Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941–1945 - Эрих Керн

Все было готово к вторжению в пушту (степи Венгрии, сходные с южнорусскими степями, слово славянского происхождения – до начала X в. здесь жили славяне, уничтоженные или ассимилированные после 906–907 гг. кочевыми венграми, пришедшими с востока. – Ред.).

В этот период, когда исход войны был уже предрешен и уже ничто не могло спасти нас, кроме чуда, великого германского чуда, в которое продолжали истово верить и о котором молились многие миллионы немцев. Этот массовый психоз искусственно подогревался путем распространения таинственных намеков и слухов.

«Фюрер еще задаст перцу русским, черт возьми!.. Он мог бы уничтожить весь мир, если бы захотел… Он просто выжидает подходящий момент… Наше время придет, вот увидите».

Подобные рассуждения я слышал постоянно как от солдат, так и от офицеров. Причем свое мнение они выражали вполне искренне. От моих сомнений на этот счет просто отмахивались.

Люди верили в чудо, потому что хотелось верить и потому что страшно было думать о последствиях поражения. Они искали спасения в мире фантазий, ибо реальность внушала ужас. Часто я чувствовал себя в обществе сплошных идиотов и героев. Даже в абсолютно безнадежных ситуациях эта вера в предстоящее чудо побуждала совершать наших солдат такие геройские поступки, каких не знала история войн.

Волна этой веры в секретное оружие становилась порой настолько мощной, что подхватывала и увлекала за собой даже наиболее критически и реалистически думавших немцев. Мы одурманивали себя несбыточными надеждами и грезили, но когда дурман рассеивался и мы вновь приходили в себя, то фантазии и мечты быстро исчезали, оставляя после себя лишь горькое похмелье. Я завидовал людям, способным убаюкивать себя ложной верой.

Идти к своей неотвратимой гибели с открытыми глазами очень тяжело.

С 22 июня 1941 г. Гитлер, имея 121 дивизию и 3000 танков (немцы и их союзники на 22 июня сосредоточили против СССР 190 дивизий (имевшиеся бригады пересчитаны по численности в эквивалентное количество дивизий), всего 5,5 млн человек, 4300 танков и штурмовых орудий. – Ред.), молниеносным ударом сокрушил оборону русских из 155 дивизий (на территории западных приграничных округов имелось 170 дивизий, всего 2,7 млн человек, много танков (12 378), но из них лишь 508 KB и 967 Т-34. – Ред.) и практически уничтожил всю вражескую бронетехнику. Его план был смелым, граничащим с авантюрой, но именно эта смелость, а также новизна его тактики и конечно же беспримерная отвага германских доблестных войск почти обеспечили ему победу уже на первых порах.

На фоне гитлеровской стратегии генералы Сталина выглядели опереточными солдатиками (а как, интересно, выглядели немцы и румыны в Ясско-Кишиневской операции 20–29 августа 1944 г., потеряв только убитыми и пленными около 400 тыс. человек, тогда как Красная армия – 13 тыс. человек? – Ред.): никто из них не смог справиться с задачей отражения атаки Гитлера (в конце концов, сражаясь насмерть, отразили и сломили. – Ред.). Иначе не объяснить тот неоспоримый факт, что, несмотря на яростное сопротивление рядовых красноармейцев, часто стоявших насмерть, генералу Клейсту с 600 танками удалось наголову разбить 2500 танков маршала Буденного. (Имеются в виду разрозненные, под ударами захватившей господство в воздухе германской авиации, контрудары механизированных корпусов Юго-Западного фронта 23–29 июня – 4, 8, 9, 15, 19 и 22-го, терявших, как правило, половину танков еще на подходах – под ударами авиации и из-за поломок. Но они тем не менее поставили немцев в тяжелое положение. Выручила авиация. – Ред.)

И в этот момент блестящей победы германского оружия, вершины немецкого военного искусства, Гитлер совершил две роковые ошибки, повлиявшие на дальнейший ход войны. Во-первых, вместо того, чтобы, как предлагал гений ведения танковых сражений генерал Гудериан, немедленно бросить все силы на захват Москвы – этого сердца большевизма, Гитлер последовал совету своих старомодных генералов, которые, напуганные лежащими перед ними бескрайними просторами России и помня постигшую Наполеона участь, хотели сначала окружить и уничтожить вражеские войска (на юге. – Ред.), обеспечивая себе тем самым безопасные фланги.

Это лишь свидетельствует об их незнании новой формы ведения войны – войны тотальной с ее партизанскими отрядами и полной мобилизацией всех ресурсов народа; еще меньше они, эти генералы, понимали подход Гитлера к концепции нации. Между тем фюрер давно пытался заменить понятие «нация» идеей расы, которая при всем желании делала невозможным включение славянских и еще более – тюркских народов Советского Союза в Третий рейх Гитлера. Поэтому война против большевизма с самого начала была обречена превратиться в войну против русского народа. Все фатальные ошибки, совершенные Германией в обращении с народами России (массовые казни, депортации, жестокое правление), – прямое следствие теории Гитлера о превосходстве нордической расы. (К нордической расе немцы относили прежде всего себя и другие германские народы (хотя признавали, что над «экстерьером» многих немцев еще надо поработать лет сто, улучшая генотип – поощряя размножение лучших представителей нордической расы, вроде эсэсовцев). Не отрицая общее индоевропейское происхождение германцев и славян, немцы считали, что нордический тип сохранился примерно у четверти русских, которых и следовало онемечить (как в свое время, в XII–XVII вв., полабских славян – среди прусского офицерства и генералитета очень много фамилий славянского корня). Остальных – выселить в Сибирь либо постепенно, лет за сто, свести на нет следующими методами:

снижение уровня образования до самого необходимого (чтение, счет и письмо);

разрушение национального самосознания, искажение и унижение национальной истории и традиций;

широкое распространение безнравственного образа жизни, порнографии и противозачаточных средств, стиля жизни одним днем;

всемерная алкоголизация коренного населения (много дешевого алкоголя), поощрение курения и т. д.;

как можно больше легкой музыки – везде должны висеть динамики. – Ред.)

А это, в свою очередь, послужило причиной второй, роковой для Германии и всей Европы, ошибки Гитлера: его расовая теория помогла превратить большевизм из обособленного политического явления в панславянскую силу; подобная трансформация большевизма оказала в последующем огромное влияние на ход дальнейшего исторического развития.

Было потеряно драгоценное время. Наступила осень 1941 г., а германские армии еще не достигли Москвы. Мы победили под Вязьмой (под Вязьмой немцам 7 октября 1941 г. удалось окружить 4 советские армии (19, 20, 24 и 32-ю). По немецким данным, в плен попало 663 тыс. человек. – Ред.), но то была пиррова победа: дороги от дождя вперемежку со снегом сделались непроходимыми, и мы дали врагу время подтянуть резервы из Азии. Более того, обращение немцев с «низшими расами» начало менять отношение русских людей к нам.