Пленник мечты - Сюзан Таннер

— Я мог задушить тебя, — прорычал Лаоклейн. Правда, в его голосе было больше раздражения, чем ярости.

Убедившись в том, что его жизни больше не грозит опасность, Олбани опустился в кресло и пригласил Лаоклейна.

— Садись. Твоя дочь в безопасности, и мой путь был лучше, — повторил он.

— Но почему этот молодой сукин сын не привезет ее сюда, ко мне! — Даже будучи таким разъяренным, он не мог не восхищаться смелостью юноши. Все, что он слышал о Гавине Макамлейде, пока находился в своей роскошной тюрьме, убедило его в том, что он должен предпринять дальнейшие шаги в обеспечении будущего этого молодого человека. Правда, тот и сам поступил весьма благоразумно, но ему все-таки стоило вмешаться. Да и сам Лаоклейн чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы Аирдсгайнн, восстановленный и воруженный, находился под разумным контролем Гавина. Он больше не считал, что Лесли представляет собой угрозу, но при ней Аирдсгайнн не помог бы ни ему, ни Риа, подвергнись они нападению. Вместе два замка могли бы выстоять против любых врагов.

Когда он стал строить этот план, выражение неистовой ярости исчезло с его лица, и его капитан даже отважился подъехать на своей лошади поближе к лошади Лаоклейна.

— Мой господин, если поспешим, то окажемся в Галлхиеле сразу после наступления темноты. — Тон его голоса был вопрошающим и одновременно предлагающим. Все они стремились побыстрее оказаться за спасательными стенами Галлхиела.

Лаоклейн улыбнулся в первый раз за все эти дни, вспомнив о нежности и любви, которые ждали его в объятиях Дары.

— Да. Давайте проведем эту ночь дома.

***

Солнечные лучи просачивались сквозь трещины в ставнях, и Салек повернулся на бок, разглядывая свою спящую жену. То, что он чувствовал к ней, пугало его до глубины души. Она во всем доверяла ему всем сердцем. Она во всем полагалась на него. Его слово было для нее законом, и ощущение власти, которое она давала ему, было одновременно придающим силы и пугающим. Ему претила сама мысль о том, что он мог когда-нибудь не оправдать ее ожиданий. Не склонный к самоанализу, он заметил, что все чаще стал задумываться о будущем. Он рассматривал покой и безопасность как что-то свойственное глубокой старости, но никогда не думал, что от него будет зависеть чья-то безопасность. Он даже начал надеяться, что Гавин удовольствуется Чареном и оставит свои притязания на Галлхиел, но сам он знал, как ничтожна вероятность этого. Нет, скорее всего, он снова будет сражаться рядом с Гавином. Только в этот раз он оставит позади свою жену, которую некому будет защитить, а может, она уже носит их ребенка.

Гьёрсал что-то пробормотала во сне, привлекая его внимание к своим губам, которые могли так волновать. Он пробудил страсть в неопытной и невинной девушке, и она вознаградила его за это в полной мере. Это было стремительное обучение. Он тихо коснулся пальцем ее губ.

Она зашевелилась, и покрывало соскользнуло с ее груди.

Нежность неожиданно превратилась в страсть, и он почувствовал, как кровь закипела в нем, охватывая желанием все его существо. Он нежно сжал ее грудь и гладил пальцами по мягкому соску, пока ее тоже не охватило неудержимое желание, глаза открылись, и на губах появилась счастливая улыбка.

— Салек, — прошептала она, когда он накрыл собой ее тело. Ее руки обхватили его, когда его массивное тело прижало ее груди к своей широкой груди. — Ах, Салек.

Неожиданный стук в дзерь вызвал у Салека яростный рев. Наглец, осмелившийся потревожить их, заплатит своей жизнью, если его сообщение не имело жизненно важного значения! Невероятно, но он почувствовал, как маленькое тело Гьёрсал затряслось от смеха над его яростью, и он со злостью взглянул на нее.

— Смешно, да? Позже я заставлю тебя думать по-другому.

Ее счастливая улыбка не исчезла, когда стук повторился снова.

— Лучше ответь ему, муж мой, пока он своими кулаками не выломал дверь.

Салек соскочил с постели и, ворча, голый направился к двери. Гьёрсал любовалась его телом, радостно осознавая, что это был ее мужчина, только ее.

Ярость Салека мгновенно испарилась, когда он увидел одного из своих доверенных людей, стоявшего возле двери.

— Что произошло?

Мужчина широко улыбался:

— Он возвращается. Сэр Гавин возвращается.

Глава 20

Риа в смущении смотрела, как двое мужчин обнимали друг друга с сокрушительной силой. Оба были гигантами, Гавин - темноволосый и смуглый, мужчина, которого он назвал Салеком, — блондин со светлой кожей. Каждый был невероятно рад видеть другого. Гавин едва успел помочь Риа слезть с лошади, когда Салек с оглушающим криком выбежал из замка. Рка терпеливо дожидалась, пока Гавин вспомнит о ее присутствии, улыбаясь выражению его лица, когда он наконец сделал это.

— Риа, я должен познакомить тебя с Салеком. Это моя правая рука.

К ее удивлению, светловолосый гигант густо покраснел, взяв ее руку. Она заметила боевые шрамы на его руках, немного меньше на его лице, и подумала, сколько же раз он становился между Гавином и смертью как его «правая рука». Когда они обменялись приветствиями, взгляд Риа обратился на молоденькую девушку, которая подошла и встала за спиной Салека, она держалась очень прямо, ее рот был плотно сжат. Салек взглянув вниз на нее, когда она дотронулась до его руки, потом его глаза неуверенно посмотрели на Гавина, когда он представил ее.

— Это Гьёрсал, моя жена.

Газин, стоя позади Риа, издал какой-то странный звук. Она повернулась взглянуть на него, но ничего не увидела по его лицу и снова повернулась к девочке, которая заворожила ее. Поразительным был не только ее небольшой рост, сколько то, что ее прекрасные волосы были коротко подстрижены.

— А это, — наконец заговорил Гавин, — леди Риа Макамлейд.

К удивлению Риа, девушка присела в глубоком реверансе. Она не привыкла к таким формальностям и хотела как-то поставить девушку на одну ступень с собой, быть с ней на равных. Она улыбнулась, не уверенная, как это сделать.

Гавин взял ее за локоть:

— Давай посмотрим, как Салек следит за порядком в моем замке. Сейчас как раз время для пробуждения. Долго ли придется ждать, пока приготовят еду?

Огорченный, Салек заворчал про себя, зная, что, вероятно, слуги покажутся небрежными Гавину, у которого были более строгие взгляды на многие вещи, чем у него.

Его жена слегка улыбнулась и покачала головой:

— Конечно же нет, сэр Гавин. Моя мать следила, чтобы все было готово к вашему приезду.

Гавин удивленно посмотрел на нее, когда заметил, как Салек вздохнул с облегчением.