Последний поход «Новика» - Юрий Шестера

— Прошу вас, дамы и господа, в мою берлогу.

— Ничего себе «берлога»! — восхищенно воскликнула Александра Васильевна, окинув каюту быстрым взглядом. — Да в ней можно годами жить!

— Вы бы посмотрели на капитанскую каюту парусного корабля! — заметил Петр Михайлович с ностальгическими нотками в голосе. — Широкие окна со шторами вместо иллюминаторов, а за задней переборкой — балкон с резными перилами. Красота!

— Вот бы и плавали себе на парусных кораблях в свое удовольствие, — рассмеялась Александра Васильевна.

— До первой встречи с неприятелем, — в тон ей ответил адмирал.

— То-то и оно, Петр Михайлович, — уже назидательным тоном сказала она. — Прогресс не остановить. Так что нечего и вспоминать о былом. Я бы вот тоже не отказалась вернуться в свои двадцать лет, — с ностальгическими нотками в голосе добавила она, лукаво глянув на девушек.

— Но, разумеется, со своим бесценным женским опытом и нашими сыновьями, — усмехнулся он. — А ведь этому былому нет и полувека…

— И то правда, — всплеснула руками Александра Васильевна, чрезвычайно довольная тем, что супруг вовремя сменил тему, так тяготившую ее, да еще и в присутствии невесток. — Ваша, Петр Михайлович, знаменитая седая прядь и появилась после крушения «Александра Невского», который как раз и был последним деревянным фрегатом русского флота. А это было перед самым рождением нашего Андрюши, — любовно посмотрела она на старшего сына.

— Который сейчас командует броненосным кораблем! — вставил слово Степан.

Александра Васильевна обняла его:

— Да как же мы с отцом разберемся без тебя, дорогой ты наш сынок?

Степан освободился из ее объятий.

— Я уже давно не сынок, мама, а лейтенант Российского Императорского флота!

— Надо же! — улыбнулась та. — Вы оба навсегда останетесь для нас с отцом сынками, будьте хоть адмиралами. Самыми родными и любимыми.

Мария и Ольга несколько ревниво посмотрели на нее.

— Не ревнуйте, девушки, своих мужчин к их матери! — назидательно произнес Петр Михайлович, непроизвольно обративший внимание на их вполне однозначные взгляды. — Жен, как, к сожалению, это иногда случается, у них может быть и не одна, а вот родители останутся одни до конца их дней. И они тут же придут им на помощь, случись с ними какая беда. И это закон, привнесенный свыше. А окончательно вы уясните его только тогда, когда сами станете матерями.

«Отец, пользуясь случаем, приступил к “воспитанию” своих невесток», — усмехнулся про себя Андрей Петрович, заметив ту же еле уловимую усмешку и на лице брата. А мимолетные взгляды, которыми они обменялись, подтвердили это.

— А кто так искусно накрыл стол? — спросила Мария, чтобы сменить тему разговора.

Уловив это, Петр Михайлович и Александра Васильевна понимающе переглянулись: «Ревнуют невестки…» Он усмехнулся про себя: «Они полагают, что у их возлюбленных не может быть никого более близкого, чем они. Святая наивность. В данный момент, когда они безоглядно увлечены друг другом, — да. Но ведь жизнь прожить — не поле перейти… И эту истину они непременно поймут. Но после того как переживут потрясения, которые неизбежны в жизни каждого человека. Всему свое время», — решил он, подводя итог своим размышлениям.

Андрей Петрович тем временем позвонил в колокольчик, и на пороге каюты тут же появился стройный матрос.

— Федор — мой вестовой, — представил его Андрей Петрович.

— Из каких мест ты будешь, мо́лодец? — спросил Петр Михайлович.

— Из Костромской губернии, ваше высокопревосходительство!

Петр Михайлович и Александра Васильевна многозначительно переглянулись.

— А не слышал ли ты об имении Шуваловых?

— А как же, ваше высокопревосходительство! Ведь наша деревня находится не так уж далеко от их владений, которые, как мне говорил еще мой дед, раньше принадлежали князьям Мещерским.

— Ты смотри! — удивленно воскликнул Петр Михайлович. — Прошло почти три сотни лет, а народная молва помнит и об этом! — задумчиво покачал он головой. — Тогда ты должен знать и о Сусанине, Федор?

— А как же, ваше высокопревосходительство! Ведь Сусанины — наши дальние родственники.

— Слава богу, что Федор не стоит за штурвалом «Богатыря», а то бы завел он вас, господа офицеры, в неведомые воды! — рассмеялся адмирал, дружно поддержанный остальными.

