Изгои - Анвар Кураев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С этим всё. Двухсотый. – сказал один из санитаров, пытаясь прощупать артерию Лешего.
– Как двухсотый? – Меркулов подскочил, тоже пытаясь прощупать пульс. – Драть вас всех налево! Только что живой был! Несите электрические штуки свои! Разряд там и всё такое! Ну, живо!
Меркулов убежал с санитарами, а Молчун вспомнил, при каких обстоятельствах им довелось познакомиться с Лешим. И недавний выстрел, спасший ему жизнь, тоже. «Интересно, почему он не нашёл себя на гражданке? Мог ведь устроиться в тот же ОМОН. В Уссурийске это престижно, наверное. Или он служил всё это время, и разорвал контракт, только чтобы попасть сюда?» Молчун чувствовал, что шанса спросить уже не представится.
Его освободили из-под стражи. Прибежал Меркулов и подтвердил опасения:
– Не смогли оживить Лешего. Слишком много крови потерял.
– Как Тихий?
– Режут чё-то там в ноге у него. Плохо.
– Нужно Лешего похоронить как следует. Отсюда цинки отправляют?
– Нет.
– Как его звали, кстати?
– Решетов. Толя Решетов. Пойду, спрошу у санитаров, где хоронить можно. Место сыщем – похороним.
Бык
Прошло пять дней с тех пор, как они приняли душ. Коля уже прилично подванивал. Как и остальные. Но на купание в реке никто не решался. Простудиться в диких условиях – это очень серьёзная проблема, как сказал Молчун. Однообразная еда надоела, но Коля не жаловался. Невероятная удача позволила ему остаться в живых. Бык всё время размышлял – мог ли он как – то отвратить от себя эту ситуацию? Что нужно было сделать для этого? Быть важным государственным функционером, или высокопоставленным силовиком? Он и представить себе не мог, что в очереди на ликвидацию. С чего? Отец был частью современной элиты и, так уж сложилось, он – тоже.
«Синицын не врал, когда рассказывал, почему хочет меня убрать. Но действительно ли он сам – инициатор? Или его плавно и незаметно к этому подвели? Жадные идиоты. Решили заново всё отнять и поделить. Только уже не на сто человек, а на пятьдесят. Что дальше? На двадцать? Потом на десять? И так, пока один не останется? Жрут сами себя…
Когда – то нужно было встать у руля. И это мог сделать только сильный. Но неужели они не чувствуют, что мир изменился? Всё на грани. Нельзя действовать теми же методами, что и раньше…»
2017 год
Отца не стало неделю назад. Они успели подготовиться к его уходу. Большая часть времени ушла на то, чтобы познакомиться с людьми на местах в их бизнесе. Бык должен был заставить их воспринимать себя всерьёз. Для этого приходилось продумывать каждую встречу, решая, что упомянуть в разговоре, а от чего – отказаться. У отца было досье на каждое важное звено в бизнесе. КГБ из человека не вытравить. Встречи отнимали много сил, но, шаг за шагом, Бык всё плотнее забирал контроль.
На повестке дня стоял вопрос о том, что делать с одним из заводов холдинга, уже четвёртый год убыточным. Нужно было закрывать, но оставить почти три тысячи человек в один момент без работы – это очень тяжёлое решение. И сейчас Бык, новоиспечённый глава холдинга, стоял на наспех возведённой трибуне перед толпой и не знал, с чего начать.
– Здравствуйте. Я вас вижу первый раз, как и вы меня. Так получилось, что я сейчас – глава холдинга. В том виде, в котором завод существует сейчас, дальше продолжаться не может. Завод закрывается. Нужно было сделать это четыре года назад, но мы упустили этот момент. Вам будет выплачена зарплата за пол – года вперёд. Ещё мы посмотрим, кого из вас можно задействовать на наших венчурных проектах. Возможно, в будущем завод откроется опять – после серьёзной модернизации. Но говорить об этом пока бессмысленно. Да и человек в случае открытия потребуется в десять раз меньше. До конца месяца ставим завод на консервацию и освобождаем помещения от личных вещей. Если кто хочет – можете уже начинать искать работу.
Народ загудел, а директор завода, стоящий рядом, кивнул ему, и они пошли в сторону Мерседеса, стоящего поодаль. Один человек выбежал им навстречу, загородив путь к машине. Директор закричал на него.
– Сидоренко, ну опять ты! Иди уже, не баламуть!
– Пусть скажет, что хотел – вмешался Бык.
– Босс, чё это такое? Вы тут приехали, всё решили, а нам теперь с голоду подыхай? Когда я говорил, что пресс надо менять со станками вместе – шесть лет назад – вы меня не слушали. На простои глаза закрывали. А теперь – на улицу? Давай как хочешь, но завод обратно открывай и всех на работу бери!
– Это как? Он себя не окупает. Зарплату вам всем из своего кармана я не потяну. Кто платить будет?
– Да у тебя одно колесо на тачке, как три моих зарплаты стоит! Не потянет он!
Толпа уже обступила их, внимательно слушая.
«Наивный».
– Знаешь чё? Я на выплате ваших зарплат за пол-года потеряю миллиард своих денег. Разом. Миллиард! Даже моего состояния не хватит, чтобы вас всех кормить всю жизнь!
– Брехня! Какие у нас зарплаты, чтобы за пол-года – миллиард?
– Посчитай. Калькулятор дать?
Он обернулся к остальной толпе.
– Я не знаю, как сделать так, чтобы всем было хорошо. Знал бы – сделал бы. Но всегда кто-нибудь остаётся за бортом. Сегодня это вы.
Бык сел в машину и захлопнул дверь. Рядом сел директор.
– Совсем обнаглели. Заново им открой.
– Ты вообще молчи. Думаешь, я не в курсе, как ты здорово пилил агентские за всё, что только можно, с местными? Прежде, чем ехать сюда, мне много чего рассказали в службе безопасности. Так что скажи спасибо, что не сажаю тебя. Ну идиот ей богу! Как ты догадался – то черпать из убытков? Здесь тебе не бюджет. Знаешь, всё – таки посажу. Ладно, у меня прибыль красть. Но так…
Директор сидел, уткнувшись в одну точку и дрожа.
Молчун
Молчун то и дело оглядывался назад. На всякий случай. Они шли молча уже пару часов. Поднимались всё выше в горы. Судя по карте, граница была рядом. Если ближайшие пару суток пути они никого не встретят – считай, проскочили. Под ноги попался зелёный осколок бутылки. Он напомнил Молчуну стычку возле ресторана два года назад. Володя отмахивался тогда бутылкой
