Опасные пути - Георг Хилтль

— Здравствуй, мой дорогой Ренэ, — ответила Аманда.

Этот молодой человек был герцог Ренэ Дамарр; он в качестве студента попал в дом старика Гюэ, чтобы пройти с ним курс медицины. Наряду с некоторыми интересными научными открытиями Ренэ сделал одно, еще более для себя интересное, что у Гюэ прелестная дочь.

Аманда с восторгом отвечала на любовные признания красивого молодого человека. Ренэ был счастлив и благословлял своего наставника, посоветовавшего ему заняться медициной под руководством Гюэ. Молодые люди скоро пришли к соглашению относительно времени и места свиданий. Когда старик Гюэ был занят своими колбами и ретортами, Аманда отпирала садовую калитку, выходившую на глухую улицу; когда же время для свидания было неудобно, Ренэ находил калитку запертой.

— Отчего ты сегодня пришел так поздно? — спросила Аманда после первых приветствий.

— Я пришел, как только мог выбраться, а это было ужасно трудно, моя дорогая: у нас был такой скучный гость, старый маршал Гассион, товарищ моего отца; он занимал нас разными воинственными рассказами.

— Мне очень хотелось бы когда-нибудь послушать рассказы таких важных господ; это, должно быть, очень интересно?

— Для меня, милая Аманда, твоя болтовня гораздо интереснее, — проговорил Ренэ, целуя молодую девушку. — Я чрезвычайно люблю, когда ты говоришь; знаешь, я даже во сне слышу твой голосок.

— Неужели, Ренэ? Я тоже вижу тебя во сне, — со вздохом проговорила Аманда. — На днях я видела, что твой отец страшно сердился, запрещал тебе любить меня, проклинал науку, которая погубила тебя, хотел отнять тебя от меня. Как ужасно это, не правда ли?

— Но ведь это было только во сне, моя дорогая малютка, — засмеялся Ренэ.

— А если этот сон сбудется?

— Что тебе приходит в голову? Я скоро получу звание доктора, и все изменится. Я пойду к отцу и все скажу ему. Он должен будет согласиться.

— Ну, а если он не захочет согласиться и будет настаивать на своем?

— Тогда мы уедем, Аманда; Божий мир велик, а я обладаю не только гербом, но и основательными научными познаниями. Меня не запугаешь лишением наследства.

— Господи Боже!.. Милый Ренэ, не увлекайся так, а то ты упадешь с окна. Конечно, я пойду за тобой, но все же было бы лучше, если бы можно было остаться в Париже.

— Все устроится. Люби меня только, Аманда; ты увидишь, мы достигнем своей цели. Твой отец очень расположен ко мне, если…

— Мой отец очень добр, — возразила Аманда, — но он ничего не понимает в нашей любви; все его мысли направлены только на различные опыты; он ведет знакомство только с людьми, которые заняты тем же, а потом…

Аманда остановилась.

— Ну, что же потом? — спросил Ренэ, — чего же еще требует твой отец?

— Нет… я… Ах, дорогой Ренэ, — проговорила молодая девушка, — я хотела… я должна сказать тебе кое-что… что лежит у меня на душе.

— Что же это, Аманда? Говори! — и молодой человек схватил руку возлюбленной и прижал к сердцу.

— С моим отцом творится что-то неладное, — прошептала Аманда, — он занимается какими-то странными делами и все говорит о каких-то редких, удивительных веществах, которые ему удалось открыть; к этому я уже привыкла, но с некоторых пор он стал уходить ночью из дома.

— Как? Это делает он сам, хотя всегда так настаивает на том, чтобы никто не нарушал ночного покоя?

— Да, это так. Я несколько раз пробиралась к дверям его лаборатории, стучала, звала, но все напрасно. В лаборатории горел огонь, и в трубы струился дымок, но все это было сделано, чтобы обмануть меня. Отца без сомнения не было в лаборатории, иначе он ответил бы на мой зов. Морель спал в своем домике. Я слышала, что мой милый старик только около четырех часов утра вернулся в свою комнату.

— Хорошо! — сказал Ренэ. — Но разве ты не слышала, как отворялись тяжелые двери дома?

— Нет, я ничего не слышала.

— Может быть, ты ошиблась?

— Нет, Ренэ, я уверена, что отец проводит известное время ночи вне дома. Но зачем?

— Не последить ли мне как-нибудь за ним? — спросил Ренэ. — Я очень люблю подобные приключения.

Резкий, шипящий звук пронесся в воздухе и из труб, проведенных в решетчатое окно лаборатории, заклубился белый пар.

— Вон там опять что-то происходит, — сказала Аманда. — Мой отец работает с Глазером и каким-то несимпатичным незнакомцем. Они могут прийти сюда. Иди, милый Ренэ, и обещай мне пока ничего не предпринимать.

— Хорошо, если ты непременно этого хочешь. Но, может быть, я случайно что-нибудь узнаю; ведь тогда мне можно будет продолжать свои расследования?

— Тогда можно. Если со мной случится беда, то я позову тебя. Ведь ты придешь, мой милый, не правда ли?

Вместо всякого ответа Ренэ прижал молодую девушку к своей груди и, крепко поцеловав ее, стал спускаться вниз. Добравшись до земли, он еще раз тихо сказал “спокойной ночи” и исчез в глубине сада.

Как только Ренэ ушел, из темного угла сада поднялась неуклюжая фигура Мореля.

— Этого — можно выпустить, — пробормотал слуга, — знаю я этих студентов, у них никогда нет гроша за душой. Тут дело обстояло бы еще хуже, чем с Териа, и еще, чего доброго, он узнал бы меня. Счастье, что Пешер так хорошо отделал Териа, а то я пропал бы. Хорошо, что хоть письмо осталось, на нем можно будет еще заработать; надо только повидаться с Лашоссе; он знает все гербы, и мы с ним разберем, чья это печать. Мне везет на бумаги. А тут еще эта любовная история у Аманды!

Морель, рассуждая таким образом, шел вдоль улицы Пердю. Перед ним в густом тумане виднелся молодой герцог, направлявшийся к своему дому.

II

Капли итальянца

Гюэ ввел обоих пришельцев в свою лабораторию и запер за собой дверь.

— Позвольте представить Вам нового друга, господин Гюэ, — сказал Глазер, — это — знаменитый синьор Маттео Экзили.

Незнакомец с приветливой улыбкой поклонился хозяину.

Тот с изумлением взглянул на итальянца и сказал ему:

— Я уже не раз слышал Ваше имя.

— И, вероятно, с не слишком лестными отзывами, — засмеялся Экзили.

— Мало ли что говорят! — возразил Гюэ. — Вас привел мой друг, а потому добро пожаловать. Осмелюсь спросить, что привело Вас ко мне?

— Минутку терпения, — сказал Глазер. — Доктор хочет обратиться к Вам для приготовления одного лекарства, а, кроме того, мы сегодня должны ввести его в наше сообщество.

Гюэ с изумлением посмотрел на своего друга.

Глазер положил руку на его плечо и произнес:

— Успокойтесь, успокойтесь!.. Тот, кого Вы видите перед собой, вполне достоин вступить в общество Иакова Розе. Он производил у меня такие опыты, которые нам и во сне не снились.