Развесистая клюква Голливуда - Дарья Донцова

Может, на кого обещание вдохнуть на пороге старости вольного воздуха и могло подействовать, но Капитонов не был наивным простачком, понимал: убийство девяти человек ему с рук не сойдет. А еще следователям очень хотелось найти драгоценности и деньги, которые украл Владимир. На руках у преступника скопилась астрономическая сумма.

Увы, ни одному из профессионалов, ломавших Капитонова, не удалось ничего узнать. Родители Владимира умерли, жены он не имел, детей тоже. Напугать его репрессиями по отношению к близким людям было невозможно, а на самого себя Капитонову, похоже, было плевать. На скамье подсудимых грабитель сидел в одиночестве, приговор выслушал спокойно, в камере вел себя прилично, правил не нарушал и безо всяких эксцессов прибыл на остров.

За тридцать шесть месяцев заключения Капитонов ни разу не устроил истерики. Местная охрана отлично знает: любой преступник, даже самый жестокий отморозок, проходит после приговора несколько стадий. Сначала человек полон злобы, он не до конца осознает, что ему более никогда не выйти на свободу. Потом он знакомится с местными порядками и, как правило, бывает шокирован. Но рано или поздно до любого доползает простая истина: все, это конец. Зэк вроде как погребен заживо. Теперь его удел — жить в крохотной комнатенке с железной кроватью, табуреткой и подобием стола, ходить по коридорам в полусогнутой позе, в наручниках и кандалах, и не видеть никого, кроме охранников. Понедельник, вторник, среда… январь, апрель, сентябрь. Дни и месяцы никак не будут отличаться друг от друга, событий, приятных или плохих, не случится. Это навсегда.

И вот когда преступник осознает это, он, как правило, срывается. В психологии подобная реакция называется отложенным стрессом, а в колонии сотрудники пользуются другим термином — «дерьмо попало в вентилятор». На острове навидались всякого, здесь умеют гасить истерики и предотвращать суицид. Как ни странно, охрана обязана спасать пожизненно осужденных и следить за их здоровьем. А еще парни в форме хорошо знают: когда фаза обострения минует, их подопечный успокоится и попытается наладить свою жизнь, попросит книги из обширной библиотеки, начнет верить в Бога и молиться.

Владимир миновал стадию истерики. Он был вежлив, тих, скромен, нетребователен, не казался злым или подавленным, вел себя так, словно попал не в колонию самого строгого режима, а очутился в бараке на простой зоне за мелочовку. А еще он попросил из библиотеки какую-нибудь книгу по истории, и Вадим Ханков с легким злорадством приволок мерзавцу том на непонятном языке. Вроде текст написан по-русски, но разобрать его оказалось невозможно. «Аки», «бяше» — вот два слова, которые Вадим понял, когда пролистал книгу.

«Читай с удовольствием, — ехидно сказал он Капитонову, — потом новую дам, здесь такого добра навалом». Ханков не обманывал, в колонии отличная библиотека, в ней практически нет современных изданий, зато много литературы, которая могла бы заинтересовать историка. Заключенным достались книги от монахов, а если уж быть совсем откровенными, никто и никогда не проводил инвентаризацию фонда. Ну, может, до революции это и делали, но после того, как на острове стали содержать обычных заключенных, библиотекой особенно не занимались. Вадим полагал, что Капитонов на следующий день вернет том и попросит, как все, чего-нибудь попроще, но Владимир просидел над произведением пару месяцев. И лишь потом попросил замену.

Общаться с зэками без служебной необходимости охране запрещено, но иногда человеку трудно сдержать естественную реакцию. Вадим удивился: «Ты прочел?» Капитонов кивнул. «Надо же, — восхитился Ханков, — столько времени потратил». — «Мне торопиться некуда», — неожиданно ответил Владимир, чем еще больше поразил Ханкова: до той поры грабитель предпочитал отмалчиваться.

Вадим был отличным офицером, поэтому пришел к Веронике Михайловне и отрапортовал: «Пятнадцатый пытается завязать контакт». — «Хорошо, — обрадовалась начальница, — лед тронулся».

Напомню, что подельники Владимира и все награбленное так и не попало в руки следователей. Вероника Михайловна приказала Ханкову войти в доверие к Капитонову и постараться выяснить, куда тот спрятал деньги. Ничего удивительного: в обычных зонах часто подсаживают в барак «соловья», который, прикидываясь своим, работает на стороне закона и порядка.

Владимир был умен и осторожен, Ханкову предстояло действовать с предельной аккуратностью.

