Последний поход «Новика» - Юрий Шестера

— Кроме того, — продолжил адмирал, — предусматривается строительство нового класса кораблей — эскадренных миноносцев повышенного тоннажа с более мощным артиллерийским и торпедным вооружением, скоростью хода свыше тридцати трех узлов и значительным запасом хода, позволяющим длительное их пребывание в составе эскадры.

Офицеры оживленно переглядывались, а Андрей Петрович тут же подумал: «Да ведь это же и есть тот самый корабль, которым должен будет командовать Степан!»

— Но самым значительным событием, которое, на мой взгляд, перевернет существующие представления о войне на море, будет массовое строительство больших дизельных подводных лодок, способных автономно действовать на коммуникациях противника на удалении сотен, а то и тысяч миль от своих баз. И в этом заслуга подводников Владивостока, первыми в мировой истории участвовавших в его обороне. И хотя ими не было потоплено или повреждено ни одного неприятельского корабля, тем не менее само их присутствие заставило японское командование отказаться от систематических артиллерийских бомбардировок Владивостока с моря и ограничиться лишь разведывательными действиями миноносцев.

Это сообщение адмирала вызвало всплеск эмоций у присутствующих и в первую очередь у контр-адмиралов, в подчинении которых находился отряд подводных лодок. Они в силу своего служебного положения знали о том, какое воздействие на японцев оказывало только одно их присутствие во Владивостоке. Причем подводных лодок небольших и далеких по техническим характеристикам от совершенства. А тут речь шла о подводных лодках дальнего действия!

Да будь такие лодки в их распоряжении, судоходство между Японией и Кореей было бы просто невозможно. А это, в свою очередь, означало бы и невозможность ведения японцами сухопутных операций в Маньчжурии, то есть о блокаде Порт-Артура с суши не могло бы быть и речи. Они были потрясены. Ведь Владивостокский отряд крейсеров, несмотря на его рейды по японским коммуникациям в Японском море, так и не смог воспрепятствовать переброске сухопутных войск в Корею, как того требовал главнокомандующий адмирал Алексеев. Хотя, надо признаться, он отвлек значительные силы японского флота от морской блокады Порт-Артура.

— Должен также сообщить вам, — продолжил адмирал, — что Морской технический комитет привлек к работам по теории непотопляемости корабля академика Крылова. Как вам известно, на начальном этапе Цусимского сражения четыре наших самых мощных и вроде бы современных броненосца поочередно затонули, но не на ровном киле с дифферентом на нос или корму, как было бы им положено в соответствии с теорией, а переворачиваясь через борт, — горько вздохнул адмирал. — Следовательно, этому способствовали какие-то просчеты в конструкции этих кораблей. Логично?

— Безусловно, ваше высокопревосходительство! — подтвердил Иессен. — Мы только хватались за головы от ужаса, когда нам рассказывал об этой трагедии ее очевидец, командир крейсера «Алмаз», сумевший все-таки прорваться во Владивосток.

— Поэтому он и отсутствует на этом совещании? — усмехнулся адмирал.

— Отнюдь, ваше высокопревосходительство! — ничуть не смутился тот. — Ведь крейсер второго ранга «Алмаз», по сути, является яхтой, строившейся для наместника государя на Дальнем Востоке адмирала Алексеева, а потому имеет слабое артиллерийское вооружение. К тому же здесь присутствуют командиры крейсеров, внесших существенный вклад как в оборону Владивостока, так и в рейды отряда крейсеров в акватории не только Японского моря, но и у тихоокеанского побережья Японских островов.

— И особенно командир «Богатыря», — усмехнулся адмирал, взглянув на Андрея Петровича.

— Капитан 1-го ранга Чуркин — боевой заслуженный офицер, принявший участие как в бою в Желтом море, так и в бою с японским крейсером «Цусима» у Корсаковского поста на Сахалине, — почти с вызовом парировал Иессен. — А его организаторский талант и глубокие знания позволили снять «Богатырь» с каменных рифов у мыса Брюса, на которых тот простоял три с лишним месяца и тем самым вернул его в состав Владивостокского отряда крейсеров, ослабленного гибелью броненосного крейсера «Рюрик» в бою в Корейском проливе.

— И который до сих пор стоит в доке, — с упреком продолжил за него адмирал.

— Это не его вина, а заслуга, о чем свидетельствует орден Владимира третьей степени, которым он награжден рескриптом государя. К тому же я не снимаю и своей вины за посадку «Богатыря» на камни, о чем вам, ваше высокопревосходительство, должно быть хорошо известно.

