Изгои - Анвар Кураев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На работе дела шли хуже, чем когда-либо. После скачка доллара машины подорожали почти вдвое. За три месяца клиенты с рублями реализовали весь свой отложенный спрос, и наступило тотальное затишье. Сотрудников сокращали, бонусы – основной источник доходов всех отделов продаж – перестали платить. От начальника отдела требовали повысить продажи. Всё это ещё сильнее заставляло его ненавидеть свою работу. Радовало одно – он успел закрыть ипотеку.
Во время тренировки нервное напряжение, накопленное за тяжёлый рабочий день, наполненный бесполезными совещаниями и косыми взглядами руководства, чуть ослабло. Саша купил продукты и звонил в дверь собственной квартиры.
– Что это за сыр? – с порога спросила Ксюша, заглянув в пакет.
– Обычный сыр.
– Я не ем русский сыр. Ты должен был купить импортный.
– Слишком дорогой. Сейчас нужно немного затянуть пояса.
– Зачем? – Ксения посмотрела на него с недоумением.
– У нас сильно упали продажи. Сейчас зарабатывать, как раньше, не получается.
– Подними их. Ты же начальник. Уволь там кого-нибудь.
– Уже уволил.
– Тогда набери. Ты же мужчина в семье. Крутись как-то.
Саша ничего не ответил – раздувать конфликты со своими было не в его правилах.
– В субботу мы поедем в Мегу. Мне и Веронике за вещами.
Шмель подошёл к дочке, играющей в планшет, и попытался обнять её.
– Ни мифай! – она оттолкнула его одной рукой, продолжая играть.
Ощущение неправильности происходящего в очередной раз накрыло его. Саша всегда утешал себя мыслью, что нужно ещё немного поработать, и всё встанет на свои места. Заработать ещё денег на свадьбу, на машину, на ипотеку. Подрасти в должности. Дождаться возможности сделать выгодные вложения.
Вероника села рядом и обняла его.
– Папа, ты купишь мне набор винкс?
– Дочка, у папы пока нет денежек. Понимаешь, я не смогу покупать тебе все игрушки, которые тебе нравятся.
– Тогда я найду нового папу, который сможет!
– Нихрена себе! Ксюша, ты слышала?
– А что? Дочка учится пробиваться в жизни. Сейчас не средневековье – папу можно и поменять… – спокойно ответила жена.
Внезапно Шмель остро почувствовал, что безнадёжно упустил момент, когда мог что – то вложить в дочь. Следующее осознание было таким же пугающим – ни за этим поворотом, ни за следующим ничего не изменится. Это осознание затягивало всё сильнее и, пока его отношение к жене не перевернулось на сто восемьдесят градусов, Шмель дал ей последний шанс:
– Жена, давай отменим поездку в Мегу в субботу. Сейчас непростые времена – ты же знаешь. Нам вместе нужно это пережить.
– Может, и поездку на море отменим? Как я перед подругами буду выглядеть? Знаешь – я выходила замуж не за лоха. Мужчина должен обеспечивать.
– А ещё я слышал, что женщины должны поддерживать своих мужчин в трудные времена.
– Я и так живу с тобой почти четыре года. Тебе мало этой поддержки? Да другой бы уже миллионы заработал!
«Ни шага на встречу. И она всегда была такой. Просто я до конца понял это только сегодня. Моя семья – это красивая картинка, которая висит на моих натянутых нервах».
Саша подавил желание закричать, и спокойно ответил:
– Куда ты собралась?
– Мы идём на прогулку.
«Очередная ярмарка тщеславия, где она и ей подобные хвалятся друг перед другом».
– Я не пойду. Нужно зайти в рабочую почту. Есть пара идей, как заработать больше. Ты права – мужчина должен зарабатывать.
– Вероника, смотри, папа согласился с мамой. Иногда он у нас такой умничка!
«Хороший пёсик. Выполнил правильно команду – получи сахарок…»
С довольным видом она закрыла дверь, забрав дочь с собой.
Шмель хотел как можно меньше выяснений и разговоров. Ему было уже наплевать, сколько и чего он потеряет. Главное – вырваться отсюда. Прокручивая в голове предстоящий разговор с родителями, Шмель быстро собрал четыре пакета вещей и документы на машину, после чего наспех оделся, вышел из дома, завёл машину и поехал на старую квартиру.
«Как родители были правы, когда запретили мне продавать её».
Бык
Очередной камень выскочил из-под подошвы, и нога чуть не подвернулась. Ботинки, будто бы уже разношенные за двое суток, вдруг начали натирать. Сначала ему казалось, что идти легко. Рюкзак, хоть и весил тридцать килограмм, был удобным. Но чем дольше они шли – тем тяжелее становилось. Сначала он почувствовал, что пояс неудобно натирает таз. Потом стал ощущать, будто одна лямка короче другой и из-за этого нагрузка на плечи разная. Когда он понял, что левый ботинок трёт, был уже измотан этими мелкими неудобствами, которые постоянно отвлекали внимание и понемногу забирали силы. И теперь каждый шаг давался с усилием воли. Но Бык молчал. Он видел, что друзья идут вперёд и не жаловался.
– Привал – скомандовал Молчун. Он шёл первым, так как видел дальше всех.
Они поснимали рюкзаки. Саша сразу полез в боковой карман и выудил оттуда пластырь. Потом снял ботинки и стал заклеивать ноги.
– Ты вроде опытный ходок. Тебе тоже ноги натирает?
– Конечно. Новые берцы не могут не натирать. Сейчас заклею – будет легче.
Бык полез в свой рюкзак, вспоминая, куда положил пластырь.
– Шмель, поделись с ним. А то сейчас ещё полчаса будем его рюкзак собирать. – это Молчун вмешался. Саша протянул другу катушку.
– Спасибо. Что вы делаете, если лямки неровные?
– Подгоняем, пока не станет максимально удобно. Пока идём – думаем, как лучше подогнать. И пробуем на каждом привале. Если совсем неудобно – можно и остановиться, чтобы поправить. Нас тут не рота. Подождём.
Бык вопросительно посмотрел на Молчуна. В таких походах у него было больше всех опыта.
– Чего ты на меня смотришь? Я не заставлю тебя бежать, стирая ноги в кровь. Ты же был вторым отцом для моей дочери. Если ты забыл, то я нет.
2015 год
– Лена, девятый месяц, а ты всё ещё здесь. Тебе домой надо. Конечно, ты нам нужна и всё такое, но подумай о ребёнке.
– Дома сложнее всего. В этих четырёх стенах я всё время думаю о нём. Звонить некуда, и я постепенно схожу там с ума от ожидания. Ничем заняться не могу.
– Тебе всё – равно нужен нормальный сон и домашний комфорт. Можешь вести дела из дома. Или, если одной тяжело – поживи пока у родителей. Ходить на работу на сносях – это не вариант.
Через пять минут
