Слишком много привидений - Виталий Забирко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока женщины расстилали полиэтиленовую скатерть и готовили импровизированный стол, я отнес несколько бутылок шампанского и фанты к роднику и опустил в ключевую воду.
— Роман, — позвала Люся, — а ты хлеб купил?
— Забыл, — честно признался я, возвращаясь на полянку. Совсем о другом думал в супермаркете, бросая в тележку все, что под руку подворачивалось. Хлеб, к сожалению, не «подвернулся».
— Как же мы есть будем? — расстроилась Люся. — Хотели бутербродов наделать, так как ни вилок, ни ложек нет. Один нож на всех.
— И еще тень нам родственничек обещал, — глядя в сторону, недовольно пробурчала Светлана. Не настолько мы были с ней знакомы, чтобы она в глаза высказывала свои претензии.
— Что делать, что делать… — Я развел руками. — Колдовать будем!
Где наша не пропадала! Не упала же в обморок Люся, когда впервые увидела Рыжую Харю, авось и Владик со Светланой нормально воспримут ее появление. Надеюсь, Рыжая Харя подготовит их психологически, иначе все удовольствие от пикника пропадет.
Я полез в карман и достал золотую монету.
— Если решка — ничего не получится, а орел — начнется колдовство.
— Каким образом?
— Домоправительница из-под земли появится и организует и хлеб, и тент.
Владик понимающе улыбался. Думал, вероятно, что все припрятано в машине.
— Ты бы лучше загадал, чтобы ребром встала, — подначил он. — Вернее будет.
Я внимательно посмотрел ему в глаза. Парень не из трусливых, но как он воспримет появление Рыжей Хари?
— Пусть будет по-твоему, — пожал я плечами и щелчком подбросил монету в воздух.
С мелодичным звоном она описала красивую дугу и упала в баночку с красной икрой, встряв ребром. Над поляной разнесся гомерический хохот.
— Умеешь… — перебарывая смех, выдавил из себя Владик. — Колдуй…
Не знаю почему, но я обиделся и запретил Рыжей Харе показываться на глаза.
— Не веришь, что монета на самом деле ребром встанет?
— Да ну тебя, — отмахнулся Владик.
— Она вправду золотая? — попыталась сгладить неловкость Светлана, извлекая монету из баночки.
— На зуб попробуй, только не сломай, это не язык прикусывать, — предложил я. Светлана насупилась.
— Роман, зачем ты так? — возмутилась Люся.
— Извини, Света, — сказал я, поняв, что перегнул палку. — Действительно золотая и самой высшей пробы.
Я взял коробку конфет, положил на землю, где поровнее, и отобрал у Светы монету.
— Присаживайтесь. Все сели на траву.
— Смертельный номер! — провозгласил я голосом циркового конферансье. — Исполняет… Владислав Ступин. — Я протянул монету Владику. — Бросай. Если ребром на коробке встанет, значит, так и должно быть, и я имею право на чудеса.
Владик с сомнением повертел монету в руках, поморщился.
— Давай не будем, — сказал он. — Уже не смешно.
— Бросай! Насчет смертельного номера я пошутил. Владик пожал плечами и легонько подбросил монету над коробкой. С глухим стуком монета ударилась в картон и неподвижно застыла на ребре, будто опять встряла. Наверное, появление Рыжей Хари из-под земли не вызвало бы у Владика со Светой такого ступора, как положение монеты.
И тогда я понял, что никакого «колдовства» не будет. Света с Владиком обыкновенные люди и не воспримут джинна из бутылки в образе Рыжей Хари как само собой разумеющееся. На что Серебро, полжизни изучающий трансцендентные явления, и тот относится ко мне с опаской, а они если и не испугаются, то будут затем всю жизнь сторониться. Пример Люси не в счет, она меня и в образе лукавого с рогами и копытами любить будет… Так что придется всю жизнь таиться, если хочу, чтобы меня принимали за нормального человека.