— Вы, Карл Петрович, не только справедливый, но и мужественный человек, — признательно произнес адмирал. — А за характеристику, данную вами командиру «Богатыря», благодарю. Это я вам говорю уже как его отец, — улыбнулся он.

Заулыбались и все остальные, почувствовав, что некоторая напряженность, возникшая в отношениях между адмиралами, миновала.

— А теперь, ваше высокопревосходительство, разрешите задать вам вопрос относительно мужества?

— Слушаю вас, Карл Петрович.

— Как в Петербурге воспринята сдача японцам миноносца «Бедовый», на борту которого находился раненый вице-адмирал Рожественский, и четырех броненосцев отряда контр-адмирала Небогатова?

Адмирал несколько удивленно посмотрел на него.

— Да так же, как, думаю, и здесь, во Владивостоке, — пожал он плечами. — Могу лишь сообщить вам мнение его высочества великого князя Алексея Александровича, который считает, что виновные в сдаче японцам этих кораблей должны предстать перед военно-морским судом. Но, разумеется, после официального окончания войны, то есть после подписания мирного договора между Россией и Японией, — уточнил он.

Все облегченно вздохнули — справедливость восторжествовала!..[105]

— Надеюсь, больше вопросов нет? — он обвел взглядом присутствующих. — В таком случае, должен предупредить вас, что оглашенная мною информация о перспективах развития флота России является сугубо конфиденциальной, и вы, конечно, можете использовать ее в своей деятельности, но без ссылки на источник ее получения.

— В этом можете быть абсолютно уверенными, ваше высокопревосходительство! — заверил контр-адмирал Иессен.

Старший офицер, предупрежденный Андреем Петровичем о предстоящем посещении «Богатыря» адмиралом в сопровождении дам, разволновался.

— Почетный караул выставлять, Андрей Петрович?

— Это излишне, Владимир Иванович, — улыбнулся тот. — Ведь это частный визит. А вот порядок на корабле, несмотря на то, что он стоит в доке, желательно, насколько это возможно, довести до идеального.

— Это само собой, Андрей Петрович! Флотский порядок на крейсере будет обеспечен! — заверил командира старший офицер.

Стараниями старшего офицера деревянный настил верхней палубы был надраен до девственной белизны, медь блестела, резина была побелена, матросы щеголяли в выстиранном в нескольких водах рабочем платье. Рабочие «Дальзавода» на время визита были удалены с корабля.

Андрей Петрович переглянулся со Степаном — крейсер, стоявший в доке на ремонте, было не узнать.

— Вы прямо-таки кудесник, Владимир Иванович! Только флагов расцвечивания[106] не хватает! — негромко похвалил Андрей Петрович старшего офицера.

— Что это вы там шепчетесь за моей спиной? — обернулся адмирал и, увидев счастливое лицо капитана 2-го ранга, улыбнулся: — Сдается мне, что командир остался доволен порядком на корабле. Или я ошибся?

— Вы не ошиблись, ваше высокопревосходительство! — вытянулся в струнку старший офицер.

— Меня, между прочим, зовут Петром Михайловичем. А так как я нахожусь у вас на корабле с частным визитом, то прошу вас обращаться ко мне по имени и отчеству. Если я не ошибаюсь, вас зовут Владимиром Ивановичем?

— Так точно, ваше высокопревосходительство! — подтвердил тот и смешался: — Извините, Петр Михайлович, но у вас слишком высокий чин для такого обращения капитана 2-го ранга.

— Судя по порядку на корабле, стоящем в доке на ремонте, вы вполне достойны и более высокого чина. Не так ли, Андрей Петрович? — обратился он к командиру.

— Вполне разделяю вашу точку зрения, Петр Михайлович!

Старший офицер смущенно опустил глаза, хотя его сердце было готово выпрыгнуть из груди от счастья.

— Вот только разделяют ли эту точку зрения матросы, которым, сдается мне, пришлось изрядно потрудиться под «чутким» руководством старшего офицера? Как думаете, Андрей Петрович?

— Основная тяжесть подготовки крейсера к вашему визиту легла на плечи боцманской команды, Петр Михайлович, — пришел тот на выручку старшему офицеру.

Адмирал внимательно посмотрел на него, что-то прикидывая в уме.

— А могу я увидеть вашего главного боцмана?