— Вы зря так думаете, ваше высокопревосходительство! — не на шутку обиделся тот. — Ведь это супостатов Иван завел в неведомую глухомань, где они и сгинули. А мы-то грудью за царя и Отечество! — заметил он, гордо вскинув голову.

Братья невольно переглянулись: «Ай да вестовой!», ожидая вспышки гнева у отца.

— Извини меня, Федор! Я просто пошутил, разве ты не понял? — не оправдал он их ожиданий.

— Понял, конечно, ваше высокопревосходительство! — улыбнулся Федор, отходя от обиды и преданно глянув на адмирала.

— Ну и слава богу! — облегченно произнес Петр Михайлович, виновато посмотрев на слегка покачавшую головой Александру Васильевну.

Возникла тягостная пауза.

— Ты, Федор, все купил из того, что я тебе велел? — нарушая ее, спросил Андрей Петрович.

— Так точно, ваше высокоблагородие! — бодро ответил тот, радуясь тому, что так благополучно закончилась его хамская, как считал он, выходка по отношении к самому адмиралу, да к тому же, отцу его командира. «И куда же это понесла меня нелегкая?! — сожалел он об этом, как и положено русскому мужику, уже задним умом. — Ведь мой барин, командир крейсера, не простит мне этого», — с тоской подумал он, переживая.

И они вместе вышли из каюты.

Андрей Петрович вернулся с тремя большими букетами розово-белых махровых пионов.

Женщины ахнули, глядя завороженными глазами на прекрасные цветы.

— Дары щедрой природы Уссурийского края! — торжественно произнес он и вручил женщинам по букету.

— Какой аромат! — воскликнула Александра Васильевна, вдохнув их аромат, и поцеловала сына в щеку. — Огромное спасибо тебе, дорогой, за столь приятный и неожиданный сюрприз, Андрюша!

— Вот если бы вы с папой были здесь во второй половине мая, то вдохнули бы аромат и местных ландышей, — мечтательно произнес тот. — Они здесь крупные и матово-белые. А аромат!.. Это совсем не те, которые мы со Степой собирали в угодьях нашего имения в Костромской губернии.

Тот утвердительно кивнул головой.

— А теперь прошу всех к столу! — на правах хозяина пригласил Андрей Петрович и, заметив некоторое замешательство женщин, позвонил в колокольчик.

— Вазы для цветов! — приказал он вестовому.

Федор быстро принес три заранее купленные им по приказанию своего господина вазы, украдкой глянув на него, и несколько успокоился: «Расплата будет позже, когда уйдут его гости», — благоразумно решил он и наполнил их водой.

Пока женщины ставили цветы в вазы, любовно расправляя их, и расставляли на столе, Андрей Петрович что-то шепнул Федору, который заговорщицки улыбнувшись, кивнул головой.

Когда все расселись за столом парами, Андрей Петрович поинтересовался, какому напитку отдают предпочтение дамы, так как на столе стояло и шампанское, и мадера. Александра Васильевна сказала, что за столько лет совместной жизни с Петром Михайловичем уже приучена к мадере, а Мария с Ольгой отдали предпочтение шампанскому.

— Таким образом, — подвел итог Андрей Петрович, — большинством голосов дамы будут употреблять шампанское, а мы, мужчины, соответственно, — мадеру.

Неожиданно Александра Васильевна нарушила ход подготовки к приему напитков, этому неизменному атрибуту встречи близких людей.

— Большое спасибо вам, дорогие мужчины, не только за визит на этот замечательный корабль, но и за возможность ознакомиться с Владивостоком. Ведь мы на извозчике, нанятом Степой, объехали не только весь город, но и его замечательные окрестности.

Девушки согласно закивали головами.

— А когда мы проезжали вдоль железной дороги, идущей вдоль Амурского залива, как подсказал нам Степа, то были поражены великолепными песчаными пляжами вдоль его берегов. Мы остались очень довольны этой поездкой.

— Особенно был доволен извозчик, когда я рассчитывался с ним, — хохотнул Степан.

Все дружно поддержали его «тонкий» юмор.

Андрей Петрович наполнил бокалы, а затем позвонил в колокольчик.

В каюту вошел Федор с большим серебряным подносом, на котором горкой лежали довольно большие, чуть дымящиеся ярко-красные ракообразные существа.

— Креветки! — радостно воскликнул Петр Михайлович, как будто встретил старых знакомых. — Ведь мы их, вот таких больших, а не тех, которыми нас угощали в английском ресторане в Портсмуте, впервые отведали с моим другом Ильей в бухте, открытой нами, в заливе Стрелок. Да еще угощали ими командира «Аскольда» Унковского и генерал-губернатора Восточной Сибири графа Муравьева-Амурского.