома давно знала об этой связи, но до той минуты, как увидела падающую Зои, вряд ли понимала ее истинный смысл. Знания Паломы оставались теорией, пока у нее на глазах Зои не свалилась с телеги из-за ранения Дудочника. Только теперь, думала я, до Паломы наконец-то дошло, что такое иметь близнеца и что для нас значило ее прибытие. Возможность покончить с рождением близнецов сметет старый мир, как взрыв.