Целый год Вадим втирался в доверие к Капитонову и в конце концов преуспел. Владимир рассказал охраннику о своем безрадостном детстве, о матери-алкоголичке, о побоях, унижениях, голоде, поделился мечтой о семье, детях. В общем, открыл душу. Пару раз Вадиму казалось, что Капитонов готов его о чем-то попросить, но убийца, набрав воздуха в грудь, медленно выдыхал и проглатывал просьбу.

Несколько дней назад поздно вечером Ханков обходил подопечных. Последним он заглянул к Капитонову, а тот наконец-то решился и прошептал: «Можешь отвести меня в туалет?»

В камерах стояли унитазы, но старая система канализации, проложенная в бог весть какие времена, часто засорялась. В конце коридора был оборудован общий сортир. Отправлять туда зэков дозволялось только в крайних случаях, испросив разрешения у начальника. Но Ханков был старшим по ночной смене, и он по тайному приказу Вероники Михайловны дружил с Капитоновым, поэтому открыл камеру и сопроводил Владимира в сортир.

Время шло. Пять, десять, пятнадцать минут Вадим не беспокоился. Вероятно, у Капитонова проблемы с желудком, местная пища никак не способствует идеальному опорожнению кишечника. Даже через полчаса Ханков не заволновался. Вам это кажется странным? Но с чего бы Вадиму дергаться? Окон в туалете нет, стены толщиной в два метра, около единственного входа стоит сам Ханков. Нет ни одной причины для беспокойства. Просто у Владимира банальный запор.

На тридцать пятой минуте офицер все же решил заглянуть в санузел. Представляете его состояние, когда он увидел пустое помещение? Грабитель и убийца испарился без следа!

Вадим испугался и растерялся. Вместо того чтобы, как положено по инструкции, поднять тревогу, он обыскал сортир, побежал в камеру к Капитонову, заметался по коридорам. Веронике Михайловне Ханков позвонил лишь в пять утра.

Начальница незамедлительно прибыла на работу и тоже впала в ступор. С острова никто никогда не убегал, это считалось невозможным и в некоторой степени расслабило охрану. Вероника Михайловна пыталась сосредоточиться, но у нее от непогоды сильно болела голова, а на дворе выл ураган. Бедной начальнице хватало забот и без побега. Днем ее колония в считаные минуты лишилась телефонной связи, электричества, Интернета, замолчали мобильные. Хорошо хоть в распоряжении был аварийный генератор, и камеры оставались по-прежнему крепко заперты. Электронные замки вещь хорошая, но при отсутствии тока они бесполезны. Напомню, в корпусе сидят особо опасные преступники, которым нечего терять, они уже заработали пожизненное заключение. Наверное, Вероника немного струхнула, но вида не подала. Основной своей задачей она считала сохранить в тайне от контингента тот факт, что зона отрезана от внешнего мира и не может попросить помощи у Большой земли.

Начальница спешно собрала совещание и обсудила положение. Камеры не имеют окон, что творится на улице, зэки не знают, электричество в колонии отключали и раньше. Как правило, свет мигал, потом наступала минутная темнота, и сразу начинал работать генератор. Так случилось и теперь. Единственное, что могло удивить контингент, — это охрана: она отработала сутки и не сменилась. Зэки отлично знают местные порядки.

Вероника Михайловна снарядила двух гонцов, приказала им добраться до Караваевки, но те очень скоро вернулись и доложили:

— Вокруг сущий ад. Мост снесен, дорога завалена деревьями, река Зинка превратилась в ревущий поток, катером воспользоваться невозможно, вертолету не сесть. Мы в осаде.

Вероника Михайловна осталась в обществе пусть хорошо запертых, но опасных рецидивистов, с уставшей за сутки работы охраной, без связи и возможности вызвать подкрепление. К тому же пропал Капитонов.

Начальницу, наверное, трясло от страха, но вида она не подавала. Она раздала указания подчиненным и лишь потом удивилась и спросила: «А где Оля?»

В колонии служат два фельдшера, они тоже дежурят сутками: довольно пожилой Петр Сергеевич и Олечка, которая попала сюда на работу потому, что ее отец и два старших брата служили в системе ГУИН note 9. У Ольги безупречная биография и репутация. Из своих двадцати восьми лет десять она работала на зонах и в прошлом году была переведена на остров.

Виктор Николаевич побежал в медпункт и доложил: Ольги нет. Она пропала. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить: оба исчезновения связаны. Вероника Михайловна вызвала к себе Ханкова и устроила тому допрос по полной форме. То, что у Вадима рыльце в пушку, с каждой минутой ей становилось все яснее и яснее.