Я щелчком сбил монету с коробки в траву и встал.
— Будет вам сейчас и хлеб, и тень, — сказал я и направился вверх по склону к машине.
Рыжая Харя так и не появилась, но на капоте лежало аккуратно свернутое полотнище тента с длинными кольями, авоська с хлебом, стоял магнитофон. Похоже, Рыжая Харя лучше меня разбиралась в пикниках.
— Свершилось чудо! — громогласно объявил я, спускаясь по склону к полянке и потрясая над головой авоськой.
— Могло бы и пораньше, — промолвила Светлана, отбирая хлеб.
Владик сидел на траве возле коробки с конфетами и упорно пытался установить на нее монету ребром. Ничего у него не получалось.
— Как это тебе удалось? — заинтригованно спросил он.
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы факир раскрывал суть фокуса? Чудо должно быть чудом, а не ловкостью пальцев, — отшутился я. — Давай тент ставить.
Пока мы ставили тент, девушки приготовили бутерброды. Наконец все расселись вокруг расстеленной скатерти. Люся протянула мне бутылку шампанского.
— Открывай.
— Нет уж, — отказался я и передал бутылку Владику. — Среди нас есть профессионал в этой области. Заодно и проверим, не утратил ли он свои навыки.
Владик усмехнулся, поискал вокруг глазами, не найдя ничего лучшего, набросил на сгиб руки вместо полотенца авоську, ловко сорвал пробку и стал разливать шампанское по пластиковым стаканчикам. А я вдруг понял, что не хочу шампанского. Мне бы чего-нибудь покрепче… Понимание, что я не такой, как все, и практически никому не могу открыться, горьким осадком лежало на душе.
Украдкой я перевел руку за спину и почувствовал, как в ладонь скользнула пузатенькая бутылка.
— А мужчинам — вот этого, — сказал я, протягивая Владику бутылку.
— Нет-нет! — запротестовала Светлана. — Владику нельзя! Чуть-чуть шампанского и все. Врач запретил.
— И тебе лучше не надо, — поддакнула Люся. — Ты за рулем.
— Надо, — непреклонным тоном сказал я. — От одной рюмки ничего не будет.
—Владик взял бутылку, посмотрел на этикетку.
— «Hennessy»? — Он бросил на меня лукавый взгляд. — Что, понравился?
— Как видишь, — пожал я плечами. Понятия не имел, что там Рыжая Харя сунула в руку.
Мы выпили за здоровье Владика, немного поговорили о том злополучном дне, когда все произошло. Люся сказала, что очень рада, что для Владика все так хорошо закончилось, к тому же не случись несчастье, мы бы с ней не познакомились. Владик невесело рассмеялся, а Люся сконфузилась. Затем поговорили о работе, вспомнили Есю, его погребок, где все еще шел ремонт… В общем, трепались ни о чем, о разных пустяках, которых в моей теперешней жизни ох как не хватало.
Вначале я еще пытался поддерживать беседу, затем больше слушал, да и то, честно сказать, вполуха. А потом и полностью выключился из разговора, лег на спину, закинул руки за голову и уставился в безоблачную синь над головой. Правильно мы сделали, что выехали на природу.
Небо над головой было пронзительно голубым и настолько бездонным, что кружилась голова и захватывало дух. Почему древние народы думали, будто над ними небесная твердь? Я попытался поставить себя на место предков и увидеть небо их глазами, но не смог. Слишком много материалистических истин засело в голове, чтобы мне удалось хотя бы в воображении поменять толщу азотно-кислородной атмосферы, отделяющую нас от бесконечного космоса, на твердокаменный хрустальный купол. Возможно, в далеком-далеком будущем люди так же не смогут понять, почему мы пугались трансцендентных явлений, элементарно объяснимых с точки зрения их знаний, как мы не понимаем наших предков с их мистическими представлениями о громе и молнии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});