Жизнь и приключения Светы Хохряковой - Татьяна Догилева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я смотрю, ты в этом разбираешься.
– Так в Голландии, наверное, все разбираются, там же море, – ответила я расплывчато.
Когда, по моему мнению, снасти были готовы, я отправилась на огород, быстро накопала червей, и мы пошли удить.
– Где у вас тут хорошее место? – спросила я.
– Не знаю, – ответил Фаробунто. – Я же не местный. Это как от дел отошел, здесь обосновался. А так-то я горный. Поэтому рыбак никудышный. Купил удочки, пару раз половил около дома, да и плюнул.
– Ничего, сейчас определимся, – пообещала я и стала обследовать берег озера. Выбрала местечко, и мы забросили удочки. Минут двадцать ничего не происходило, и Фаро начал вздыхать и чесаться, но тут его поплавок дернулся, я шепнула: – Тащите, только осторожно! – И он поймал приличную рыбину, размером в две ладони. Радости его не было предела, он, конечно, не прыгал и не кричал, но весь как-то приосанился, глаза заблестели – загляденье стал, а не мужик. А тут я маленькую рыбешку вытащила. Фаробундо посмотрел на меня с видом победителя, я была только рада.
Мы увлеклись и ловили почти до заката. Он бы и дальше стоял на берегу, но я его заторопила:
– Солнце сядет, а мы даже фонарика не взяли, как до дома добираться будем?
И мы пошли с полным ведром рыбы домой. Дома Фаробундо был в таком хорошем настроении, что даже допустил меня до кухни, а я сварила уху. Уха получилась на мой вкус не очень, потому что не было картошки, но Фаро остался крайне доволен, съел целую миску, попросил добавки, а когда закончил, спросил:
– Это у вас в Голландии так готовят?
Я почему-то не ответила, а только неопределенно пожала плечами. С тем и отправились спать.
Всю ночь мне снились мертвецы Мейры. Они были на редкость приятные – какие-то молодые черноволосые женщины в ярких нарядах, все время смеялись, переговаривались, пританцовывали и пели. Прямо карнавал. Смотреть на них было легко и радостно. Потом они захотели мне что-то объяснить, но поскольку говорили очень быстро и все сразу, я не понимала, они смеялись звонко моему непониманию и опять хором что-то втолковывали, я уловила лишь одно слово – подарок. Только я собралась вступить в беседу с ними и спросить: «Какой подарок? Кому?» – как меня разбудил Фаробундо. Я даже закричала от страха, когда вместо смуглолицых красавиц неожиданно увидела перед собой лицо пожилого мужчины.
– Испугал.
– Извини. Вставай быстро, Пепа, проспали мы с тобой. Соседи уж со своим товаром пришли, а мы дрыхнем. – Началась суматоха, Фаро пошел грузить овощи, я одновременно умывалась и варила кашу, наспех позавтракали и поехали, но мотоцикл Фаро не привык к такому перегруженному прицепу, и тащились мы еле-еле, так что когда прибыли на точку, рынок вовсю торговал. Около нашего прилавка стояла небольшая толпа вчерашних покупательниц, но на этот раз почти все были с детьми. Как только мы с Фаро заняли свои рабочие места, все нас радостно поприветствовали и выжидательно замолчали. Я не стала их мучить и быстренько натянула куклу.
– Ой, сколько хороших людей пришло к нам сегодня, и больших, и маленьких! Ура! – взвизгнула Пепа-2, и публика зааплодировала. Такого быстрого успеха я еще никогда не добивалась. А вчерашняя маленькая девочка весело закричала:
– Я же говорила, что она придет, я же говорила!
– Молодец, правильно говорила, как же я могу пренебречь такой чудесной покупательницей. Одной так невесело, так скучно! Правда?
– Одной очень невесело! – искренне подтвердила девочка. – Когда мама уходит по делам и оставляет меня одну, я даже иногда плачу.
– Ой-ой-ой! Плакать не надо, а то мама будет расстраиваться и не сможет хорошо сделать свои дела. Давай поступим так: я подарю тебе цветочек, он волшебный, когда тебе вдруг станет скучно, ты вспомни, что у тебя есть подружка Пепа, и разговаривай с цветочком, как будто разговариваешь со мной, а цветочек мне все будет передавать. Согласна?
– Очень согласна, – зажглись восторгом глаза девчушки.
– Как тебя зовут, подружка?
– Лурдес!
– Держи, Лурдес! – и Пепа-2 протянула девочке ромашку с разноцветными лепестками, сделанную мною вчера. Лурдес взяла поделку как величайшую драгоценность и, боясь дышать, спросила:
– А поливать его надо?
– Ни в коем случае. Это же волшебный цветок!
– Я не буду, – пообещала мне новая подружка и прижалась к ноге матери. Я взглянула на мать. Господи! Несмотря на цвет кожи и широкоскулое лицо, она была похожа в этот момент на мадонну Рафаэля – столько нежности, гордости и любви было в ее взгляде на дочурку!
Слава богу, Фаро уже успел разложить товар на прилавке и началась торговля.
Я плела все, что взбредет в голову, типа «Морковь – молодая кровь и пробуждает любовь. У кого недостаток любви – покупай морковь и иди! А вот кабачок – крепкий мужичок». Все мои глупости пользовались неизменным успехом. Некоторые покупатели вступали со мной в веселый диалог под одобрительный смех других. В общем, потеха да и только. Я уже начала подхрипывать, когда Фаро ткнул мне в спину и предупредил, сбавляй обороты, всего ничего осталось. Я набрала в легкие воздуха, чтобы как-нибудь поярче выйти на финал и вдруг увидела в толпе Берналя. Он молча смотрел на меня, без улыбки. И я по инерции выдала:
– Мы вам пели и плясали, наши куклы подустали. Всем спасибо за вниманье, ждем вас завтра. До свиданья! Пепа-2 поклонилась под бурные аплодисменты и скрылась под прилавком.
– До свиданья! Завтра придем! Молодец!
Многие зрители-покупатели говорили хорошие слова конкретно мне, а не кукле, некоторые даже, перегнувшись через прилавок, похлопывали меня по плечу. Мать Лурдес вообще начала рассказывать, как у дочки улучшился аппетит и с каким удовольствием она ела «бриллиантовую» фасоль. Я машинально улыбалась собеседнице и не отрывала глаз от Берналя, чтобы не пропустить момент старта. Была слабая надежда, что смогу спастись бегством, все-таки я стала покрепче. Наконец мамаша Лурдес рассказала все, что хотела рассказать о своей дочке, тепло попрощалась со мной и ушла. У прилавка никого не осталось. И Берналь направился к нам.
– Здравствуйте, сеньор Фаробундо, – улыбкой и вежливым наклоном головы поприветствовал он хозяина. – О! Здравствуй, Берналь! Рад тебя видеть. Хочу поблагодарить тебя за кофе, которым нас угощает твоя Кончита. Ох, хорош. Право, хорош!
– Да, она у нас мастерица!
– Хорошая девушка. Приветливая, работящая.
– Я тоже ею очень доволен.
У мужчин завязалась неспешная беседа ни о чем и обо всем понемногу. Чтобы не стоять столбом, я начала старательно протирать прилавок и собирать мусор в мешок. Они поговорили о здоровье, о погоде, об урожае, обсудили каких-то знакомых. И когда сердце мое немного успокоилось, и я решила, что Берналь из презрения меня даже замечать не хочет, он вдруг произнес:
